Маска полуночи (ЛП)

* * * * *

Подле того, что некогда было цитаделью Цирика, Востим приготовился сплести одно из самых могущественных заклинаний, известных волшебникам во всех мирах. Магию, бросающую вызов мирозданию. И в итоге она создаст то, чего так желал Востим, но принадлежащее ему.

Волшебство требовало части жизненной силы самого заклинателя. И, конечно, Востим сам обладал тем, что было необходимо для начала заклинания. Но он не собирался жертвовать собой. Вместо этого он воспользуется силой, что скопилась в Ростке Пряжи. Артефакт наделит заклинание необходимым могуществом, дав возможность Востиму сохранить остатки своей не такой уж и внушительной жизненной силы.

К сожалению, у этой магии были свои особенности. Волшебство имело ограниченное действие на разумных существ. Вероятно, нечто в самой сущности разума накладывало ограничения, но Востим решил игнорировать его. А ещё заклинание было капризным. Магия требовала, чтобы заклинатель чётко формулировал своё желание. Иногда волшебство воплощало желания мага, а бывало, когда заклинатель хотел слишком многого, чары реализовывали интерпретацию его слов, что зачастую не соответствовало намерениям.

Тем не менее, у Востима просто не было выбора. Он не мог не использовать заклинание, ведь ни одна другая магия не могла дать того, чего он больше всего желал. Маг подготовился и приступил.

Перед мысленным взором он нарисовал необитаемый остров, выбранный местом его триумфа, его смерти. Маг словно видел его с высоты птичьего полёта, так же, как он видел его множество раз в своём шаре прорицаний — выступающий из моря кусок отвесной скалы. Моряки называли этот остров Скалистым Путём. Востим называл его своим.

Он посмотрел на храм перед собой — пустой и тёмный, такой же, как и он. Маг почувствовал скрытую в камнях силу. Если бы эту силу использовали должным образом, храм бы превратился в самый крупный центр магии, из тех, что когда–либо были придуманы или построены. И он был необходим Востиму. Заклинание, которым он собирался воспользоваться сейчас, было слабее того, которое ему нужно будет использовать после того, как все части грандиозного плана мага будут завершены. Именно с помощью последнего он создаст Венец Пламени и будет управлять им.

Маг сосредоточился и установил связь между своим разумом и примитивным сознанием Ростка Пряжи. Артефакт, контролируемый через Плетение Мистры, стал высасывать силу из покрова Гавани Черепа, оттуда, где было посажено его семя. Высасывал и передавал Востиму.

Магическая энергия наполняла его до тех пор, пока он, как показалось, не засверкал ею. Вытянув перед собой руки, игнорируя боль старого тела, маг произнёс короткую фразу своего заклинания.

Он говорил, а могущественная сила, которой было подсилу стереть в пыль целую армию, всё продолжала накапливаться в нём. Маг управлял ею, концентрировал её, направлял на наружную поверхность храма.

Волшебство набирало силу, и храм завибрировал под напором могущественной магии. Каменная кладка замерцала серебром. Востим произнёс своё желание:

— Пусть эта башня, со всем её содержимым, перенесётся на Скалистый Путь. Пусть она очутится в надёжном месте, где и будет стоять монолитно, так, как она стоит сейчас, предо мной.

Пылающие волшебным светом руки мага била дрожь. Башня вздрогнула, ярко вспыхнула, а затем… исчезла.

Магическая сила схлынула из тела Востима. Он осел на землю, отсоединив себя от Плетения Мистры.

Маг позволил своим тонким губам изобразить улыбку. Теперь он близко. Очень близко.

Лишь бесформенное отверстие в земле перед магом указывало, что когда–то в долине стояла западная Башня Вечного Затмения. Востим стёр её.

Маг передохнул минутку, восстанавливая потраченные силы, и приступил к заклинанию, что перенесёт его на Скалистый Путь.

Он хотел подготовить свою новую магическую обитель к следующему заклинанию.

