Странные сближения. Книга вторая (СИ)

Охотников, оторвавшись от чтения, встал навстречу Пушкину и застыл в изумлении.

-Не лгут, - он глядел мимо лица Пушкина, в желтые глазки Овидия, крепко вцепившегося Александру в плечо. - Вы теперь вечно будете с котёнком ходить?

-Пока не вырастет, думаю, - Пушкин не глядя потыкал Овидия согнутым пальцем. Котёнок куснул костяшку и мявкнул. - Потом он станет тяжеловат для повседневного ношения. Буду рядом водить.

-Ладно, - Охотников в замешательстве окинул глазами столик, взял кубик рахат-лукума и осторожно сунул под нос Овидию. Овидий понюхал руку Охотникова, лизнул рахат-лукум и отвернулся.

-Не хочет, - огорчился Охотников.

В следующую минуту выяснилось, что Охотников здесь уже четвёртый день, но Пушкина найти не мог, и никто из знакомых не сказал, где Александр живёт.

-У Инзова я живу.

-То есть как? - вскинулся Охотников. - Вы остановились в особняке Инзова?

Пушкин кивнул, наливая Овидию в ложечку кофейку.

-Александр, вас само провидение туда поселило. Я думал, придётся вместе ломать голову, как вам попасть к губернатору, не вызвав подозрений.

Пушкин напрягся.

-Попонятнее, если можно.

-Волконский с Пестелем составили le programme , - сказал Охотников. - Как именно вам осуществить убийство.

О, Господи, да в чём же тут дело...

-Константин, умоляю! Вы-то знаете, почему от Инзова следует избавиться?

-Нет. Мне сказал Пестель, а в подробности я не посвящён. Между прочим, в Тульчине говорили, что с вами была связана какая-то странная история...

-Случается, - оборвал его Пушкин. - Как видите, ничего существенного не изменилось.

-Ладно, спрашивать не буду... Итак, Инзова вы отравите. Вернее, даже не вы, а вот, - Охотников подтолкнул носком сапога стоящий под столом сундучок.

-Это что?

-Не открывайте! Это змея. Степная гадюка. Да сядьте вы, Пушкин, она оттуда не выберется.

Пушкин, никогда не видевший живую змею, но и не испытывающий особенного желания исправить это упущение, боком обошёл стол, придерживая выпустившего коготки Овидия, и тростью выдвинул сундучок на свет.

-Ящик обит изнутри железом и оклеен ватой для тепла, - Охотников поднял сундучок. - Змеи сейчас должны быть в зимнем сне, и эта уснёт, если её застудить. Так что не пытайтесь проветривать.

Пушкин нервно рассмеялся.

-Вытряхнете её на постель Инзову, а дальше всё решится без вас. Бывает такое: отогрелась в подвале гадюка раньше срока. Выползла в дом искать, где потеплее. Печально, но естественно.

-Нет-нет-нет, - Пушкин забегал вокруг стола. На него оглянулись прочие посетители, но не заинтересовались. - Я боюсь змей. К тому же слишком много животных. Попугай и кот у меня уже есть. Как я вашу гадину назову? Маша? Глаша? Зизи?

Охотников отодвинул чашку и сложил перед собой руки.

-Тише. Александр, это лучший из вариантов. И наиболее безопасный для вас.

-А если змею найдут раньше? Или она просто не захочет кусать Инзова?

-На этот случай у Волконского есть запасной вариант, но я не знаю, какой именно, потому как, если я верно понял, второй вариант уже не предусматривает вашего участия.

А вот это совсем плохо. Пока убийство поручают мне, Инзова можно спасти... А если постороннему? Откуда ждать покушения? Версия со змеёй мне бы в жизни в голову не пришла...

-Постарайтесь всё проделать сегодня, - Охотников проверил на сундучке замки и вручил его Пушкину. Тот взял будущее орудие убийства да так и продолжал держать в вытянутой руке и нести домой менее приметным образом наотрез отказался.

-Ещё один вопрос, Константин, - Пушкин с растопыренными руками (в одной - ящик с гадюкой, а по другой начал спускаться с плеча царапучий Овидий) остановился в дверях кофейни. - Просто так, entre nous - вам Инзова не жаль?

-Жаль человеческой жизни. Но мы с вами теперь оба солдаты, Александр. Мы сами выбрали сторону, потому что доверяем ей и видим перед собою цель. Хочется вам чуда? Чтобы все разом прозрели и поверили в нашу правоту? Чуда не будет, а враги уже есть. Ипсиланти и Владимиреско не жалеют своих врагов. Так отчего мы должны?

