Чабор (СИ)

— Добро, — хлопнул в ладони Говар, — кто супротив воеводы? Легковесных и молодых не беру, соперник больно грозен.

— А какая награда? — снова завопил визгливый голос, и Чабор уловил в нём какие-то знакомые нотки.

— Я одарю победителя… поцелуем! — смело настолько, что вызвала испепеляющий взгляд Добромилы, заявила Божена.

Дружина и приглашённые охотно потянули руки вверх:

— Я! И меня! — выкрикивали из толпы. Теперь в желающих недостатка не было, но Говар остановил свой выбор на Дуболоме. Настоящий витязь, стоящий соперник для воеводы. Рост — в рост, волос — в волос, то-то поединщики!

— Старче, — вопил писклявый и до боли знакомый Чабору голос, — давай уж им пары, всем награду охота.

— Ладно, — согласился Говар, — кто в пару к воеводе?

— А награда? — визжал до кашля «писклявый».

— Наградой будет мой поцелуй, — заявила, не вставая с места, Мирослава.

Дед хитро прищурился, отыскивая в толпе Ратибора, а тот уже толкался локтями пробираясь вперёд:

— Я! — кричал он, — я к воеводе в пару! — Насилу пробившись, главный страж стал рядом с Кратором.

— Кто к Дуболому? — вопрошал дед.

Вызвался Хлёст — витязь, с которого картины писать. Смел, умел и, как в народе говорят, удал, и красоты Бог дал.

— Это тебе не Лесной, — шепнул на ухо Ратибору Кратор, — этот не то на пятую точку, этот плашмя положит, и не поднимешься.

— Посмотрим, — ответил тот…

— Давай ещё! — не унимался в этот момент «писклявый» — Чтобы никому обидно не было!

Дабы оставить пустые забавы и уйти спать от греха подальше, из-за стола встала Добромила, а перед Говаром словно из-под земли вырос Светозар.

— Я присоединяюсь к сёстрам, — неожиданно для себя сказала Добромила.

— Кто? — просто спросил у окружающих Говар.

— Я, отец, — отозвался Светозар.

Глядя на всё это, девки из прислуги зашушукались, как змеи: «Вот так страсти-мордасти! Не хитро со Светозаром в упряжи победить: наворожит чего, противники сами повалятся… но царевны-то каковы…».

— Кто супротив?

Вызвался Упор.

— Светозар, только без твоих штучек! — кричал «писклявый».

Дружинники засмеялись. Они знали силу Светозара и без волшбы, но все и всегда списывали его победы на чары.

Чабор вдруг почувствовал, что его просто распирает желание встать рядом с Ратибором, Кратором и чародеем Светозаром. Что-то волшебное пузырилось у него в крови, говорило: «Иди, иди, встань рядом с ними!» Юноше не хотелось верить в то, что это действует выпитый им хмельной мёд или распыленный в воздухе отвар Любомеля и Любоцвета…

— Может, ещё кто? — спросил старик.

— Я! — вырвалось у Лесного.

— Ты? — удивился Говар.

— И ему награду! — неистово вопил, как зажатый в углу поросёнок, «писклявый». — Что уж, молодёжь не люди?

— Давай, Лесной, — махнул рукой Ратибор, — покажем наших!

Говар озадаченно причмокнул губами. По предварительному сговору, затерявшись в толпе «писклявый» должен был подзадоривать дружину. Тут он визжал не к месту. Кто ж одарит Лесного?..

Но, судя по всему, «писклявый» знал больше и думал так: «Не будь я Водар, коли не добьюсь своего».

Говар сдержанно спросил:

— Ну, кто супротив Лесного?

Вышел Кедр. Он был ничуть не старше Чабора, только пониже ростом и пошире в плечах…

«Вот и мой час, — подумала Тарина, — я сама себе дала зарок, значит, не отступлю».

— Я с сёстрами! — громко сказала она, чувствуя, как ударили в неё взгляды старших сестёр.

— Что ж, — решил больше не испытывать судьбу Говар и хлопнул в ладоши. — Начнём?

По просьбе деда дружинники принесли из поруба длинную кованую цепь. Заводатор игрища перевязал её по серёдке красным лоскутом, и цепь уложили во всю длину на пол. Под лоскутом — меч. Чья ватага перетянет другую до меча и за него, та и победила.