ГЛАВА 11

Грядущая Буря

Как только солнце пало за горизонт поднялся ветер. Буря заслонила звёзды и дыхание моря становилось всё более грубым. Плеть Демона неслась сломя голову прямо в объятия шторма. Медленно полил дождь, большими каплями, подобными метаемым из пращи снарядам, но вскоре они стали похожи на срываемыми ветром листы. Огромные волны поочерёдно поднимали корабль к небу и швыряли вниз, почти хороня его нос под волнами. Всё покрылось пеной. Палубы затопило. Не смотря на всё это Кейл решил оставаться в носовой части, высовываясь оттуда, пытаясь увеличить скорость судна усилием воли. Его живот дрожал каждый раз, когда они падали с волн, но он упорно сопротивлялся буре. Джак стоял рядом с ним, вцепившись в поручни белыми костяшками пальцев и стонал с каждым рывком корабля.

Дождь хлестал по лицу Кейла так сильно, что казалось это град. Его плащ промок настолько, будто был наполнен камнями. Он смотрел вперёд щурясь от дождя, брызг, пены. Они должны были догнать слаадов. Должны были.

Там!

На вершине далёкой волны он увидел зелёное свечение. Он напряг своё зрение. Не было уверенности, что оно не подвело.

Молния рассекла небо, на вершине далёкой волны вырисовался тёмный силуэт корабля, корабля слаадов! Как и Плеть Демона, они на всех парусах поплыли прямо через волны.

— Там! — крикнул Кейл сквозь бурю, от волнения забыв про мысленную связь.

— Я вижу, — крикнул Джак в ответ. Коротышка поскользнулся и чуть не упал, когда Плеть Демона скатилась вниз по волне. Корабль слаадов пропал из их поля зрения.

«Вы это видели?» — спросил Кейл Магадона — «Мы близко.»

«Я видел," — ответил Магадон — «Как и Эврель. Он беспокоится за корабль, Эревис. И за экипаж.»

Кейл знал это. Он тоже о них беспокоился.

Над ними вздымался квадратный парус, натянутый чтобы сдержать сильный ветер и не порваться. Оснастка корабля износилась. Мачты скрипели, сгибаясь под натиском ветра. Гремел гром. Кейл не знал, сколько еще судно и его экипаж смогут вынести.

Под ними были водные элементали, которых вызвал Джак, чтобы вытащить корабль из вспененного моря и держать его под прямым углом к волнам. Водянистые придатки торчали из бушующего моря, обхватив корпус. Среди грома бури Кейл уловил обрывки их орущих голосов. Они, должно быть, тоже перекрикивались друг с другом.

«Передай ему, пусть держится, Магз," — вещал Кейл — «скоро мы их настигнем. "

Прежде, чем Магадон смог ответить, Кейл почувствовал давление в висках и зуд под черепом. Он посмотрел на Джака, и по его виду стало ясно, что тот почувствовал тоже самое. Вначале Кейл подумал, что это вызвано бурей, но давление и зуд усиливались. Они становились всё болезненней. Кейл прищурился и схватился за лоб.

— Ты чувствуешь это? — крикнул он Джаку.

Джак кивнул, держа два пальца у виска и морщась от боли.

«Магз» — спросил Кейл, «Ты…»

«Чувствую, Эревис," — ответил Магадон, и Кейл услышал напряжение в его мысленном голосе «Куда сильнее чем ты, я думаю. И вся команда тоже чувствует это. Я вижу по их лицам».

«Что это такое?» — спросил Кейл, и почувствовал, как ментальная связь между ним и Магадоном заколебалась.

«Я… не знаю…» — ответ Магадона был прерывистым «Не нападение…»

По мере их продвижения в глубь шторма давление становилось всё сильнее. Глаза Кейла болели. Его голова пульсировала. Ему казалось, что глаза вот–вот выстрелят из орбит. Он оглянулся, и увидел, что многие члены экипажа корчась сжались на полу.

Головокружительная волна ударила Кейла и почти отправила его за борт, но ему удалось ухватиться за поручни и прочно встать на ноги. Он протянул руку и схватил плащ Джака, чтобы убедиться, что его друг не упадёт в воду.

— Что это? — крикнул Джак, схватив себя за волосы.

Кейл приказал бы Эврелю повернуть назад, если бы это было возможно, он знал, что уже поздно. Любое изменение курса это риск потопить корабль.