Дом старого барона (СИ)

Она замолчала, потому что барон обернулся к ним и пристально взглянул на Руди. Магда поплотней запахнулась в свою накидку и отвела седые волосы, выбившиеся из-под платка.

- Может быть, я могу тебе чем-то помочь... - начал было Руди, но Магда насмешливо взглянула на него.

- Разве ты взялся бы помогать простой крестьянке? Ты не поморщился и велел меня связать, когда думал, что у меня нет голоса и смелости возражать. Нет, мне не нужна твоя помощь. Все, что мне нужно, - забрать мою внучку, Магдалену.

Она отошла от него, показывая, что их разговор окончен, и Руди понял, что больше старуха не скажет ничего. Он недоумевал, отчего она пошла с ними, а не осталась в деревне - пока солдаты собирались, Магда рвалась вернуться в лес, но он велел на всякий случай приглядывать за ней, и каждый раз ее хватали за руки и тащили назад к людям, пока она не смирилась под угрозой оказаться на костре, ибо "добрые люди в миг опасности держатся вместе", и добрые люди начали поговаривать, что старуха в сговоре с теми, кто жег баронский дом, посматривая на нее с подозрением. Ее сын пообещал ей поискать Лене, чтобы успокоить ее, но она презрительно посоветовала ему позаботиться о деревне в первую очередь, пока солдаты не вернутся. "В этом лесу много троп, - так она говорила ему, прежде чем подойти к барону и следовать за ним по пятам - и они хорошо служат и зверям, и людям недобрым".

- Много ли троп в этом лесу? - спросил Руди у барона, когда молчание совсем начало его тяготить.

- Предостаточно, - ответил тот сквозь зубы. - Я сам не знаю их всех... но однажды зимой я перешел через горы в соседнюю долину...

Он замолчал и сделал знак солдатам остановиться. Отсюда они слышали гудение пламени, и треск горящего дерева, и чьи-то хриплые команды, и длинные языки огня поднимались над баронской усадьбой. Рассвет стал куда как темнее, чем даже несколько минут назад, и волна жара мягко дотронулась до кожи.

- Не дьяволы ли там часом? - пробормотал один из солдат, и все они, включая сержанта, перекрестились и преклонили колени, бормоча молитву. Барон перекрестился, то же сделал и Руди, и только Магда совсем небрежно провела рукой от лба к плечам.

- Там не дьяволы, - глухо сказал барон. - Слушайте меня! Любому, кто поможет мне найти мою внучку, я дам мешок серебра!

"Откуда у тебя мешок серебра?" - хотел было спросить Руди, но слова о богатстве заставили солдат приободриться, и сержант сделал еле заметный шаг к барону. Признавал его хозяином, как верный пес? Барон встряхнулся и вынул саблю.

- Ты, - сказал он Магде, - отойди. Сейчас не время махать сковородой. Возьми какую-нибудь ветвь, и, когда мы подойдем, ближе, поймай на нее огонь. Когда увидишь врага, жги его беспощадно.

- Будто вас, закопченных, можно будет различить, - проворчала она, но барон фон Ринген сделал вид, что ничего не услышал.

- Двое останутся здесь, сторожить дорогу, - приказал он. - Все остальные, и вы, мой друг, идите за мной!

- Только не теряйте самообладания, - посоветовал ему Руди, и барон фон Ринген обнажил верхние зубы то ли в оскале, то ли в усмешке.

- Не дождешься, - непонятно ответил он и зыркнул на Магду, которая сделала шаг в его сторону.

Руди не любил стычки, хотя ему пришлось какое-то время сопровождать на войне посланника Его Императорского Величества. Настоящий бой ему довелось видеть только издалека, но пару раз они попадали в засаду - одна подстроили турки, другую саксонцы - и всякий раз, когда жестокая схватка заканчивалась (в первый раз несколько солдат потеряли голову и побежали от страха, после чего потеряли головы буквально, во втором - всадники, ехавшие впереди, попали в волчью яму с кольями, и саксонские крестьяне успели заколоть их пиками, прежде чем сами были вздернуты на ближайшем дереве), Руди не мог избавиться от чувства нереальности и бессмысленности происходящего. Он отдавал приказы в этом полусне, но про себя произносил: "Спасибо тебе, Господи, что сохранил мою ничтожную жизнь", произносил тем же тоном, каким и заканчивал когда-то зачитывать приговоры и увещевания святого суда.

