Футбольный Дозор (СИ)

   - Проснулся бы и всех разогнал к чертовой бабушке, - бурчит, не оборачиваясь и не отрываясь от ноутбука, Одихмантьев.

   - Убедил бы правительства СССР и США подписать договор о запрете испытаний ядерного оружия, - предлагает версию Антон.

   - Уполз бы куда-нибудь в сторонку, - пищит Ксюша.

   - Правильно! - радостно восклицает Симеоныч. - Именно "уполз". И уполз именно к нам.

   - А что, здесь тоже можно спрятаться? - удивляется Антон.

   - Конечно! У нас есть Жигулевские горы. А еще у нас есть катакомбы!

   * * *

   - Когда-то, давным-давно, в эпоху динозавров на этом месте, други мои, плескались волны огромного моря. В нем, разумеется, водились не только всякие там ихтиозавры и плезиозавры, но и крохотные рачки, живущие в своих известковых ракушках. За десятки и сотни миллионов лет существования моря трупики этих рачков устлали все дно толстым слоем спрессованного мела. Потом в результате каких-то геологических процессов дно начало подниматься и вспучиваться, а вода высохла. На месте бывшего моря образовались выпуклые каменные складки, сложенные, как вы теперь сами понимаете, из довольно мягких известковых пород. Настолько мягких, что полноводная древняя река сумела проточить сквозь эту горную страну свое извилистое русло. Прошли еще миллионы лет. Уровень воды в реке то поднимался, то опускался. Речная вода прогрызла под горами сотни и тысячи узких и широких проходов, образовала подземные озера и водопады, оставила многочисленные щели, тоннели и залы. Ну а сейчас, други мои, эту реку мы называем Волгой, горы - Жигулевскими, а город, основанный на противоположном, изъеденном пещерами крутом волжском берегу, - Самарой.

   - Занимательно, - бормочет Антон. - Не знал. Всю жизнь считал, что Волга - она и есть Волга. Эта, как ее... великая русская река. И все. Ну а дальше?

   - Да что вы там в своей Москве знаете..., - пренебрежительно замечает Симеоныч. - Ну ладно, поехали дальше. Итак, появился в этой местности человек. Сначала волосатый неандерталец просто жил в проточенных водой пещерах, потом всякие там Стеньки Разины принялись использовать их для хранения своих кладов, ну и, наконец, наш исторический современник задействовал систему подземных пустот для своих хозяйственных нужд, например, стал качать минеральную воду из многочисленных артезианских скважин, устроил подземные монастыри, протянул через цепочку пустот водо- и пивопроводы. Особый размах эта деятельность приобрела в годы войны, когда в Куйбышеве решили разместить вторую столицу. Прямо под городом расширили старые проходы и залы, пробили многочисленные новые. Устроили в толще камня бункеры для Сталина, Берии и членов правительства, склады продовольствия и оборудования, штабы и казармы для целой армии, пункты наблюдения и связи, мастерские, гаражи, огневые точки... Фактически, построили еще один, подземный, город. Но ничего из этого так и не пригодилось. Потом, в пятидесятые годы, уже при Хрущеве из подземелий вывезли большую часть оборудования, саперы взорвали основные подземные сооружения и входы-выходы, ведущие наружу. И в завершение, в 1956 году, после построения плотины Жигулевской ГЭС вода в Волге поднялась и затопила подземелья.

   - Неужели все затоплено? - изумляется Антон.

   - Да нет. Не все, конечно. Остались нетронутыми пустоты, расположенные высоко над уровнем воды. Например, довольно глубокая и запутанная пещера братьев Греве, начинающаяся в склоне одной из гор на окраине города. Военные в свое время не тронули ее, и сейчас это полигон для местных спелеологов. Говорят, из нее якобы есть проходы в затопленные военными подземелья, и - под Волгой - в совершенно неизученные пещеры основного массива Жигулевских гор. Еще в центре города есть расположенный на глубине сорока метров Сталинский бункер, в котором устроили музей. На городской окраине внутри одной из гор имеется огромный подземный склад-холодильник для хранения стратегических запасов страны. Ну и в разных частях Самары остались немногочисленные полуразрушенные и полузатопленные входы в катакомбы. После ухода военных они лишь изредка посещались любопытствующими мальчишками, которые потом рассказывали о заваленных коридорах, об остатках гнилой мебели, о ржавых рельсах и трубах, ведущих под воду, о брошенных неисправных механизмах. Впрочем, все это уже не соответствует действительности. В последние 10-15 лет вода поднялась еще выше, затопив ранее сухие проходы, а бомжи, подростки и прочие любители халявного добра утащили весь металл, сняли со стен все трубы и кабели, сожгли все дерево и доломали все, что до них еще оставалось относительно целым.

   - И ты хочешь сказать, что где-то в этих катакомбах...

   - Нет, не обязательно в них. На другой стороне Волги, под Жигулевскими горами подземных пустот во много раз больше, и почти все они пока не найдены и не тронуты человеком. Вот вам идеальное место для Тугарина.

   * * *

   Тишина в комнате. Все переваривают услышанное. Таисия Николаевна, кажется, подавилась, но не показывает вида. У Ксюши глаза формой и размером в монету "пять копеек" образца 1961 года. Ким Ли, вытянув губы трубочкой, ковыряет мизинцем ухо. А у Антона опять разыгралось воображение.

   * * *

   Глубоко-глубоко в недрах Жигулевских гор раскинулся совсем неизученный и нетронутый человеком подземный мир. Пустоты, проточенные в камне за миллионы лет терпеливыми водами древней реки, образуют причудливый лабиринт. Он то расширяется до анфилады огромных залов, то сужается в плоскую щель, то углубляется в каменные недра, то выглядывает на поверхность в виде сетки замшелых трещин. Именно там, в самом сердце Жигулевских подземелий, во тьме ледяного грота дремлет, обвившись заиндевевшими кольцами вокруг перламутрово-гладкого сталагмита, Великий Полоз, он же - Тугарин Змей. Ничто не нарушает его покоя, только редкий звон водяных капель отмеряет минуты, часы, дни, месяцы и десятилетия. А еще...

   - Ооо... ууу... ооо... ууу...

   Что это за странные гудящие стоны повергают в дрожь неразумного спелеолога, нагло вторгнувшегося в подземное царство за много километров от сокровенной пещеры? Да и звуки ли это вообще? Они чуть слышны, но зато ощущаемы всем телом. Словно где-то далеко-далеко в вечной тьме лениво шевелится могучая мембрана огромного мощного динамика. Кажется, что это вибрирует сам мегатонный камень:

   - Ооо... ууу... ооо... ууу...

   Услышав сонное дыхание Великого Полоза, в ужасе бегут наружу обитатели мелких периферийных пещер - ужи и ящерицы, пауки и муравьи. И только отважный маг-спелеолог усилием воли преодолевает прилив черного ужаса и посылает во тьму извилистых проходов каркающие звуки заклинаний. Он не видит, но чувствует и знает, как далеко-далеко и глубоко-глубоко на мгновение приоткрывается огромный желтый змеиный глаз с вертикальным зрачком и тут же с сухим щелчком захлопывается.

   Удовлетворенно кивнув, Темный маг покидает пещеру и, придав себе вид праздного туриста, через несколько часов пешей прогулки по лесистым склонам выходит к пристани и плывет на "белом пароходе" по волжским волнам на другой берег, домой - к жене, тапочкам и телевизору.

   Но дело уже сделано. Ментальная связь установлена. Раз в неделю, обычно вечером выходного дня, Темный маг спускается во двор своего дома выбросить мусор, незаметно для окружающих приоткрывает крышку канализационного люка и коротко бросает в круглую вертикальную шахту:

   - На! Жри!

   И в ответ на это далеко-далеко, за десятки километров от города, в ледяной пещере вздрагивают узорчатые кольца гигантского змеиного тела, и он начинает, не раскрывая глаз, всеми порами кожи жадно поглощать горькую струйку разочарования, сочащуюся по подземным щелям с противоположного берега Волги, с трибун самарского стадиона "Металлург".

   Проходит неделя... другая... третья... Великий Полоз еще не пробудился, но сон его неглубок и тревожен. Ему холодно и голодно. И тело его само, без участия разума, покидает сокровенную пещеру, и день за днем медленно-медленно ползет по извилистым ходам из каверны в каверну, натыкается на завалы и тупики, поворачивает назад, ныряет в подземные озера и дрейфует по течению подземных ручьев, пробираясь в Самару. И вот уже известковые натеки на пещерных стенах сменяются клетчатым рисунком старинной кирпичной кладки, а вместо серебряной родниковой воды стекают по ним вонючие фекалии...