Бегущая зебра (СИ)

- Староват ты для таких экстремальных видов спорта, - отмахнулся полковник.

- Я? - Жоржик выпятил костлявую грудь. - Ты еще не знаешь русских богатырей.

- Русские богатыри не ходили с косами, - заметил полковник, - это китайские ходили.

- Ладно, - согласился Жоржик. - Тогда я поцарапаю тебе глаз своими заскорузлыми пятками, как Шаолинь.

- Ты очень легко меняешь стили и национальную ориентацию, - ухмыльнулся полковник.

- Я - мастер боевого бухания, - сообщил Жоржик, - и безродный космополит. Как Христос.

- Ты - тайный эротоман, - сказал полковник.

- Я? - изумился Жоржик. - Я совершенно явный эротоман. Но у меня уже стерся до дыр предмет искусства.

- Поэтому все, на что ты ложишь свой старческий глаз, - сказал полковник, - превращается в голограмму.

- Поясни свою глубокую мысль, - предложил Жоржик, разливая в стаканы.

- Ты сублимируешь, - вздохнул полковник, - я вижу повсюду одну голую жопу, потому что весь мир - это жопа, в которой я торчу. А ты не видишь ничего, кроме жопы Вальтро.

- Ты с ума сошел? - искренне удивился Жоржик. - Ты полагаешь, что я испытываю к ней сексуальные чувства?

- Испытываешь, - кивнул полковник, - как удобрение на опытном участке, для выращивания религиозной любви.

- Это что, так заметно? - помолчав, спросил Жоржик.

- А ты думаешь, это можно скрыть? - ухмыльнулся полковник. - От тебя несет за милю, ты воняешь любовью.

- А я-то думал, что любовь благоухает, - сказал Жоржик.

- Благоухает, - кивнул полковник. - В гробу. Под грудой гробовых цветов и в клубах ладана. А живая любовь воняет плодородием. Если в ней нет элемента секса, это не любовь, а что-то другое.

- Отец может любить дочь и без секса, - неуверенно возразил Жоржик.

- Это сказки для воскресной школы, - отмахнулся полковник. - Без секса он может иметь ее, как принадлежащую ему вещь, и стеречь, как собака сено. А любовь никому не принадлежит. Она возникает, как голограмма на пересечения двух лазерных лучей, и существует, пока есть энергия. Секса.

- Я вижу, ты эксперт по любви, - ухмыльнулся Жоржик.

- Ты тоже эксперт, не прибедняйся, - ухмыльнулся в ответ полковник. - Если бы тебе позволили, ты бы упал на колени и молился в экстазе у ног твоей Вальтро.

- А может, мне еще и позволят! - Жоржик заносчиво вздернул подбородок.

- Позволят, вне всякого сомнения, - сказал полковник. - Только не расшиби себе лоб об пол.

- Ты знаешь, - сказала Юлия, - мне нравятся эти двое пьяных стариков, особенно британец. В них чувствуется стержень, какое-то железо в них присутствует. Понимаешь?

- Понимаю, - кивнула Вальтро. - Особенно, если сравнивать их с той шелупонью, которую мы встречаем на улицах. - Я люблю железо, - мечтательно сказала Юлия, - Холодное, серое железо. Оно ржавеет, - но из него делают оружие. А из золота делают цацки, оно ничего не стоит само по себе.

ГЛАВА 16.

Это утро началось, как и любое другое утро этого тягучего и никому не нужного отпуска. Полковнику никто не пишет - полковник пишет сам. Он боится получить письмо из Британии, написанное чужим почерком или отбитое на компьютере. Он пишет: "Дорогая Лиз..." и знает, что Лиззи безнадежно больна и не может читать его письма, письма читает сиделка единственному человеку, который еще привязывает его к жизни. Полковник респектабельно пьян уже с утра, никто, кроме Жоржика, не отметил бы, что джентльмен уже нагрузился более чем одной рюмкой виски. Джентльмен хорошо выбрит, благоухает лосьоном, он принял душ и даже втолкнул в себя яичницу с беконом. Он в норме. Кто может сказать, что это не так?

