-->

Пилигрим (СИ)

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Пилигрим (СИ), Колесников Серж-- . Жанр: Прочая старинная литература. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Пилигрим (СИ)
Название: Пилигрим (СИ)
Дата добавления: 16 январь 2020
Количество просмотров: 142
Читать онлайн

Пилигрим (СИ) читать книгу онлайн

Пилигрим (СИ) - читать бесплатно онлайн , автор Колесников Серж

В месяц Амшир, о котором ал-Макризи говорил, как о благостном времени, в коем завершается подрезывание виноградных лоз, заканчивается посадка персиковых и шелковичных деревьев, а пчелы повсеместно выводят потомство, в середине которого вырывают репу, закладывают яйца в инкубатор, изготовляют глиняную посуду для охлаждения воды, ибо, сделанная не раньше и не позже, она отличается высоким качеством и отменно сохраняет помещенную в них прохладу, именно в этом месяце наступает период, когда начинают дуть теплые ветры и люди уплачивают сполна чет?верть причитающегося с них хараджа, в тот самый день месяца Амшир, что на тамошнем варварском наречии значит - Цветущий, ибо с наступлением его расцветает даже дерево имбирь, чей сладострастный гингероловый аромат усиливается к ночи и вся расположенная там страна впадает в любовное исступление, не дающее населяющим ее людям, доброжелательным и не стяжающим, но несколько безразличным к чужому страданию и не пылающим излишним трудолюбием, отдохновения и в темное время суток, чем, наверное, и объясняется их устойчивое нежелание возводить капища и орать поля ясным днем, в день восьмой месяца Амшир мы подошли к неожиданно на горизонте объявившемуся оазису.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

Перейти на страницу:

4

-- Тот ли ты, кому можно говорить доверенные слова и чье слово не отстоит от дела далее необходимого, во имя Аллаха милостивого, милосердного, - без слова приветствия обратился ко мне странник на сладкозвучном фарсийском наречии, более приличествующем поэтическому промыслу, а не высказыванию низких и грубых слов, нашу повседневность извечно сопровождающих, устами грязного странника, чье одеяние лишь срам его прикрыть сподобилось! Я же, напротив, склонился в подобающем полупоклоне, который явно обозначал мое приветственное послание, но не давал повода счесть оный полупоклон выражением лести, неуверенности или низкопоклонства или самоуничижения, иначе говоря, это было приветствие утомленного путника, прибывшего с богатым караваном, коего трудности дальнего и неустроенного пути утомили, но не ослабили. Склонив голову, я в свою очередь ответствовал страннику на том же языке:

-- О уважаемый, чья святость и чистота явлены нам, дозволь мне приветствовать тебя благословением и приветом вечным, длящимся до самого судного дня! И приветствовать спутников твоих, и людей твоих, и владык твоих! Да благословит тебя и народ твой господь твой, почитаемый здесь.

(Здесь я полупоклонился вначале страннику, а затем, уже менее глубоко, его таинственным спутникам, не забыв сделать знака руками, которым вроде бы охватывал весь оазис целиком и все его население, передавая им свое приветствование.)

- Как жемчужина в непроглядных глубинах темных морских вод, как звезда, одиноко воссиявшая на черном небе, объявился оазис Данданкан на нашем протяженном и многотрудном пути, и стал воистину наградой за перенесенные нами лишения! Сладкой водой забвения горестей дорожных наполнен его хаус, благодатную тень отдохновения источают пальмы его. Твердь его как твердь первородного куска глины, из которой создана вся земля, и насаждены все растения, и поселены все животные земные, водные и парящие в небесах, так же благодатна она и прекрасна. Благодарю тебя и твой народ за то, что вы поселились в столь отдаленных и суровых землях, давая приют усталым путникам, вынужденным пересекать пустыню по разным надобностям. Что бы сделалось с нами, не окажись на нашем многотрудном пути оазиса с доброй водою и нежной тенью?

-- Слова твои выдают человека многомудрого, опытного и ловкого, - ответствовал странник на мое приветствие. - Позволь и мне приветствовать тебя и твоих людей свободного звания, хотя явились вы гостями незваными и посетителями нежданными. Но жестокие ветры пустыни пишут на сыпучем песке свои законы, главный из которых - закон гостеприимства, запрещающий владетелям оазиса отказывать в приюте кому бы то ни было, хотя бы и злейшему врагу, если его застигла в пути черная буря и он изнывает от жажды. Есть и другая сторона этого закона...

-- Позволь мне досказать этот закон до конца, уважаемый, - обратился я к страннику, учтиво перебив его речь. - Дай мне доказать тебе и всем в оазисе, что и нам известны законы пустыни, и мы исполняем их так же, как и все прочие. Ибо хотя и имеем мы при себе оружие, служит оно лишь нашей защите и никогда не будет употреблено для нападения. И завет о том, что в оазисе всегда царит мир, хотя бы за его стенами бушевала самая жестокая война, знаем мы и свято чтим его. Да не возникнет ни у тебя, ни у кого здесь, иного помышления о нас и наших промыслах. Не корсары мы, не разбойники, наподобие диких сельджуков, о которых мне доводилось слышать, будто бы им случалось нарушать законы оазисов, и оттого происходили смертоубийства и разрушения, и вода, собиравшаяся в хаусах поколениями, уходила в песок, а плодоносящие пальмы высыхали и более не годны ни на что, кроме сжигания их в костре. Мы и не аравийцы, снующие на своих быстроногих дромадерах между оазисами и переносящие лишь сплетни да слухи, да грабящие купеческие караваны, не способные дать им достойного отпора, а не торгующие, как подобало бы сильному племени. Мы и не мстители, как гончие псы выискивающие в пустыне обидчика, дабы поступить с ним по законам кровной мести и талиона, и даже считаем это дело недостойным, ибо сказано пророком, в этих местах почитаемым - оставь зло совершившего, ибо достаточно ему и того, что он сотворил. Мы не более, чем путники, идущие дальним путем за некоей целью... и нет в нас угрозы ни людям, ни законам, ни оазису.

