Резкие движения (СИ)

   Кстати, о пахучем - в большинстве дворов встречались кучки засохшего кала. Воняло довольно чувствительно - я без труда отличал по запаху пустые дома от обитаемых. Непременными атрибутами почти каждого двора были: навес для машины и кучи хлама вдоль оград. Иногда навесы не пустовали - по пути я встретил пару малолитражек и пыльный Мерс. На машины я особо не заглядывался - пешком безопаснее. Да и завести тачку без ключей... Навык - полезный, но увы - отсутствующий.

   Жара и заборы постепенно брали свое - я начал выдыхаться. Окончательно затрахавшись, я прихватил в одном из дворов бесхозную стремянку.

   В задницу паркур!

   За последним забором показалась улица - квартал кончился. Подняв голову я обозрел горизонт.

   Высотки?

   Есть!

   Уяснив направление я привычным движением оседлал забор и оглядел улицу. На дальнем углу, метрах в ста обнаружилась кучка старцев. Выглядели они безобидно - кажется тихонько судачили. Нагнувшись, я вытянул лестницу и переставив наружу, с достоинством спустился на улицу. Деды прекратили болтать. Приветливо кивнув местным я подхватил орудие труда и взвалив лестницу на плечо пересек улицу, скрывшись в проулке.

   Как ни странно, с ней я почувствовал себя уверенней, смотрясь на улице не чужеродно.

   Монтер? Сосед?

   В общем - местный.

   Лестница 'отводила глаза', смещая вопрос с - 'кто?', на - 'зачем?'.

   Пора отдохнуть. Облюбовав новый забор я уже привычно забрался в чужой двор и потянул носом. Пахло не дерьмом - пыль, пряный запах листьев. Подойдя к дверям дома, на всякий случай я вежливо постучал.

   Тишина.

   Вот и ладно. Отступив чуть назад, я примерился и качнувшись вынес замок плечом. Звонко хрустнул косяк, приветливо распахнулась дверь.

   -Добрый день, - поздоровался я, входя.

   -Салям, - откликнулись из дома. Из глубины коридора показался муж с автоматом. Глаза весело блестели. Я оцепенел на пороге, забыв про арсенал из улыбки и ствола.

   Заходи - мне приглашающе махнули рукой.

   Я механически кивнул и стоя на пороге вытащил сигареты. Мужик поморщился. Видать, тоже против курения. Вот сука.

   Насрав на осуждение я закурил, молча разглядывая его через прихожую - борода растущая от глаз, здоровые ручищи. Остальное скрывала светлая хламида. Судя по коже и глазам - молод и самоуверен. Автомат висел на плече, уставившись стволом в район моих ног, ненавязчиво указывая - кто главный. Я выдыхал сигаретный дым наливаясь злобой на мир и себя. И на самодовольную морду напротив. Морда нахмурилась и повелительно рявкнула.

   Типа - к ноге.

   Я кивнул и убрал зажигалку в карман, обратным движением вытянув пистолет. Визави не среагировал - движение было слишком обыденным. Неторопливым.

   Грохнул выстрел.

   Борода медленно поднял руку к животу, накрыв ладонью черную дырку и замер, недоуменно смотря на меня. Судорожный всхлип резанул воцарившуюся тишину, как скальпель - крысу. Чуть погодя колени подломились - мужик упал. Затягиваясь, я смотрел как из глаз лежащего сочится жизнь.

   Бычок догорел. Жизнь ушла.

   Я бросил окурок на пол и вышел из дома. Забрав лестницу я перенес ее через двор и приставил к противоположной стене. Прислушался.

   Тихо.

   Одиночный выстрел в городе, охваченном войной, не заинтересовал никого.

   Поднявшись на стену я переставил стремянку на другую сторону и спустился в соседний двор. Потом - в следующий. Отпустило двора через четыре.

   Убил?

   Ну, убил. Можно потерзаться.

   Стоит ли?

   Пожалуй - нет. Победителей судят не участвовавшие. Идите на хер, судьи.

   Вот только попить не удалось.

   Выдохнув и еще раз закурив я обнаружил себя посреди очередного двора. И возле очередного дома. Еще одна дверь.

   -Хозяева! - я постучал.