Никита, легко смирившийся с присутствием в жизни барина кота Овидия, к змее отнёсся не так спокойно. Сундук с гадюкой был задвинут в дальний угол за комод, накрыт сверху ведром, прижат чугунным казанком и бронзовой статуэткой, изображающей Актеона, застигшего у ручья Артемиду. Но и после этого слуга объявил, что в комнату не войдёт, хоть режь его, и даже близко к двери подходить не станет.

Пушкин, полностью с Никитой солидарный, накидал поверх ведра с казанком и статуэткой гору одежды, чтобы гадюка, умудрись она сбежать, запуталась в рубашках, жилетах и фраках. Ещё месяц назад Александр бы пожалел новые наряды, но теперь, в Кишинёве, они сделались не нужны. Гордый умением изысканно одеваться, Пушкин столкнулся с такой пестротой и разнообразием костюмов, что даже в лучшем своём фраке и головокружительно модных штанах он терялся среди остальных, и некому было оценить его sens de la mode. Мгновенно утратив интерес к собственной одежде - что толку заботиться о ней, если это не произведёт впечатления? - Александр ходил в старом сюртуке, повалявшемся в своё время на Екатеринославском песке и потёртом на Крымских скалах. Мятые воротники рубашек (Никита обленился и гладил из рук вон плохо) прикрывал чёрным платком, а штаны шутки ради приобрёл тёмно-бордовые, бархатные, вроде тех, что носят молдавские бояре. Почти год прошёл с отъезда из Петербурга, и как трудно было узнать в заросшем, прокуренном, небрежно одетом человеке неопределённого возраста прежнего элегантного юношу, выехавшего некогда за Петроградскую заставу.

Итак, змея таилась в сундучке под нагромождением всего, что попалось под руку, а Пушкин с Никитой временно жили в одной комнате, - подальше от рептилии.

Вечером вернулся Инзов и был встречен злым Французом, сидящим посреди Инзовского кабинета. Голубые глаза Француза горели гневом, а растрёпанные кудри и бакенбарды грозно торчали во все стороны, окружая лицо Александра подобием рыжевато-русых колючек.

-Домолчались! - крикнул Пушкин, едва увидев Инзова. - Доскрытничались! У меня в комнате живёт змея. Предназначенная, между прочим, вам.

Инзов в замешательства оглядел негодующего Француза и мирно свернувшегося у него на коленях Овидия. Следующие несколько минут Пушкин, плюясь и подпрыгивая в кресле (Овидий шевелил ухом, но не просыпался), рассказал о встрече с Охотниковым и новом питомце, нашедшем приют в особняке.

-А увидев, что змеёй вас убить не вышло, на вашу жизнь покусятся снова, только я уже не буду знать, когда и как! - закончил Александр и посмотрел на Инзова так, что Иван Никитич даже испугался: не хватит ли молодого человека удар от нервного напряжения.

-В постель подложить хотят, говорите? - уточнил губернатор. - Ну, душегубы коварные...

-Мр-разь! - завопил из клетки Жако, уловивший в голосе Инзова осуждающие интонации. Иван Никитич вздрогнул и нацелил на Пушкина палец:

-Ваша работа?

-М, - неопределённо ответил Француз, голосом подражая Овидию.

-Н-да... - Инзов грузно опустился в кресло. - Достались же вы мне за какие-то грехи. Где ваша гадюка, показывайте. Афанасий!

Прибежал дворецкий.

-Пойдём, - Инзов зашаркал по широким ступеням, накрытым ковровою дорожкой, на первый этаж. - Будем змею ловить.

Афанасий оказался не то безумно храбрым, не то просто безумным. Он спокойно снял гору вещей, статуэтку и казанок, затем и ведро.

-Тут-с? - похлопал по крышке сундучка.

-Да, - сказал Пушкин, выглядывая из-за плеча Инзова.

Афанасий, зажав под мышкой длинный ухват, принесённый с кухни, отщёлкнул замочки и пинком перевернул сундук.

-А! - Француз отпрыгнул, кажется, сажени на две и выхватил из жилетного кармана маленький пистолет, с которым не расставался никогда.

На пол вывалилось что-то серое и вытянутое, длиной от силы в полруки. Афанасий пошевелил гадюку ухватом, - та безжизненно лежала, не пытаясь напасть и убить собравшихся в комнате.