Резкие движения (СИ)

   Девки и пьянки были веселы и беззаботны, преподаватели - нетребовательны. Родина деликатно напомнила о задолженности и вздохнув, я отдался в суровые армейские лапы. Возможно кто-то воспринял службу как кару божью. Я - как продолжение чудесного и беззаботного загула, перемежаемого веселым дурдомом и периодическими вылазками на природу в компании численностью до дивизии. Народ матерился, топил танки, рыл окопы и еще миллион других глупостей. Мне было весело. Но всему хорошему приходит конец - через положенный срок меня выставили за дверь, заверив, что теперь я готов к жизни.

  К удивлению, седой полкан оказался прав - восстановившись и закончив учебу, из института я вышел с умением быстро соображать когда припрет и способностью найти общий язык с деканом или дворником. И перепить обоих, если потребуется. Прочие науки пролетели мимо.

   Сходив на первое собеседование в агентство я, скорее по-привычке охмурил лапочку-менеджера. Собеседование закончилось в кроватке, а в благодарность за ночь девчонка 'сосватала' меня в хорошую контору.

   На тот момент я полагал, что заключил отличную сделку, обменяв кусок жизни на хорошую зарплату. И взялся за тщательное повышение той субстанции, которую столичный глянец именует качеством жизни: жилье, отдых, шмотки, прокачка тела, сдержанный гедонизм (говоря проще - бабы плюс алкоголь). Отдав этому захватывающему занятию несколько лет и большинство заработанного я уяснил - вершина лестницы тщеславия восходит выше крыши мира. А приобретаемые удовольствия, не смотря на рост их стоимости с каждым годом приносят меньше удовлетворения. Даже больше того - платя тысячу зеленых за то, что он раньше покупал за сотню, я все чаще задавался вопросом - не лох ли я? Оргазм, как и смесь запахов пота с перегаром были абсолютно идентичны.

   Причина по которой я накануне своего увольнения зашел в кабак и предался нерадостным размышлениям была банальна - назавтра мне должно было стукнуть тридцать три.

   Зайдя в ресторанчик накануне радостной даты я слегка 'принял на грудь' и принялся 'подбивать баланс'. Вспомнив юношеские годы и проскочив промежуточные, я закончил там, где многие начинают - задумался о собственной сделке с 'желтым дьяволом' - об ежедневном обмене жизни на нехилое бабло. Ежедневная потеря 11 часов собственной жизни, расходуемой на корпоративные надобности, насколько я помнил напрягала меня все заметнее.

   Возможностей тогда я видел две.

   Одна предполагала смену вектора растрынькивания денег - завести семью.

   Вторая - просто скирдовать презренные бумажки. В надежде - сгодятся в преклонные года.

   Мысль 'променять всех женщин мира на одну' меня тогда не вдохновила. Что до радостей отцовства - они непонятны всем, не вступившим в сей 'клуб'. Убивать молодость для того что бы достойно встретить старость выглядело еще глупее. Инфляция, вкупе с сопоставлением средней продолжительности жизни и пенсионного возраста не внушали оптимизма.

   Отметя оба варианта я, помнится, задумался над альтернативой. Мозг запросил допинг. И получил - халдей 'метнул' на стол новую порцию пойла. С помощью алкоголя я наконец сформулировал искомый постулат в формате привычной бизнес-лексики - 'бессмысленный расход невосполнимого ресурса'. Поискав ошибку в логических построениях и не найдя таковой я обратил взгляд на 'юное дитя' за соседнем столом, лет девятнадцати от роду. 'Дитя' обладало прекрасной, неиспорченной фаст-фудом, фигурой и красивым лицом. В глазах юной богини явственно читался недостаток жизненного опыта, как впрочем - и желание обрести таковой.

   Решив подкрепить вывод экспериментом, я подсел за столик 'богини' и молча выложил на стол около половины содержимого бумажника, вопросительно посмотрев в светлые глаза. Говоря честно, в таком состоянии было бы уместнее вызвать шлюху. Но суть эксперимента и заключалась в том - способны ли деньги вершить чудеса, превращая богинь в потаскух?

   Ход событий хорошо разглядела молодая семейная пара по-соседству - отвесив звонкую оплеуху, 'богиня' ушла. Далее мнения наблюдателей, которые они высказывали довольно громко, разошлись - супруг настаивал - 'все решила сумма'. Супруга отстаивала твердость жизненных устоев юницы.

