Малец (СИ)

* * *

Ограбление оказалось легче, чем предполагал Лукас. Он просто вошел в банк с повязкой на лице, вынул оружие и потребовал отдать наличность. Однако, когда он выскочил наружу, все пошло не так гладко. К погоне за грабителями подключились не только полицейские, но и законопослушные граждане. Лукас, выбежав из банка, направился в сторону Самюэля, который стоял на стреме, следя за участком шерифа. К тому времени, когда он сел на лошадь, надежды на спасение не было.

-- Ну ладно, сынок, -- сказал шериф Отис Каттерман, как только Самюэл оказался в камере. -- Кто еще с тобой работал? Не валяй дурака, парень. Кто был с ружьем и скрылся с деньгами?

-- Не знаю, о чем вы говорите.

-- Послушай, у тебя нет оружия, и это тебе на пользу. И ты никогда не нарушал закон. Если мы вернем деньги, то уверен, что правосудие будет мягким к тебе, только скажи, кто был напарником.

-- Да нет никакого напарника. Я не сделал ничего такого: просто стоял на улице, думал о своем. Разве это запрещено?

-- Ведь у тебя есть старший брат? -- спросил Каттерман.

-- Ну, он работает со мной на лесопилке с тех пор, как вернулся с войны, -- ответил Самюэл, стараясь ничего лишнего не сказать о брате. -- Знаете, он сражался при Геттисберге.

-- Может, судья окажется к нему снисходительным как к герою и тому подобное, но его борьба за Союз не дает права грабить банк. Он переступил закон, как и другие. А теперь, где он?

-- Я не знаю, шериф, так как весь день его не видел.

Отис ничего не мог поделать, чтобы Самюэл выдал брата. Его обвинили, судили, признали виновным и приговорили к тюремному заключению.

Лукас тем временем, зная, что брату никак нельзя помочь, забрал деньги и скрылся в Чикаго.

* * *

Когда Самюэля Трандл выпустили из тюрьмы, он поклялся Марджори Хибберт никогда не нарушать закон. Несмотря на его участие в свершении налета, она поддержала его и вышла замуж. Парикмахер и его жена сильно не беспокоились, что бывший заключенный стал их зятем. Однако при наличии шести незамужних дочерей и нехватки мужчин из-за войны, дали свое согласие на союз. Более того, поскольку Самюэл всегда был работягой, хозяин лесопилки взял его назад на работу.

Единственное, о ком скучал он в жизни, это был брат. С момента ограбления ни он, ни мать ничего не слышали о Лукасе.

-- Думаю, он не рискнет отправить нам письмо, -- сказал Самюэл жене.-- Полиция увидит почтовый штемпель и узнает, где его искать.

Хотя Марджори считала неблаговидным то, что Лукас прихватил деньги и позволил брату отправиться в тюрьму, она держала это мнение при себе.

-- Я знаю, что однажды, возможно, когда мы меньше всего ждем, он объявится или даст весточку. Не сомневаюсь, что он в Нью-Йорке или каком-то большом городе на Востоке и на пути к получению первого миллиона...

Как и думали в семье, Самюэл год спустя получил весть от брата. Когда письмо пришло из Чикаго, они с Марджори праздновали новость: скоро станут родителями.

-- Вот это да! -- кричал он от радости, прочитав подпись. -- Это от Лукаса.

-- Что ему нужно? -- спросила Марджори и постаралась скрыть разочарование.

-- Он зовет меня в Чикаго.

-- Зачем?

-- Пишет, что хочет, чтобы мы жили там.

Розовые щеки Марджори стали бледными. Ее трясло при мысли покинуть родные места.

-- Ведь ты еще не решил?

-- Да. Как бы мне ни хотелось находиться рядом с братом, но это ведь наш дом.

Самюэл не сказал жене, что Лукас сообщил адрес, где его можно найти. Он ответил на письмо, написав, что как только родится ребенок, пара навестит его в Чикаго.

Через три месяца на дровяном складе случилась беда: многотонные, толстые, необработанные бревна сорвались с креплений и рухнули на группу людей. Двух рабочих раздавило, а третий, Самюэл, оказался серьезно раненым. Несмотря на то что увечья оказались не смертельными, а задели нервы на плече, это вызвало частичный паралич и работоспособность левой руки.

