Скинькеды

- Когда весь этот аэродром вымоешь - мышцы накачаешь, - поддевали его по ходу работы те, что следили за порядком внутри.

Обычно их работало три пары. Одна на входе, вторая курсировала в свободном режиме по коридорам, третья - у дверей особых комнат для vip-персон. Всякий раз, когда они дружески похлопывали Алексея по плечу, тот с ненавистью вспоминал одну из серий мультфильма «Ну, погоди!», где здоровенный капитан, то ли бобёр, то ли бегемот, так же похлопывал несчастного, загнанного худого волка, драившего палубу перед очередным рывком.

Валик должен был просочиться к нему в подсобку, где был свален уборочный инвентарь, инструменты сантехников и электриков, старые огнетушители и прочая дребедень, от старых гантелей до сломанных тренажеров. Помещение было весьма просторным - видимо, неиспользуемый зал, поэтому у сантехников там даже стояли два токарных верстака и пара станков. Но сами они появлялись крайне редко, только для ежедневного осмотра или по вызову. Скорее всего, работали по совместительству.

Без двадцати шесть Морошкин зашёл в подсобку. Валик был уже там и сидел на гимнастической скамейке у стены. Сумку он разумно куда-то засунул с глаз долой.

- Не передумал? - спросил на всякий случай Алексей, потому как лицо Валика показалось ему бледнее обычного.

- Не-а... Только бы маршрут разбрасывания не забыть. Да потом смотаться. Очень хочется самому со стороны посмотреть, как они отсюда посыплются. Вот бы малышей сюда привести повеселиться!

- Ты что, хочешь вырастить из них профессиональных революционеров? - вскинул брови Морошкин, потому как Запрудин высказал мысль радикальнее, чем его собственные.

- Каких?

- Ладно, проехали...

В этот момент запиликал мобильный Алексея.

- Иванов, - считал он с наружного дисплея. И уже в трубку своей раскладушки: - Да, понял, ты на исходной, а вот это хреново. Пусть Гена держится поближе. Ну всё. Хоп!

- Что там? - заметно волновался Валик.

- Перепёлкин не смог взять машину. А как дополнительное средство эвакуации она нам бы не помешала. Мало ли что.

- Да ладно, - смирился Валик, - ноги пока ещё бегают.

Морошкин постоял ещё с минуту в раздумьях, прокручивая свой план и его возможные огрехи.

- Фидель высаживался на Кубу нахрапом, - успокоил он себя сам.

- Какой Фидель? - проявил Валик незнание новейшей истории.

- Вас чему в школе учат? - удивился Морошкин. - Хотя учат ли вообще, из вас же дебилов делают, как Гитлер завещал.

- А Гитлер чего завещал?

- Да был у него план «ОСТ», «Восток» переводится. По этому плану славянам отводилась роль рабов. Он считал, что образование в школах на оккупированных территориях нужно свести до минимума: научить считать до десяти, буквы, желательно немецкие, читать по слогам. А вот историю и литературу как предметы он предлагал вообще запретить. Вам что, ваш историк не рассказывал?

- Нет, мы вообще войну по новой программе за четыре урока прошли. Наш историк по этому поводу только ругал министерство образования. Он его называет министерством обрезования. Я и запомнил только двадцать второе июня и девятое мая. Жукова там помню. Сталинград...

- Вот и получается, Гитлера мы победили, а план его действует.

- Выходит так, - согласился Валик. - А Фидель?

- Фидель Кастро Рус! Могучий революционер, который под боком у Штатов провернул революцию на Кубе и смог её отстоять. Он там до сих пор главный и поплёвывает в сторону штата Флорида.

- Слушай, Лёх, ты столько знаешь, как у тебя голова не пухнет? Ты меня за минуту отгрузил так, как меня в школе за день не отгрузят.

- Валик! Да это же элементарные вещи, которые всякий знать должен. Я терпеть не могу смотреть разные так называемые интеллектуальные шоу, потому как сразу видно, сколько в стране дебилов! Они ещё чего-то булькают против Америки, хотя давно уже стали лучшими американцами: жрут попкорн и пялятся в телеэкран, собственных мыслей - ноль. Гитлер был бы рад... Ладно, не время об этом, пора. Я на исходную, - он подхватил специальное ведро с системой отжима и швабру. - В случае чего, я первый тушу, - кивнул он на воду в ведре. - Ты, главное, уходи резче.