   Кто из них более прав?

   Вера в человечество склоняет ко второй версии, жизненный опыт - к первой. Пока свидетели спорили, виновник происшествия - то есть я, задумчиво водворив деньги в лопатник неторопливо удалился.

   Думается, условия эксперимента можно было счесть эталонными с большой натяжкой, но экспериментатор был пьян и следовательно - поспешен в выводах. В общем, более идиотскую причину для увольнения надо было еще поискать. А наутро было то что было - 'опаздываем', 'херня'. Потом - 'дурка', 'зае@ало', 'дол@оебы'. И неуместно-ласкательное, по отношению к старшему по возрасту, обращение 'козлик'. Политкоректный шеф уяснив смысл месседжа, изменил себе, позволив чувствам прорваться. Истинный смысл политкоретности дошел до него после смачной оплеухи.

   Со времен Плейшнера изменилось немного - свобода, деньги и чистый воздух пьянили по-прежнему. В отличии от профессора интересовавшегося птичками, меня манило море. Наивный идеалист надеялся поразмыслить там над жизнью. Однако, набор требований высказанный в турагенстве, включал в себя кроме моря - солнце, девок и алкоголь. Мысль, что побережье моря Лаптевых подойдет больше, мне тогда не пришла....

   И четыре дня спустя я встречаю закат с последним патроном у какой-то средиземноморской помойки.... Мда.

   Огонек медленно но верно подползал к фильтру. Пыхнула последняя затяжка. Все.

   С улицы послышался приближающийся шум мотора, потом - звук тормозов. Гортанный арабский возглас. Ответ проскулили по-французски. Громыхнул автоматный затвор. Скуление француза приобрело визгливый оттенок. Я поморщился - какая-то сука не хотела сдохнуть стоя.

   Поглядев на пояс, с торчащей из-за него пистолетной рукоятью, я потащил ствол наружу. Мушка зацепилась за трусы, вытащив резинку и 'шмат' боксеров. Мне было не до деталей.

   Громкий автоматный дуплет за углом.

   Похоже - опоздал. Может воздержаться?

   Пока я думал, тело сделало - выдох, шаг за угол.

   Оппонентов оказалось два.

   Ствол поднялся, описал короткий полукруг и уперся в 'клетчатый' затылок ближайшего.

   Бах!

   Арафатка' дернулась, владелец упал. Пистоль встал на затворную задержку, сигнализируя, патроны - ёк. Смыться или схватить автомат мертвеца я не успевал - спина второго со стволом в руках маячила в трех метрах. Услышав выстрел он вылупился на меня с сильнейшим испугом. Я на него.

   'Чего он не стреляет?!' - одна мысль на двоих.

   Он скосил глаза на мой пистолет, а я - его взгляд, уловив зарождающееся понимание. До обоих доперло одновременно.

   Араб полностью развернулся, я - шаг к нему. Что я собирался делать - честно, не знаю. Увидев идущий вверх автомат я ударил пистолетом по цевью, попав дяде по большому пальцу. Смуглую рожу перекосило - выпустив цевье и не закончив разворот он начал палить с одной руки. Автомат заплясал, сыпя пули куда попало. По моей роже прошелся горячий веник пороховых газов. Заорав от боли, я подбил автомат вверх и удерживая за 'бесхозное' цевье, принялся молотить противника разряженным пистолетом. Араб, визжа и отмахиваясь, продолжал стрелять.

   Автомат трясло, нас - тоже. Крича и матерясь, мы танцевали подобие дамской драки.

   Щелчок - в магазине кончились патроны.

   Противник заткнулся, отпустил автомат и хрипя сорванным дыханием, отскочил. От неожиданности я пошатнулся. Меня пнули в голень и резво сдернули с поля битвы.

   -Сука! - проорал я в спину бегущему, бросая на асфальт бесполезное оружие. Сворачивая за угол беглец обматерил меня по-арабски.

   Нагнувшись и озираясь я шипя потер саднившую голень. Посторонних не наблюдалось. Два трупа я таковыми не считал. Застреленный француз лежал у открытой дверцы красной 'Астры'. Араб и второй автомат - у капота. Я цапнул его ствол и отомкнув рожок просиял, увидев уходящий вглубь 'латунный ряд'. Обыскав 'клетчатого' я разжился еще одним магазином. Пачка Житана нашлась у француза.