Футбольный Дозор (СИ)

   - Ооо! Ууу! Ооо! Ууу!

   И вдруг что-то хрустит у Антона под ногами. Слава Богу и Гесеру, хрустит только в Сумраке. Антон останавливается и опускает глаза.

   Дежавю. Он видит не футбольный мяч, но человеческий череп, похожий на огромное треснувшее яйцо.

   * * *

    Чёрный во-орон,

   Чтой ты вьё-осся

   Над моё-ою головой...

   Ты добы-ычи

   Не добьё-осся -

   Чёрный ворон,

   Я не твой!

   * * *

   Симеоныч и Базиль сидят за столом, заставленным огромными бутылями с какой-то мутной жидкостью. Симеоныч двумя толстыми пальцами достает из трехлитровой банки соленые огурцы, другой рукой колупает толстокорую дымящуюся картошку, сваренную в мундире. В глиняном блюде перед ним крупные ломти ноздреватого ржаного хлеба.

   Базиль, подперев наклоненную голову кулаком, и пуская при этом лысиной зайчиков по стенам, мычит себе под нос какую-то тоскливую песню.

   - В чем преимущество Иного перед обычными людьми, - бурчит Слон, - так это возможность напиться даже во время жаркого боя. Верно, Иваныч?

   * * *

   Чем дальше идет Антон, тем чаще встречаются ему расколотые черепа, сломанные берцовые кости, раздавленные грудные клетки. Кости лежат в этом месте давно, но при прикосновении не рассыпаются в прах. С потолка капает вода и, подняв голову, Антон видит, что весь потолок истыкан остриями известковых "сосулек" - сталактитов. Все понятно, - кости так прочны потому, что покрыты тонким слоем известкового налета.

   Что за гигантский монстр пожрал этих бедняг несколько десятков лет назад, обсосал косточки и выплюнул их?

   - Ооо!!! Ууу!!! Ооо!!! Ууу!!!

   Через несколько десятков шагов кости уже устилают весь проход, непрерывно хрустя под ногами. А дальше - там, где грот расширяется, - человеческие останки навалены огромной беспорядочной кучей, напоминая картину художника Верещагина "Апофеоз войны". Везде видны торчащие плечи и бедра, переломанные хребты, распавшиеся кисти и ступни, пустые глазницы, оскаленные в последнем немом крике щербатые рты. Здесь погибли по крайней мере несколько сотен человек!

   Но чу! Что это? В сей страшной каменной могиле мерцает красноватый свет, падающий откуда-то сверху. Неужели вон те, неправильной формы, но достаточно широкие отверстия в складчатом потолке - колодцы наружу, на поверхность?

   Не покидая Сумрака, Антон шепчет заклинание левитации и, раскинув руки, словно памятник Гагарину на Ленинском проспекте в Москве, взмывает вверх.

   * * *

   Антон висит, ухватившись за внешние края отверстия и погрузившись на второй уровень Сумрака. Здесь пронзительно холодно, а камень, за который Антон цепляется скрюченными пальцами, плывет, словно студень. Но падать нельзя. И шевелиться нельзя. И даже дышать нельзя.

   Потому что огромная пустота, вырубленная в камне и напоминающая размерами если не Дворец Спорта, то спортзал для подвижных игр, заполнена народом. И среди них ощущаются не только люди, но и довольно сильные Иные. Зал ярко освещен сотнями факелов. Факелы косо вделаны в стену, факелы торчат из крупных камней, разбросанных по залу, факелы пылают в высоко воздетых руках. С потолка многометровой высоты, словно траурные флаги, свисают зелено-бело-синие полотнища.

   Как описать эту мизансцену? Наверное, только следуя творческому почерку Виктора Гюго, спрашивающего самого себя и отвечающего самому себе.

   Сколько здесь людей? Не меньше сотни.

   Кто они? Невозможно разобрать.

   Каковы они? Все они одеты в странные просторные балахоны, сшитые из синей и фиолетовой ткани, а лицо каждого из них прячется в тени островерхого капюшона. Впрочем, некоторых мы знаем. Вон у стенки стоит с испуганным видом мальчик Коля. Рядом, молитвенно сложив руги на груди, замер "Афанасий". Где-то в середине толпы и остальные знакомые нам по фанатской трибуне персонажи.

   - Ооо!!! Ууу!!! Ооо!!! Ууу!!! - это их шепот колышет спертый воздух подземелья.

