Под Дождиком В Америке (СИ)

Но все эти признания прозвучат много позже, а сейчас я жду, что же скажет Пол.

А Пол молчит. Потом медленно повторяет: "Да-да. Лена из России. How are you doing?"

Я знаю, что на этот стандартный вопрос полагается стандартный ответ. И еще нужно, как учат в наших учебниках английского языка, в свою очередь поинтересоваться, как

"doing", то есть поживает, собеседник. Что я и делаю, и довольно неудачно, так как с перепугу повторяю этот вопрос два раза. Пол старательно отвечает так, как полагается, то есть "хорошо". Правда, во второй раз в ответе я услышала улыбку.

Пауза. Нужно что-то спросить, объяснить причину звонка... Говорю быстро и, как мне кажется, с ошибками. В ответ - очень спокойный голос, как у компьютера: "Да, я получил письмо. Был очень занят. Мое письмо придет через десять дней."

Стало обидно и неинтересно. Ну и не надо! Подумаешь! Почему-то объясняю, что говорить по телефону с Америкой очень дорого, и, как рекомендуют в наших учебниках, желаю Полу всего доброго.

В конце месяца я получила по почте счет за три минуты разговора с Америкой... Так и есть - половина моей институтской зарплаты! Когда - много месяцев спустя - я расскажу об этом Полу, тот придет в ужас и даже не поверит. Но в России 1993 года всё было перепутано и непропорционально. Деньги обесценивались, зарплаты задерживались...

РАННИМ МОСКОВСКИМ УТРОМ

...Ну конечно, с утра лил дождь! Так всегда бывает: когда хочется, чтобы всё было хорошо и празднично, обязательно пойдет дождь. Я уныло смотрю на себя в зеркало: ужас! Щека распухла, волосы во все стороны...

А как всё сначала было прекрасно, просто здорово! Билеты в Москву куплены заранее, небольшая дорожная сумка с нарядами, в которых я собиралась пленять Пола, упакована...

И вдруг всё полетело! Зуб разболелся не сразу: сначала он предательски ныл, вполне, впрочем, терпимо. "А может, как-нибудь само пройдет?.." - подумала я и, вооружившись кипятком и содой, отправилась в ванную.

Но само не прошло, и пришлось сдавать билеты в Москву, записываться к зубному и менять все планы. Поэтому в Шереметьево я приехала после бессонной ночи, с распухшей щекой и волосами, которые почему-то встали дыбом. А тут еще и серые тучи, и дождь, и вообще...

До прилета Пола оставалось два часа. Я еще раз попыталась привести себя в порядок, но безуспешно. Вообще всё в тот день шло наперекосяк: поезд опоздал, в парикмахерскую я не успела, а в довершении всего, уже направляясь в Шереметьево встречать Пола, я застряла в лифте.

"Наверное, не судьба", - думала я, сидя в темном лифте на четырнадцатом этаже и без всякой надежды давя на звонок.

Судьба - не судьба, но ведь Пол даже языка не знает. Вот прилетит он в Москву, один, совсем тут чужой...

Я постучала по стене, потом, вспомнив, как в годы моего школьного детства бабушка "ремонтировала" старенький телевизор, топнула изо всех сил ногой. Что-то дернулось, свет загорелся и дверь открылась. Ура! Я на свободе.

ШЕРЕМЕТЬЕВО-2

"Attention please... Встречающих самолет из Нью-Йорка рейс номер 30 просим пройти в левое крыло..."

В зале прилетов - взволнованная толпа. Я пристраиваюсь рядом с женщиной, вцепившейся в плакат с иностранным именем, написанным от руки большими латинскими буквами. Из-за стеклянной перегородки выныривают первые пассажиры с сумками на колесиках. Загорелая девочка в ярко-оранжевой футболке, раскинув руки, с криком "Ба-абушка!" бросается к седоволосой полной женщине и повисает на ней, болтая ногами. Я вглядываюсь в лица, почти надеясь, что Пол не прилетел, задержался по делам, вообще передумал!..

- Лина?..

Мы смотрим друг на друга. Я - испуганно-вопросительно, Пол... не знаю, как.

