Футбольный Дозор (СИ)

   * * *

   Вздернутый под самый потолок, Антон извивается всем телом, пытаясь оторвать от себя холодную как лед, твердую как железное дерево и цепкую как клещи, руку. А снизу уже подобрались скелеты и, подпрыгивая, стремятся схватить его за ноги.

   Дышать нечем. Магические силы на исходе. Кровавый туман застилает глаза.

   Последнее, что видит Антон тускнеющим взором - это яркая ветвистая молния, пронзившая красноватую полутьму пещеры. И еще видит словно бы всадника в папахе и развевающейся бурке, с сияющей шашкой, воздетой над головой. А может быть, это просто бред угасающего сознания.

   * * *

   Пасмурное позднее утро в гостевой комнате Ночного Дозора. На белой кровати, сложив черные руки на груди и задрав кверху кадык с синеватыми пятнами, лежит Антон Городецкий. Лицо его бледно, а заострившиеся скулы заросли двухдневной щетиной. В полнейшей тишине слышно только, как размеренно тикают часы.

   Крупным планом - лицо Таисии Николаевны. Из уголка глаза ползет слезинка, оставляя на щеке темную полоску растаявшей туши. Камера перемещается, и мы видим серую и помятую физиономию Симеоныча. Еще дальше - каменное лицо Кима Ли. Наконец, камера завершает полукруг и останавливается на грустных глазах Базиля.

   * * *

   - Эх-х, Завулон тебя побери! Чудеса кончились, опять меня этот урод забанил, - в комнату влетает Ксюша в ярком платьице. - Ой! А что это вы тут столпились?

   - Тише! - шикают на нее. - Антон еще спит.

   Антон открывает сначала левый глаз. Потом правый.

   - Вообще-то, я давно не сплю, - информирует он. - И никак не могу понять, чего это вам тут всем надо?

   - Ну конечно, он же не в курсе! - всплескивает руками Таисия Николаевна. В одной руке у нее кухонный ножик, в другой разрезанная луковица, поэтому и слезы в глазах. - Он тут с нами обо всем забыл!

   - Что? Что я забыл?

   - Москву ты забыл. Дом ты свой забыл. Жену ты свою забыл! - грозит Антону пальцем Таисия Николаевна.

   - А что случилось?

   - Да ничего особенного. Четверть часа назад звонил Гесер, просил тебя поздравить. Дочка у тебя сегодня утром родилась!

   * * *

   У входа в самарский вокзал под разноцветными зонтиками стоит кучка Иных. Моросит мелкий дождик. Блестит мокрый черный асфальт, блестят омытые от пыли ультрамариновые стекла стометровой вокзальной башни.

   - И все же я не понимаю, кто меня спас? - спрашивает Антон.

   - Тебя? Спас? - весело удивляется Симеоныч. - Это Серебрякова от тебя спасать пришлось. Когда мы с Базилем сквозь второй уровень Сумрака в пещеру сверху просочились, ты ему уже все руки поотрывал и душить заканчивал. Еще минуточка, и упокоился бы поганый вампиришка на нижних уровнях Сумрака.

   - Зачем же вы спасали этого упыря?

   - Так ведь положено. Пойдет под суд и получит, что заслужил, но - по закону, по Договору. Заодно Дневной дозор нам не только Ксюшины шалости простил, но и в сто раз больше должен остался.

   - Значит, нет и не было никакого Тугарина Змея?

   - Не знаю. Может и есть где-нибудь. Но не под Самарой. А у нас - самая обычная вампирская шайка. Серебряков подмял под себя часть местного фанатского движения и использовал втемную. Если не вникать - все это обычная война фанатских группировок. Приезжают наши в Москву, там их местные бьют. Приезжают тамошние к нам, теперь наши их калечат. Хитрый Серебряков все это учел и устроил в Самаре школу для вампиров. А кровь для них поставляли науськиваемые Серебряковым местные гопники, которые во время драки захватывали чужих фанатов. Кто ж будет искать малолетнего придурка, поехавшего за тысячу километров в другой город "болеть" за свою команду при помощи кастета или арматурины? Не вернулся, оторвали башку на чужбине? Так ему и надо. Урок остальным. Мы с Базилем всю ночь не спали, допросы свидетелей производили. Башка трещит с недосыпу страшно, зато стало все более-менее понятно.