-- Я так рада, что ты жив! -- воскликнула со слезами на глазах Марджори, когда пришла к мужу в больницу.

-- И я благодарен Богу, что все в порядке, кроме левой руки.

Хотя он вовсю пользовался здоровой рукой, для него стало физически невозможным выполнять на лесопилке свои обязанности одной рукой. За год до выхода закона о компенсации рабочим за увечья это означало финансовую катастрофу. У Самюэля не было образования и специальности, он всегда полагался на физическую силу и сноровку. Теперь пришлось столкнуться с тем, что мать, жену и будущего ребенка нужно обеспечивать. В тот вечер, выйдя из больницы, едва жена ушла спать, он написал брату в Чикаго.

* * *

-- Я поеду к Лукасу.

Заявление было сделано тоном, не требующим возражения.

-- Ты уверен, что хочешь отправиться именно сейчас? -- спросила Марджи. -- Через месяц появится ребенок. Мне будет лучше, если ты рядом.

-- Прости, но ждать нельзя: нам нужны деньги, а брат найдет работу, и перестань забивать ерундой голову. Это лишь временная поездка. Надеюсь, я вернусь до рождения ребенка.

-- Что за работа? -- спросила жена, подозревая неладное со стороны деверя.

-- На фабрике, где можно делать работу одной рукой. Меня запишут в постоянные рабочие, которые заботятся о семьях в критическом положении в Пенсильвании.

Первоначальным желанием Марджи было умолять мужа остаться дома. Она знала, если хорошо постарается, то отговорит от поездки.

"Он отправляется не ради Лукаса, -- упрекала она себя. -- Он хороший муж и делает все возможное, чтобы обеспечить семью. Какая же я жена, если буду пытаться остановить его?"

Когда наступил день отъезда, Марджи едва сдерживала слезы и заставляла себя улыбаться.

-- Будь осторожен, посоветовала она и крепко прижалась.

-- Все будет хорошо. Это просто работа на фабрике, которая намного безопаснее, чем на лесопилке.

Он отступил и посмотрел на живот.

-- Прости, если я пропущу роды. Буду молиться, чтобы все прошло хорошо.

-- Правда? -- Марджи засмеялась. -- Учитывая то, что ты уж не такой верующий, не знаю, дойдут ли твои молитвы, но не беспокойся: вместе с матерью и моими родителями все будет хорошо.

После долгого поцелуя Самюэл вскочил на лошадь и отправился в путь. Когда муж наконец скрылся, Марджи вошла в дом и заревела.

Спустя четыре дня она помогала свекрови готовить обед на двоих, как вдруг послышался стук в дверь.

-- Кто бы это мог быть?

Когда Марджи открыла ее, она удивилась увидеть шерифа Каттермана и его помощника. Внезапный страх заставил ее задрожать.

-- Чем могу помочь? -- спросила она.

-- Мы пришли увидеть твоего мужа, -- сообщил шериф.

-- Его здесь нет.

-- А где он?

Марджи пришлось быстро думать, чтобы солгать. Она не могла сказать полицейским, что Самюэл отправился к брату, которого разыскивали в связи с ограблением банка в Гамильтоне.

-- Он поехал искать работу, так как потерял ее на лесопилке после...

-- Мы все знаем о его травме, -- грубо оборвал ее Отис. -- Одно и то же, думаю, посмотрю-ка я сам.

Без приглашения войти внутрь он вломился через дверь.

-- Что все это значит? -- с возрастающим страхом за Самюэля и возмущением беспардонностью шерифа спросила Марджи.

-- Кажется, твой муж снова взялся за старое, -- ответил Отис. -- Он и его брат ограбили еще один банк.

-- Нет! -- простонала беременная женщина и повалилась на рядом стоящее кресло.

Уилла подошла к снохе, чтобы успокоить, в то время как те двое переворачивали дом в поисках подсказки, где может скрываться Самюэл.

-- Здесь ничего нет, -- заявил помощник.