Отец (СИ)

Это несправедливо, еще совсем недавно он так хотел получить дело вроде этого, рваться в бой и не чувствовать тормозов. Но сейчас что-то в нем изменилось. Он начал быстрее уставать и поддаваться апатии, не видя смысла во всех своих действиях. Может сказывается старость, а может, рак, диагностированный два месяца назад, который он, как и любой не приученный жаловаться мужчина, попросту запустил. Когда он выходил от врача, в голове возник вопрос: "Чувствовал бы я себя так дерьмово, если бы не знал про опухоль?". Но, как и многие этот вопрос оставался без ответа. Поэтому сейчас, сидя в обдуваемой северным ветром машине, некто поклялся себе: это дело - последнее, завершение его печальной карьеры, если он конечно не умрет раньше.

В голове снова возник образ матери, какой он всегда ее представлял после первого и единственного знакомства в тисках анестезии, за девять лет он заметно потускнел и покрылся налетом из чужих бед, виновником которых был он, несмотря на попытки переложить ответственность на других. Мужчина поклялся себе не так часто вспоминать о матери, чтобы не бередить старые раны, но, когда левую ногу простреливала боль, она сама находила вход в его сознание. В те моменты, когда его мозг было одурманен наркотиками, которые он принимал строго по инструкции, мужчина так четко представлял, как она смеется, и накрученные локоны, подпрыгивают, мчась вслед за запрокинутой головой; или как она читает книгу, а зеленые глаза отражают все то, что происходит на белых страницах. Он видел только это, не желая переваривать причины своего одиночества. И почему, человек, который вот уже девять лет ищет и успешно находит людей, взглянув лишь на фотографию и получив краткую информацию, не может найти свою мать? И снова вопрос остался без ответа.

Мужчина выпил остатки воды из бутылки, притупляя жажду, и завел машину.

Как и в каждом деле, будь ты полицейский или повар, у тебя существует строгий регламент, определяющий начало твоих действий. Выверенный алгоритм, по которому ты семимильными шагами подбираешься к необходимому результату: поимка убийцы или горячий вишневый пирог. Так было и у некто. Первым делом он решил подумать.

Все произошло три недели назад, тогда выходят два варианта: либо объект мертв, либо поселился в любой части США. Предположим он жив, тогда следующий шаг, узнать, как он покинул пределы города, а в том, что он это сделал сомнений не было. Учитывая финансовое положение заказчика имел место рейс на самолете, однако для этого требовалась значительная сумма, пропажу которой было легко заметить. Стоит отбросить вариант с попутками, во-первых, это ничего не даст, а во-вторых, вернемся к начальному шагу и поймем: объект мертв. Остается только одно.

Мужчина открыл ноутбук и подключился к камерам видеонаблюдения автобусной станции в Нью-Йорке. Он просматривал кадр за кадром, солнце давно скрылось за горизонтом, а он искал нужное лицо. Темная фигура в надвинутом капюшоне привлекла его внимание, некто остановил запись и присмотрелся. Попалась. В нижнем углу экрана белела дата и время. В архиве проданных билетов мужчина быстро нашел нужную строку: место прибытия - Бирмингем, Алабама. Похоже объект мнит себя самым умным, насмотревшись несоответствующих действительности боевиков и детективных сериалов и напялив черный балахон, который всегда только привлекает внимание, а не отталкивает его. Но он-то точно умнее жертвы.

Мужчина вышел из машины в прохладную темноту. От возникшей вдруг зацепки закружилась голова, мозг начинал лихорадочно строить планы и отбрасывать провальные. Ему потребуется еще две недели на поиски, если повезет - одна.

Выкурив пару сигарет, мужчина залез в минивен и нашел в навигаторе ближайший мотель. Сегодня он переночует здесь, а завтра сменит курс и отправится вслед за удачей. Но сможет ли он обогнать смерть?

Пайпер

Бар "Рокси" находился в пяти минутах ходьбы от "Кракена" и в десяти от Сейнт-Энн-стрит, где временно проживала Пайпер. Большое двухэтажное здание с красными внутренностями заставляло людей вливать в себя алкоголь в неизмеримом количестве и покидать его пределы только с первыми петухами.