   - Так значит, скелеты принадлежали погибшим фанатам?

   - Нет. Это скелеты заключенных, строивших в сороковые годы подземелья. Наверху в городе жители даже и не догадывались, что на глубине нескольких десятков метров под ними стучат кирки и рычат бурильные установки. Никто из сотен подземных строителей так никогда не увидел солнечного света, они все умерли от болезней и непосильного труда, а оставшихся по окончании работ НКВД-шники расстреляли. Искусственная пещера, в которой проходили фанатские сходки, и связанные с ней через колодцы естественные каверны, через которые пришел ты, - это гигантский морг, в который в течение многих лет сбрасывали трупы заключенных. Так что Серебряков просто анимировал и натравил на тебя скелетов, "изготовленных" совсем другими упырями лет 60 назад. Базилю немало пришлось шашкой помахать, пока он их всех в костяную муку не перемолол.

   - А зачем Серебряков насылал неудачи на команду "Крылья Советов"?

   - А это и не он. Да и никто вообще. Вчера вечером позвонил Одихмантьев, доложил результаты расчетов, выполненных массой параллельно работающих вирусов. (Одихмантьев стоит рядом и с отсутствующим видом рассматривает мокрый асфальт у себя под ногами.) Все эти мелкие магические "подчистки" делала его жена, Мария. И никак они не должны были повлиять на судьбу команды, а просто... Ну, в общем, все это делалось для того, чтобы игры команды почаще назначались на будние дни или на дневное время. Чтобы Одихмантьев пореже на футбол ходил и поэтому пореже напивался. (Одихмантьев хмыкает и отворачивается) Ну что ж... я ее понимаю.

   - Гм... Но ведь обстановка в команде действительно все хуже и хуже. Если не Мария, то кто ж виноват?

   - Не знаю... Наверное, все мы вместе виноваты. Да ты ж и сам видел в материалах, принесенных Ксенией. Ну не футбольный у нас пока город. Не все знают по команду, не все ее любят. Будем разбираться. Будем бороться. Магией ничего не сделаешь, надо хороших людей вокруг команды объединять.

   - Одно осталось невыясненным. Кого же Симеоныч ощутил через Сумрак позавчера утром, когда он меня встречать на вокзал ездил?

   Симеоныч поживает плечами. И в этот момент сзади раздается незнакомый хрипловатый голос:

   - Да я это, я. На секундочку в Сумрак выходил, осмотреться.

   Все резко оборачиваются. Перед ними стоит, улыбаясь, тощий старичок в безупречном черном костюме, в сверкающих лакированных туфлях и с модным черным зонтиком. Очень похожий на постаревшего Шерлока Холмса. В начале истории мы уже видели его, небритого и завернутого в лохмотья, на вокзале в компании бомжей.

   - Лазарь Иосифович..., - шепчет Таисия Николаевна и - а-ах! - падает в обморок на руки стоящих сзади.

   * * *

   Поздняя осень. Небольшая двухкомнатная квартира в Москве. На стене - маска Чхоен. В облицованной светлым кафелем ванной Антон Городецкий собирается на работу и, гримасничая перед зеркалом, жужжит электробритвой.

   Звонок в дверь.

   - Света! Открой! - кличет Антон.

   - Не могу, - полушепотом отвечает из маленькой комнатки молодая светловолосая женщина, похожая на артистку Марию Порошину. Спустив с плеча халатик, она кормит грудью сонно чмокающую девочку трех или четырех месяцев от роду.

   Антон выключает бритву, выскакивает из ванной, прыгая на одной ноге, натягивает тренировочные штаны и, наконец, открывает дверь гостю. Это пожилая женщина - почтальон, она протягивает Антону конверт заказного письма и бурчит "распишитесь".

   Спустя полчаса Антон, - сытый, умытый и побритый, одетый в элегантное кожаное пальто, - усаживается в троллейбус возле забрызганного окошка, достает из кармана конверт и разрывает его. Шевеля губами, читает:

   -... Здравствуйте, дорогой Антон... угу... поздравляем... уверенно держится в середине турнирной таблицы... новая массовая организация фанатов... Одихмантьев и Мария ждут ребенка... в декабре Ксения приедет на курсы переподготовки... так... посылаем свою фотку... гм...