Дом напоминал огромный погребальный костер; внутри что-то лопалось, гудело и охало, но почерневшая крыша еще держалась на своем месте. Руди прикрыл лицо ладонью в перчатке и не сразу заметил, что барон решительно направляется в лес, под свод еловых ветвей.

- Вы с ума сошли? - прошипел он, догнав его в два шага и схватив за отворот перчатке. - Как вы думаете сражаться там?

Барон фон Ринген стряхнул его руку.

- У них может быть моя внучка.

Тихо щелкнул арбалетный крючок, тренькнула тетива, и Руди почувствовал резкую боль чуть ниже левого плеча. Он попытался скосить глаза, куда попал арбалетный болт, но в груди неожиданно поселилась тяжесть, ноги подогнулись, и он медленно упал ничком, прямо на вытоптанную траву. Где-то вдалеке страшно закричал барон, и по земле перед Руди прополз рыжий муравей, тащивший на спине сухую еловую иголку.

"Как все глупо и бестолково", - успел подумать Руди, прежде чем боль, похожая на пожар, охватила все его нутро, подступила к горлу и вылилась наружу темной кровью.

Их выгнали с первого постоялого двора пинками, когда Матильда заявила, что она внучка барона фон Рингена и требует, чтобы ее и ее служанку накормили досыта. Хозяин сначала смеялся, приняв ее за смелую бродяжку, но, когда Матильда принялась настаивать на своем, он рявкнул, что с него достаточно воров и попрошаек на сегодня, и позвал слуг, чтобы проучили наглых детей. Напуганная Магдалена жалась в углу в обнимку со своим одеялом и во дворе упала в ноги слугам, которые волоком тащили Матильду, чтобы всыпать ей несколько ударов палкой. Бабкино одеяло и дедов камзол оказались хорошим выкупом, и, отобрав вещи, детей просто-напросто выставили за ворота.

- Вы еще пожалеете об этом! - хрипло крикнула Матильда, когда встала на ноги. Едва зажившие колени опять кровоточили, и она готова была заплакать от боли и унижения. - Твое заведение сожгут по приказу герцога! Тебя посадят в каменный мешок, и палач оторвет тебе голову голыми руками! - она чуть было опять не кинулась в ворота, но Лене повисла на ней всем своим телом.

Зеваки хохотали над ними, забавляясь этой картиной, и один из слуг еще раз повелел им убираться, пока их самих не забрали в тюрьму за бродяжничество. Матильда задрожала от бешенства, чувствуя, как сознание покидает ее за багровую пелену ярости, но их с Лене окатил холодный душ из ведра, куда собирали очистки и всякий сор, и она пришла в себя.

- Вы еще об этом пожалеете, - процедила Матильда и зашагала прочь, хромая и отряхиваясь от очистков.

Лене догнала ее через несколько минут и даже осмелилась пойти с ней рядом, лучась от плохо скрываемой радости. В подоле она что-то несла, и когда Матильда соблаговолила заглянуть туда, то увидела, что девчонка набрала обглоданных костей, очистков от моркови, репы и свеклы и прочего мусора, который столь любезно был на них выкинут.

- Можно было не трудиться собирать, - проворчала Матильда, вытаскивая из-за шиворота размокший ломтик сухого яблока. - Стоило всего лишь не отряхиваться.

- Бабка Магда может сварить из них суп, - робко вставила Магдалена.

- А нам в чем его варить? В ладонях? А как разжечь огонь? Поймать молнию, чтобы поджечь дрова? Или вернуться к моему дому, чтобы взять угольков? - вызверилась Матильда и бросила в девчонку яблоком. - А там глядишь, и котелок найдется!

Лене вжала голову в плечи и послушно отстала.

- Их можно есть сырыми, - пролепетала она сзади. - На косточках даже немножко мяса.

- Сама ешь кости и очистки! Я никогда не опущусь до этого!

- Где-то есть добрые люди, как те солдаты... Они помогут нам.

Матильда фыркнула.

- Что с тобой говорить? Помощь нужно искать у людей знатных, а не у всяких бродяг и лавочников. В городе быстро разберутся, что к чему!

Жаркое солнце быстро высушило одежду, и Матильда упрямо шла вперед, вздымая облачка пыли из-под ног и стараясь не слушать, как девчонка чавкает позади. "Если она отравится, то брошу ее, - мстительно подумала она, и в животе заныло от голода