   И вдруг этот шепот замолкает. И под сводами зала раздается неимоверно мощный, вибрирующий, противно-каркающий Голос.

   - Друзья мои. Хорош-шо ли вам меня слыш-шно?

   Голос настолько мощен, что после каждого произнесенного слова сдавливает ушные перепонки и екает в животе.

   - Да-а, - слитным шипящим шепотом отвечают ему.

   - Все ли в курсе, зачем мы сегодня здесь собрались?

   - Да-а.

   - Наши ряды растут. В прошлый раз нас было восемьдесят восемь, сегодня пришли еще два десятка новичков. Давайте поприветствует новообращенных.

   - Ооо!!! Ууу!!! Ооо!!! Ууу!!! - звучит шипящий ответ.

   Наконец, Антону удается сориентироваться. Голос принадлежит завернутому в фиолетовую ткань огромному существу со внешностью питекантропа - пожирателя мамонтов. У него лысый приплюснутый череп и оттопыренные уши. Но человеческим предком, а тем более человеком это существо назвать нельзя. Потому что это вампир. В мерцающем свете факелов изредка взблескивают его гигантские железные клыки, а глаза - так просто светятся, словно два уголька.

   - Но есть и другая причина, по которой мы здесь собрались, - рокочет вампир. - Пришла пора ежегодного вручения наград. Хорошо ли вы представляете, кому и за что они вручаются?

   - Да-а.

   - И все же я напомню. Знаете ли вы, кто два года назад посетил все выездные матчи команды "Крылья Советов", включая товарищеские встречи в Антарктиде со сборной полярников и в колонии строгого режима "Черный дельфин" с командой воров в законе?

   - Да-а.

   - Правильно. Это Славян. Вот он.

   И вперед, откинув капюшон, выступает один из присутствующих. Глаза его угрожающе сверкают. Антон смотрит на его дряхлую, сморщенную ауру и видит, что он тоже вампир.

   - А в курсе ли вы, кто позапрошлым летом поджег на Кировском рынке дюжину ларьков за то, что в них не продавались шарфики с символикой команды "Крыльев Советов"?

   - Да-а.

   - Верно, это Диман. Покажись, дружище.

   И еще один упитанный и кудрявый юноша с мертвецки-бледным лицом и черными кругами вокруг глаз демонстрирует всем свой вампирский оскал. По залу проносится ободрительный ропот.

   - А помните ли вы, кто в прошлом году во время выезда в Питер прямо на эстадио проломил кастетом четыре головы зенитовским щам и две головы тамошним ментам?

   - Да-а.

   - Разумеется, это Борян. К сожалению, он не смог принять участие в нашем ритуале. Подлые кони сегодня утром сломали ему обе руки, каждую в четырех местах.

   - Ооо!!! Ууу!!! Ооо!!! Ууу!!!

   Антон ухмыляется.

   - Да. Я тоже возмущен, - продолжает каркать красноглазый "питекантроп". - Но для того мы и награждаем лучших из нас, чтобы они сражались за наши идеалы, за наши "Крылья", за нас всех. И чтобы любые раны, полученные в этих сражениях, полностью заживали уже на следующий день. Более того, мы награждаем их бессмертием!

   - Да-а.

   - А сегодня мы собрались, чтобы вручить эту бесценную награду новому герою. Толян, выходи.

   И в середину круга, идиотски ухмыляясь, выходит уже знакомый нам "Гиббон-орангутан".

   - Напомню. Это он и в дождь и в снег, и в грозу, и в мороз безусловно посещает все матчи "Крыльев". Это он на протяжении многих лет еженедельно приносит в общую кассу несколько мобильных телефонов, отнятых у разных лохов. Это его в позапрошлом году "мясные" пырнули заточенной арматуриной, а в прошлом столкнули с трибуны, и он 50 метров катился головой по ступенькам. Это он на вчерашнем матче с подлым "конями" выдрал двадцать восемь сидений и откусил два вражеских уха, а после матча раздолбал окошки в четырех троллейбусах. Достоин ли он награды?

   - Да-а! Ооо!!! Ууу!!! Ооо!!! Ууу!!!

   - Ну что ж. Я в вас не ошибся. Тогда приступим.

   Напряженное молчание ему ответом.

   - Друзья мои. Сегодня для вас приготовлен сюрприз. Толян получит свою новую силу в обмен на кровь одного из подлых "коней", захваченных вчера.