Девчонка, которую все здесь называли Юлией, снова пригребла к берегу со своим "Никоном" и вышла на полянку, укрытую среди кустов ежевики. Могла ли Лиззи подождать? Могла ли Лиззи отнестись с пониманием к тому, что он делает? Полковник не знал этого, но его тело само вышло в соседнюю комнату, снабдилось там биноклем и поднесло бинокль к глазам, - оно, фак, - лучше знало, что ему делать.

Голая Юлия посмотрела в объектив, но полковнику показалось, что она смотрит прямо в его обнаженные глаза, он стиснул зубы и не отвел взгляд. Юлия развела колени, раздвинула губы и улыбнулась - в стиснутые зубы полковника.

Вальтро стояла в душе и озабоченно удивлялась, куда делась Юлия?

Жоржик, просыпаясь, заскребся под своим одеялом. Ему как всегда снилась Вальтро.

Полковник бросил бинокль на стол и налил себе рюмку виски - он знал, что в него попали, ему нужна была передышка.

Обычное утро обычного дня, солнце, как и миллиарды раз до того, вставало над Землей, не подозревающей, что вращается вокруг солнца, освещающего человеческий муравейник.

Вальтро вышла из душа и с удовольствием выпрямилась перед зеркалом, Жоржик выполз из-под одеяла и заковылял в туалет, полковник окончательно закрутил крышку бутылки, он принял решение. Юлия вдруг почувствовала себя плохо, "Никон" вспыхивал и вспыхивал, фиксируя ее тело, как покойницу в морге, ее сознание стало медленным-медленным, пока не угасло совсем.

Полковник повязал галстук, посмотрел на себя в зеркало, посмотрел в бинокль последний раз. И вдруг ринулся вниз, спотыкаясь на ступеньках лестницы.

ГЛАВА 17.

- Что это с вами такое? - стараясь быть брюзгливым, спросил полковник. - Может, вызвать "скорую"?

Предложение было очень уместным, учитывая место, где они находились.

- Не надо, это просто гормональная перестройка, - честно ответила Юлия. - Мне уже лучше. А вам?

- А мне-то что?

- У вас кровь на лбу.

- Ерунда, споткнулся на лестнице.

- А почему вы в мокром костюме? - поинтересовалась Юлия.

- Потому что я добирался сюда вплавь, - раздраженно ответил полковник.

- А зачем вы добирались сюда вплавь? - спросила Юлия.

- Затем, что вы угнали единственную лодку, - ответил полковник, стараясь быть агрессивным.

- Понятно, - сказала Юлия, стараясь выглядеть понимающей. - А зачем вам понадобилось сюда?

- А вам зачем понадобилось? - агрессивно спросил полковник.

Они сидели друг перед другом, он - в мокрой "тройке" с обвисшим галстуком цвета высунутого языка, она - совершенно голая, это было похоже на кадр из сюрреалистического фильма, который полковник видел лет двадцать назад. Юлия смотрела в глаза полковника и видела в них железо, которое плавится, ей нравилось плавить железо, она нажала еще.

- Я работаю здесь, - сказала она, раздвигая ноги и давая полковнику увидеть то, что плавит железо.

- А я предлагаю вам выйти за меня замуж, - сказал полковник.

- Вы можете получить это и по более низкой цене, - рассмеялась Юлия, которая уже тысячу раз слышала такие предложения от пьяных и не очень пьяных мужчин.

- Могу, - кивнул полковник, - но у меня есть и более веские основания для серьезного шага. Моя сестра умрет очень скоро. После моей смерти мой дом, мои и ее деньги заберет Британия, поскольку у нас нет других родственников, кроме нее. А я не хочу ей ничего дарить. Я хочу купить то, что вы можете продать, и быть хотя бы похороненным по-человечески. Идет?

- Нет, не идет, - ответила Юлия. - Вы старый железный истукан, который пытается выдать себя за золотого тельца. Почему вам не обойтись без всех этих коммерческих штучек?

- Потому что я слишком стар, чтобы без них обходиться, - ответил полковник и поинтересовался: - А почему вам так хочется поставить ногу мне на голову?

- Чтобы вы лучше увидели мою шмоньку! - крикнула Юлия. - Это же она продается, а не любовь.

- Так я и не прошу ваше сердце, - сказал полковник.

- Идите вон, - устало сказала Юлия.

- Уже пошел, - ответил полковник. - Сами назад доберетесь?