- Не ссы, командир, выкурим мы твоих немцев.

Морошкин ободряюще подмигнул ему и вышел. С особым рвением он начал бороздить по бело-плиточным полям «Торнадо». Валик вышел из укрытия пятью минутами позже. Первые две гранаты он кинул в две раздевалки, следующие - в два туалета на первом этаже, они сработали, как положено, и уже через пару минут из-под дверей разнополых заведений валил густой, но не едкий дым. Ещё две гранаты были оставлены под угловыми лестницами, ведущими со второго этажа. Таким образом, свободной от задымления осталась только одна центральная лестница - прямиком к центральному входу. Валику нравилось, что разные гранаты дают разный дым, одни - густой молочный, другие - чёрный, как при сгорании автомобильных покрышек. А вот седьмая граната от старости, похоже, предательски взорвалась у входа в подвал. Охранники тут же рванули в ту сторону, но Валик испугался больше их, но, соблюдая маршрут, рванул на третий этаж, где располагались офисы спорткомплекса. Ища убежища, он уткнулся в лестницу, ведущую к чердачной коробке на крыше. По ходу он забросил ещё одну гранату в коридор второго этажа, нарушая инструкцию Морошкина. Выбравшись на крышу, Валентин подошёл к южному парапету и сбросил оттуда сумку. Внизу её должен был подобрать Бганба. В кармане у него оставалась ещё одна запасная граната и коробок спичек.

В это время уже вовсю надрывалась сигнализация, сирена чередовалась с мужским голосом, каким впору было читать сводки Совинформбюро, что сообщал о пожаре в здании и предлагал всем посетителям и персоналу покинуть его. Первыми вывалили качки из тренажерного зала, следом - дамочки из своего фитнеса, посетители бассейна несколько задержались. План эвакуации, разумеется, никто не читал, тренировок, как в школе, не проводил, поэтому движение людей было хаотичным, но не очень волнительным. Похоже, они никак не хотели расстаться даже на несколько минут со своей респектабельностью. Правда, растущая густота дыма всё же заставляла их ускоряться. К раздевалкам невозможно было подойти, и охранники почти силой разворачивали всех и отправляли подальше. Работники «Торнадо», надо отдать им должное, не бежали впереди всех, а таки направляли всех к главной лестнице. Так люди в купальниках и спортивных костюмах стали появляться на улице. Подъехавшая пожарная машина перекрыла выезд с парковки, а водителя этой машины уже крыла отборным матом девица в купальнике. Причём пожарники вынуждены были отвлекаться от разматывания брандспойтов на её вызывающие трусики-стринги.

- Освободи дорогу, придурок! - кричала она. - Я в машину свою хочу!

- Ключи у тебя где? - резонно вразумлял её водитель. - Загорай пока, а не хочешь загорать, на вот - накинь, - он кинул ей в окно кусок брезента, - а то щас ребят тушить придётся.

- Хамло! - поблагодарила девица.

Подчёркнуто нервная дама в махровом халате уже на выходе периодически дёргала одного из охранников за рукав белой форменной сорочки:

- Скажите, а в раздевалке всё сгорит?

- Не знаю, - ответно бубнил он.

- Но у меня там мобильный телефон, там в памяти очень важные номера, он тоже сгорит?

- Обязательно, - не думая, успокоил её охранник.

- Но как я потом позвоню Мите?!

Охранник посмотрел на неё как на логическую головоломку и потом радостно сообщил:

- Вон там, на углу, автомат.

- Но я не помню номер!

- Справочное - ноль девять.

- Вы думаете, они знают номер Мити?

В конце концов, он не выдержал и ответил почти рёвом:

- А вы думаете, я умею думать?!

Больше всего не повезло тем, которые выбежали из солярия и массажного кабинета. Но пиковым было появление группы девиц в весьма примечательном нижнем белье, которых отличали особые манеры поведения. Эти перекидывались с подгоняющими их охранниками площадной бранью, а перед зеваками, коих в считанные минуты собралось приличное количество, стали позировать и открыто предлагать свои услуги. Одна из девиц кричала опешившему на тротуаре старичку: