Паломничество в Палестину

Мои слушатели были вполне удовлетворены этим ответом. Они попросили разрешения задать мне ещё несколько вопросов, и беседа наша затянулась на несколько часов, так что мне самому нужно было напомнить им, что завтра караван снимется ещё до рассвета, а потому не мешает нам немного отдохнуть. Солдата я пригласил ночевать в моей комнате.

ГЛАВА 24. Через Самарию

Езда на ослах — Недостаток съестных припасов — Отчего заболевают паломники в пути — Англичане-туристы — Самария — Атака ребятишек — Канун мусульманского праздника — Набулус, или Сихем — Колодец Иакова.

На другой день, задолго до рассвета, паломники поднялись и часть их сейчас же двинулась в путь в темноте, чтобы быть первыми и на следующем привале. Вся остальная масса отправилась с рассветом. Дорога шла через Самарию с одного холма на другой, из одной долины в другую. Часто попадались ручьи. Зелень встречалась также повсюду. Местами проезжали полями. Хлеб уже в колосе, и кое-где начинали жать. Наши ослы, мулы и лошади так и рвались к созревшей пшенице.

Привал каравана паломников

Особенно трудно в это время справиться с ослом. Обыкновенной палки он не слушался, а от варварского способа колоть ему шею иголкой я отказался. У моего осла и так вся шея и зад были истыканы до крови иголками погонщика. Вообще, надо заметить, езда верхом на осле не представляет большого удовольствия. Кроме того, что трудно заставить идти это упрямое животное по намеченному пути и с желаемой скоростью, испытываешь порядочные муки от неудобного сидения. Вместо седла бедные арабы кладут на спину осла толстую, широкую подушку, которую с трудом обхватываешь ногами. Стремена на верёвочках подвязываются высоко, что заставляет поджимать ноги; а если протянешь их, то рискуешь оборвать стремена. Это у меня и было раза два. К счастью, я ни разу не падал с седла. Только однажды случилось, когда я, вынув затёкшие ноги из стрёмен, вдруг скатился через голову осла и стал на ноги прямо на землю.

Кстати, та женщина, которая упала с осла при выезде из Назарета, оказалось, получила серьёзный ушиб. Сперва она не обратила внимания, но потом дорогой нога её всё более и более пухла и причинила ей и доктору немало хлопот во время пути до самого Иерусалима.

Я и спутник мой «бедуин», не запаслись провизией на дорогу, рассчитывая покупать её в попутных сёлах и городах, и не раз в этом раскаялись. Бедные арабы встречающихся селений очень часто не могли предложить нам даже своих хлебных лепёшек. Предприимчивый купец мог бы хорошо заработать, сопровождая караван русских паломников походной лавочкой, или устраивая в некоторых местах привала временную торговлю.

Мне кажется, большая часть болезней у паломников в пути является от простуды, как и говорил раньше, да от плохого питания. Ведь так легко проследить здесь, чем он питается в это время. Если предстоит большая остановка, он спешит развести огонь, вскипятить воды и напиться чаю с российскими сухарями. Это — те самые сухари, которые он задолго до паломничества приготовил у себя дома в Тамбовской или Тверской губернии.

И можно себе представить, какой они принимают вид от времени и сырого воздуха, залежавшись у него в котомке по пяти, по шести месяцев! Напившись чайку, он опять набирает в чайник воды, крошит в неё сухарей и отправляется дальше. По дороге от жары и усталости он часто прикладывается к своему чайнику и потягивает вредную для желудка сухарную бурду. В конце концов, большинство страдает расстройством желудка и дизентерией. Ещё хуже на тех коротких привалах, где приходится паломникам пользоваться горячей водой для чая у арабов. Я нарочно заезжал впереди каравана, чтобы проследить продажу яко бы кипятка. Стоят около дороги три-четыре чёрных котла. Около них возятся арабки и ребятишки. Одни усердно подтаскивают хворост, другие — воду. Костры горят громадным пламенем. Вот подходят первые паломники и быстро разбирают за парички горячую воду. Арабки сейчас же доливают котлы холодной водой. Между тем подходят следующие паломники, всё больше и больше, окружают котлы, протягивают чайники.

Они не спрашивают, вскипела ли вода. Только давай скорей! Костры горят во всю силу, — чего тут спрашивать! Арабки едва успевают удовлетворять их требования. И вот, за исключением немногих, паломники напиваются недокипячёной воды и расстраивают пищеварение.

К своему счастью, я не пью чаю, и потому мне не приходилось обращаться к арабкам за сомнительным кипятком. Несмотря на то, что я пил сырую воду прямо из источников, колодцев и водоёмов, во всё время путешествий по Палестине ни разу не мог пожаловаться ни на какую болезнь.

Приближаясь к остаткам древней Севастии, или Самарии, мы встретили на одном холме, с которого открывался вид на Средиземное море, две палатки с английским флагом. В стороне стояло несколько прекрасных лошадей и мулов. Около них суетливо хлопотали арабы. Два высоких англичанина с сигарами в зубах вышли из палатки и, заметив движущийся караван, на минуту скрылись в неё и снова вышли с фотографическим аппаратом.

Это уже не первая встреча с англичанами в Палестине. В Галилее мы наткнулись на большую кавалькаду мужчин на прекрасных лошадях, сопровождавших почтенную даму в маленькой каретке на носилках, напоминающей китайский паланкин. Но разница та, что носилки несли не люди, а два мула впереди и позади каретки. Вот с таким комфортом путешествуют англичане!

В Иерусалиме также есть контора всесветного «Кука», в которой можно достать все удобства для путешествий по Сирии, но это доступно только для богатых людей.

Интересный разговор по поводу их я подслушал у паломников.

— Это из какого же народа они будут? — спрашивает один другого.

— Англичане, вот те, что с бурами теперь воюют.

— Так чего же эти гуляют, когда у них война?

— Да, ведь, они сами не воюют: у них войско наёмное. Богатый народ! Денежки чего не сделают: вот они тут, видишь, как путешествуют, а в Африке за них сражаются иностранцы. Мечтают весь мир завоевать через свои богатства.

— Кая польза человеку, «аще приобрящет мир весь, и отщетит душу свою»? — с укором произнёс вопрошавший.

Считают около двадцати пяти вёрст от Буркина до Самарии. Сегодня, 28-го марта, канун главного магометанского праздника Курбан-Байрама, а потому надо спешить скорей засветло к месту ночлега, чтобы избегнуть встречи с фанатизмом мусульман. С правой стороны от дороги на высокой горе показались здания города и выступающий из-за них храм. Нас встретили греческие священники с иконой Иоанна Крестителя в руках и поочерёдно подносили к проходящим паломникам, за что, конечно, они охотно жертвовали свои парички. Лично я очень огорчён был, что не мог посетить гробницу своего патрона Иоанна Предтечи.

Из города выбежали мальчишки и с высоты стали бросать в паломников каменьями. Наш кавас Михаил припугнул их плёткой. На мгновение они скрылись в кустах, чтобы опять ещё сильнее атаковать нас каменным градом. Пришлось кавасу пришпорить свою лошадь, подняться на гору и прогнать ребят в самый город.

Это нападение мусульманских детей напомнило нам дерзких ребятишек около Вефиля, которые дразнили пророка Елисея. Но тогда по слову пророка «вышли две медведицы из леса и растерзали из них сорок два ребёнка».