Конечно, всё состязание, а главное — награждение было заранее обсуждено с асуром. Вулкан согласен был с простыми подарками, но долго не мог согласиться с тем, что старик подведёт к тому, как царские дочери будут раздавать поцелуи так, за здорово живёшь. Говар всё же смог его убедить, не сразу, конечно, а приведя много доводов и гарантируя то, что составленная им дворцовая команда непременно победит…

Поединщики заняли свои места. Невесть откуда появился Водар, присел, согнувшись у лоскутной метки, лежащей над мечом, и принялся ревностно наблюдать, чтобы никто не потянул раньше положенного срока.

Говар взмахнул рукой, и тяжёлая цепь едва не лопнула от первого же рывка. Водар, следивший за лоскутом, не заметил отмашки старика и потому натянувшаяся, как гусельная струна, цепь, оторвавшись от пола, больно ударила его в лоб. Травмы он не получил никакой, однако же соревнование пришлось остановить, давая командам и зрителям вволю насмеяться.

Когда же цепь во второй раз взвилась над полом, уже ничто и никто не мешал поединку. Железные звенья тяжко заскрипели, а сама цепь от натяжения начала медленно вращаться. Дружина неистово кричала, наблюдая танец красного лоскута над мечом. Шум стоял такой, что Говару пришлось закрыть уши руками.

Мирослава сорвалась с места: «Дава-а-а-ай, Ратибор!!! — кричала она, и тот, кому она даровала свой возглас, готов был порвать собственные жилы.

Кратор пыхтел, как раскалённый на огне котёл. Грозно раздувая ноздри и шумно выдыхая через сжатые до синевы губы, он сосредоточенно подтягивал к себе цепь пядь за пядью. Светозар скрипел зубами от нечеловеческого усилия, его шея стала красной, как варёный рак, какая там волшба?

Лесной стоял последним. Его ноги предательски скользили по ровному каменному полу. Он шагал, оставаясь на месте, и тянул до дрожи в суставах.

Развязка близилась. Лента начала медленно плавать то влево, то вправо. Дружина обезумела, вторя рывкам соперников чудовищным рёвом. Никто уже не мог усидеть на месте — ни воины, ни царственные девушки.

— Всё! — дико кричал кто-то над ухом Тарины. — Раз начали рывками, скоро закончат, сдают силушки.

Чабор уже видел золотых мух, весело роящихся перед собственными глазами. Пот струился по его спине, заливал лицо. Цепь начинала скользить в мокрых, слабеющих с каждым мгновением руках. Медленно, не ослабляя хватки, он сделал два шага от Светозара к хвосту цепи.

— Куда-а-а? — прохрипел чародей. — Назад, дурак, так мы не вытянем…

Юноша резко отпустил цепь и в один миг отпрыгнул назад, к Светозару. Молодой чародей всем своим видом показал, что после всего этого придавит его, как клопа за подобные фокусы, но Чабор внезапно разогнался и, продолжая держать в руках взмокшую цепь, с рывком прыгнул к её концу. Никто не понял, что произошло. Лоскут вдруг вильнул вправо, а Кедр, поскользнувшись, упал.

— Тяни-и-и-и! — заорал Лесной. Лоскут медленно поплыл влево. Кедр, свалившийся от хитрого маневра соперников, пытался встать, но сзади на него наступал Хлест, а впереди уже начинал скользить Упор. Кедр свалил его. Дальше вся команда Дуболома до самого меча и за него ехала по полу, как на санях.

— Стой! — скомандовал Говар. — Безоговорочная победа! — он поднял руку.

Уставшие, измотанные схваткой победители и проигравшие дружно уселись за столы. Служанки обтирали их, давали пить, а Дуболому ещё и есть.

От усталости всё происходящее далее Чабор видел в какой-то розовой пелене. Когда он начал приходить в себя, рядом с ним оказался Ратибор.

— Ну, — хлопал он юношу по плечу, — молодчина, крестник.

— Да уж, — не мог отдышаться Кратор, — что б не он, и мы, и они умерли бы с этой цепью в руках…

Проклятая пелена усталости сыграла не в пользу Лесного. На следующее утро Чабор казнил себя за то, что вчера дал ей возможность взять над собой верх. Если бы не она, наверное, гораздо ярче были бы воспоминания о первом в его жизни поцелуе.… И если от состязания осталась хоть тупая боль в измученных конечностях, то от волшебного прикосновения губ Тарины не осталось ничего, кроме щемящего, непонятного чувства где-то под сердцем. Да, проклятая пелена усталости…