В шесть часов заканчивался рабочий день, который в "Рокси" только начинался, и ближе к семи зал заполнялся уставшими рабочими и местной молодежью, а в это время года еще и туристами, жаждущими познакомиться с ассортиментом каждого бара на знаменитой Бурбон-стрит.

Пайпер долго стояла перед входом, пока ее со всех сторон обтекали желающие быть принятыми и обслуженными посетители. Дверь открывалась с регулярной периодичностью, позволяя девушке рассмотреть часть барной стойки и подсвеченных стеклянных полок, забитых бутылками. Качающаяся маятником дверь создавала иллюзию книжных страниц, которые при перелистывании меняли картинку. Хлоп и парень, угостивший девушку коктейлем, исчезает с гладкой поверхности листа. Хлоп и появившаяся из ниоткуда барменша подливает угрюмому посетителю двойную порцию темного янтарного напитка. Только задний фон, за который держались нарисованные, движущиеся человечки не менялся, изредка теряя с полки бутылку или приобретая на стойке новый блеск от пролитой жидкости. Пайпер была загипнотизирована слаженными движениями каждого действующего лица на картинке, и только наткнувшийся на нее человек, выходящий из бара, смог снять пелену с глаз. Девушка смущенно извинилась, получив в ответ недовольное бормотание и подумала, что пора уйти, послать все к черту и вернуться в Треме, закрывая замок на два оборота, но какая-то неведомая сила запрещала ей сделать шаг назад. Наконец, она взялась за ручку.

На входе Пайпер встретила привлекательная девушка, назвавшаяся Глорией. Темные волосы упругими завитками по спирали закручивались и падали на плечи, длинные ноги, составлявшие большую часть тела, быстро переносили девушку от места к месту, ее темная кожа по цвету гармонирующая с алебастровыми глазами бликовала от случайных лучей света. Девушка работала в баре уже пять лет и благодаря бойкому характеру и наставлениям боса, она уверенно держалась рядом с мужчинами, шутливо отражая их атаки. Смелая наставница, какой была Глория, Пайпер не помешает. Ее неутомимый нрав и твердая позиция относительно посягательств мужчин отражались в миндалевидном разрезе глаз и тембре голоса, который в соответствии с ее настроением менялся от бархатного с мяукающими нотками до металлического, где на каждую звенящую согласную приходился протяжный скрежет. Глория, как только увидела девушку тут же взяла ее под свою опеку, она положила мягкую изящную руку на ее плечо и устроила краткую экскурсию по бару, показав ей ассортимент, и объясняя, как и в каких пропорциях наливать "горючее".

- Здесь стоит виски и водка - это для мужчин, чуть дальше - мартини и соки, потом научу делать коктейли. В холодильнике - пиво. Что-то забыла, - девушка поцокала языком, пытаясь поймать ускользнувшую мысль. - Ах, да. Не заигрывай с парнями и старайся не краснеть, - она постучала длинным пальцем по своей щеке. - Они сочтут это за согласие. Мило улыбайся и шли их, только не переставай улыбаться, тогда они только посмеются, злиться не будут. А вообще у нас тут весело, быстро привыкнешь.

Пайпер не успела ответить, как Глория уже исчезла, сверкнув напоследок белым топом. Девушка, оставшись в относительном одиночестве осмотрелась вокруг, привыкая к запахам, заполнявшим помещение, звукам и приглушенному свету. Было еще слишком рано, чтобы бар уже не вмещал в себя посетителей; за стойкой сидело не больше пяти человек, еще несколько заняли столики в дальнем конце зала. Пайпер сменила фокус, отбросив с картинки людей и познакомилась с самим баром. Оно имело форму улыбки: одна сторона резко обрезалась по вертикали, другая часть уходила вглубь зала, так, что со стороны входа был закрыт обзор на протянутый вправо участок основных действий, не позволяя случайным прохожим рассмотреть, что творится внутри. В надгубном пространстве помещался кабинет боса, размером четыре на четыре и туалет, разделенный по половому признаку. Столики, лишенные скатертей, ввиду экономии, располагались на некотором расстоянии друг от друга ближе к стене, освобождая посетителей от необходимости упираться спинами в сидящих впритык соседей, и тем самым по периметру нижней губы освобождалось место для желающих потанцевать под приглушенные звуки музыкального автомата, а в особые дни под исполнение приглашенными музыкантами композиций из джазового репертуара.