-- Кто же вы, и зачем идете, путники? - спросил странник, хотя, мне думается, он сразу уразумел, что ничего истинного от меня он не услышит, и я ответствовал:

-- Есть и другие законы, и один из них - не выспрашивай у человека того, что он не должен сказать тебе и что тебя, таким образом, не касается, ибо услышишь то, что тебе не понравится. - И, надо сказать, не сильно понравился мой ответ страннику, однако же крыть ему было нечем, ведь такое правило действительно существует и почитается в тех краях, как завет предков, не одну сотню лет насчитывающий. Так что странник был удивлен, что и мне таковое мудрствование ведомо, а настаивать на своем ему не получалось, так как все мои слова слышали и кто мог, тот уразумел. Поэтому странник сказал:

-- Твое слово против моего слова - и нет ничего. Кто станет свидетельствовать, что в твоих словах одна только правда, если я вижу, как блестят копья твоих стражников? Кто знает, что в твоих вьюках, которых на каждом верблюде по четыре, а на осле - по два? Кто откроет, что за люди тебя сопровождают, ведь до сего дня прежде мы видели одного только твоего проводника и нам ведомо, что этот человек тот самый, кем он назвался.

-- Надо ли понимать тебя таким образом, что наш проводник уже приводил караваны в Данданкан и его имя тебе известно?

-- Имя его нам неведомо, потому что о нем мы его не спрашивали, да и без надобности это, ибо имя человеку дается не по делам и не по наклонностям его, а прихотью родителей или сродственников, и больше прячет его суть, нежели проявляет... Одного Аллаха имя, да живет он вечно вековечно, являет собой истину истин и силу сил, да и то лишь искушенному, а истинного имени Аллаха знать дано лишь избранным. Что с того, что он назвался перед тобою Абусиром сыном Дашуровым сыном Бибановым сыном Эеноферовым из рода Мукабаллова? Что уразумел ты из этой родовитости? Знавал ли ты Дашура или Бибана прежде и надлежаще, чтобы судить, каков будет их сын? А что ты скажешь об его матери и материнском роде? Может статься, не одним только материнским молоком питала его мать, но и кровью своего рода и ненавистью своего рода также. А для другого вопроса скажу тебе, что тот, кто назвал себя Абусиром перед тобою, приводил сюда караваны, служа проводником в них. И семь раз он приходил в оазис проводником и уходил проводником, а в восьмой раз пришел он проводником, а ушел человеком, оставившим здесь душу свою, и сейчас тело его рыдает, оттого что душа его здесь, а встретиться с ней уже не можно...

-- Об удивительном вещаешь ты, странник! Как же можно расстаться душе с телом, которое не есть иное что, кроме как оболочка и вместилище для эфирной части нашего естества, и остаться при том живым и дееспособным? Доводилось и мне слышать о нечто подобном, когда великие маги путем долгого учения и сугубого воздержания и крайнего умерщвления плоти, а также употребление крепчайших опиумных эссенций и настоев смолы камедного дерева, достигали этой способности, но неведомо мне, оставались ли они после этого на земном круге существования и надолго ли человеческое в себе сохраняли... А будет тебе знать, что маги суть посвященные жрецы поклоняющихся чистоте огня, и образ их мыслей непостижим прочим. И чтут они чистоту во всем, чистоту в воздухе, и в воде, и в земле, а наипаче в огне, и когда черному Ариману сподобится умертвить кого-либо из их народа, не могут они хоронить тело ни по какому из известных нам обычаев, то есть ни бросить в воду, как то творят исповедующие Брахму жители Мохенджо-Даро, ни закопать в землю с богатыми дарами, женами и невольниками, как одетые в штаны и остроконечные шапки мехом наружу степняки, усеявшие ныне великие по протяженности земли и погубившие своими кривыми луками и изогнутыми стальными клинками цветущие некогда Бактрию и Согдиану, ни сжечь на костре, как поступают многие народы, считающие огонь очищением для души, ибо он уничтожает мерзостно воняющий разлагающийся труп и освобождает душу, и возносит ее в небо к престолу вседержителя... И вот, когда Ариман устроит свое злое дело и погубит кого-то из огнепоклонников-магов, они немедленно несут его в дом поодаль от селения, называемый кед, и нет крыши в том доме, и кладут усопшего прямо там, под открытым небом, дабы секли его дожди и высушивало солнце и дикие птицы слетались расклевывать плоть, а в местах, где такие птицы редки или не приучены питаться падалью, там держат голодных собак единственно для того, чтобы они питались мертвыми телами. И лишь после года срока, когда от тела останутся немногие кости, очищенные животными, солнцем, дождями и ветрами, сродственники усопшего могут прийти в кед и забрать эти кости для дальнейшего почитания, потому как веруют, что разложения в них больше нету, а лишь содержится малая частичка очищенной от праха души, и кладут с песнопениями толику костей в ящик, согдийцами именуемый оссуарием, или костевместилищем, и несут с великой торжественностью в свою родовую усыпальницу, которую называют хранилищем душ, и берегут ее место укрытия от посторонних старательно, а на ящике рисуют подобающие случаю картины из жизни их богов и великих людей... Но в том случае с Абусиром, как бы удивителен он не представился тебе, душа уходит из тела навсегда, ибо связь их хрупка и предназначена только на один раз за всю жизнь, и твоих слов, странник, о разлучении тела Абусирова с Абусировою же душою, я не слышу и не разумею.

Перейти на страницу:
Комментариев (0)
название