   И решив не тревожить грабли вторично выбил дверь с пистолетом наготове. Внутри оказалось пусто. Вода нашлась. Догадайтесь где. На кухне обнаружилась немолодая лепешка. С солью и водой она пошла на ура. Еда, питье и нашедшееся в комнатах шмотье позволило выйти на улицу относительно приличным и сытым гражданином.

   Башни небоскребов были уже недалеко, маня миражом одинокого путника. Я собирался их покорить. С лестницей. Однозначно.

  Глава 23.

  Четверг. День, 15.10.

   Забравшись на очередную стену я обнаружил что следующий двор - последний. За противоположным забором виднелись пыльные кроны деревьев и пестрые фасады высоток - квартал многоэтажек и дворик разделял бульвар. Стоя на лестнице, я облокотился на кромку стены, утвердив подбородок на сложенные ладони и застыл, медитируя. Почти дошел. До вожделенных небоскребов осталось полтора километра многоэтажных домов, проходных дворов и широких улиц.

   Протяжный, напевный крик с улицы вывел из расслабленно-безмятежного созерцания. У местных пятиминутка культа?

   Мулла кончил досрочно - напевный голос сменился фырканьем двигателя. Над забором поднялась непонятная металлическая конструкция.

   ...?

   Я сделал шаг вниз.

   Металлическая хрень поднялась выше, сказавшись верхним краем кузова. Грохот катящихся булыжников. Опустевший кузов скрылся за забором и самосвал затих.

   Напевный голос возобновил речитатив, временами переходя на визг и едва не срываясь в истерику. Похоже, достопочтенного переполняло негодование.

   Может, митинг?

   Заинтригованный до предела я перебрался на крышу и оставляя вдавленные следы пуговиц и локтей на мягком битуме дополз до толстой мачты теле-антенны. И осторожно глянул из-за нее. На ближнем краю бульвара расположились около сотни человек. Поодаль замер утихший самосвал. Меж ними высилась приличная куча булыжников, наваленная последним.

   И что тут за херня? Строим новый мир?

   На работяг толпа не походила - десяток бородачей в черном, при оружии, несколько десятков явных горожан и оратор - плотный дядя с козлиной бородой, в сопровождении симпатичной девки и пары охранников. Бородач напевно надзидал, 'черные' блюли порядок, гражданские внимали. Я разглядывал.

   Говорящий тыкнул пальцем в девку и продолжительно заверещал. Та виновато потупилась. Плохо дала?

   Вглядевшись в мадам я понял, дело серьезнее чем выглядит - бледное лицо, дорожки потекшей туши под глазами. Подруга босса не ходит с такой мордой. Да и охранники скорее походили на конвой. Говорящий снова зажурчал, повышая тональность. Голосом он владел неплохо. Теперь он вопрошал. И девку и толпу. Толпа угрюмо молчала, девка вжимала голову в плечи. Борода повернулся к бабе. Звук оплеухи был слышен даже отсюда. Оратор сплюнул и торжественно провозгласил.

   Что именно - я, естественно, не понял.

   Толпа зашевелилась. Десяток в черной форме взял оружие на изготовку и горожане застыли, словно политые жидким азотом. По знаку бородача из грузовика выпрыгнули двое. Вытащив из-под кузова пару лопат они принялись сноровисто копать яму на газоне.

   Мелькали руки, летел чернозем. Отрыв поясной окопчик землекопы тормознули. Конвой столкнул девку в яму и лопаты замелькали опять. Три минуты спустя девка высилась живым монументом, вкопанная в газон по пояс.

   Охрана, убедившись что подсудимая не смоется, присоединилась к боевикам. Перестроившись, они образовали живой коридор. Исламский пастор воззвал к толпе, в заключение тыкнув сперва в кучу камней, потом - в девку.

   До жирафа стало доходить. О таком я слышал. Вот только видеть - не довелось.

   Горожане не рвались наказывать отступницу - не имея возможности покинуть улицу они тихо перемещались в задние ряды. Мулла глядел на маневры статистов с легкой усмешкой. Я понимал - почему. При наличии оружия чье-то нежелание - дело поправимое.

   Так и есть.

   Святой отец рявкнул. Затворы клацнули. И толпа потянулась разбирать камни. А я - быстро прикидывать, что можно сделать.

   Ничего. Пистолет и граната против двенадцати стволов.