Наверное, он меня не такой представлял, не с распухшей щекой, во всяком случае...

- Такси не нужно?

Нас окружают веселые водители, предлагая быстро доставить хоть на край света. Пол напряженно вслушивается, хотя и не понимает ни слова по-русски.

- Шесть-де-сят! - по слогам повторяет таксист и загибает четыре пальца на правой руке. - Да не рублей - долларов!

Я представила, что может чувствовать человек, только что перелетевший через океан: чужая серая холодная Москва, непонятный язык...

- Нам в гостиницу на проспекте Мира, - быстро соглашаюсь я, и высокий таксист в темных очках ведет нас к стоянке машин. Вообще-то он совсем и не таксист, а "частник". Тогда, в девяностых, многие подрабатывали, где только могли. Может, он и водить-то толком не умеет...

Мы медленно выезжаем на трассу, и Пол с любопытством смотрит в окно.

- Я почему-то именно так и представлял себе Россию, - говорит он по-английски. - Серые дома, тучи, дождь...

Дождя как раз и нет, а дома кажутся серыми, потому что пасмурно. А вот на завтра вроде обещали солнце...

Пол почему-то нервничает и время от времени повторяет: "О боже!". Я не понимаю, в чем дело, и Пол показывает на дорогу, по которой мы несемся со скоростью сто километров в час:

- Тут же нет обгона!.. Водитель об этом знает?

Я поворачиваюсь к окну и с удивлением обнаруживаю, что мы удаляемся от Москвы. Во всяком случае, так мне показалось, потому что по краям дороги сплошные ёлки, а дома и улицы остались далеко позади.

- Мы почему-то едем не туда... - неуверенно говорю я по-английски. - Нам нужно в центр...

- Ты можешь спросить у водителя? - предлагает Пол, который не понимает, почему я вдруг перешла на шепот.

- Посмотри незаметно назад! Видишь эти две машины? Едут за нами, как приклеенные...

В зеркале отражается непроницаемое лицо водителя. Он так и не снял темные очки, и мне это почему-то не нравится.

- Подозрительный тип. Он даже адрес толком не узнал...

- Девушка, спросите своего друга - может, он закурить хочет? - неожиданно пробасил водитель. Это он что, последнюю сигарету предлагает? Перед тем, как...

- Что он говорит? - Пол не понимает, что происходит, но чувствует, что что-то не так...

- Спрашивает, хочешь ли ты курить...

Наверное, мой американский знакомый не увлекается фильмами про мафию и бандитов, поэтому он просто отрицательно качает головой и вежливо благодарит по-английски, уверенный, что его поймут: No thanks. I don't smoke.

Некоторое время мы едем молча.

- Сейчас поворот на Москву, - нейтрально объявляет водитель. - В центре сплошные пробки, мы едем по окружной.

И действительно, дорога загибает вправо - и мы снова оказываемся среди серых многоэтажек. Москву я знаю плохо, но чувствую, что мы недалеко от центра.

- Мы на проспекте Мира, около метро. Вам, собственно, куда?

Я достаю записную книжку и скороговоркой называю адрес. Еще несколько поворотов - и мы у цели. Пол достает бумажник и отсчитывает шестьдесят долларов. Потом, немного подумав, добавляет еще одну десятидолларовую купюру.

- Спасибо, - говорит он по-английски. - Вы настоящий ас! Я боялся, что мы разобьемся ко всем чертям!

Я тоже боялась - но не того, чего опасался Пол.

- Он говорит, что Вы... - начинаю я, но водитель отрицательно качает головой и снимает темные очки. И сразу из подозрительного типа, мафиози с большой дороги, превращается в обычного московского инженера или научного сотрудника, подрабатывающего по воскресеньям в Шереметьеве.

- You're welcome, - едва заметно улыбаясь, на чистом английском говорит он

Полу. - I can help you with your luggage.

Ой!.. Значит, он понимает по-английски?..

- Да, я неплохо разбираюсь в языке, - подтверждает водитель, обращаясь уже непосредственно ко мне. - Между прочим, я кандидат наук, и английский - мой рабочий язык.