Скинькеды

Дюжина абхазцев разных возрастов и комплекций во главе с Геной подбежали от соседнего подъезда и без лишних объяснений, в сущности, точно так же, как поступили с Морошкиным, начали усердно воспитывать охрану. Гена же от души наладил пинка Алику, на защиту которого выступила Ольга. В итоге охранникам пришлось отступать вслед за Аликом.

- Детей бить нельзя! - крикнул им вслед старший Бганба, потом посмотрел в сторону поднявшегося на ноги Алексея, прижимавшего платок к разбитому носу, и задумчиво сказал: - Странные вы, русские, столько веков всех защищали, а теперь сами за себя постоять не можете...

Гена обнял Морошкина и потрепал его по плечу.

- Они же вернутся, всей кодлой своей, - сказал Алексей.

- Если понадобится, сюда вся Абхазия приедет, - ответил двоюродный брат Гены Владислав.

* * *

В десять утра вся команда сидела в кабинете директора «Дома ребёнка». Им оказалась маленькая, невысокая, худая женщина в огромных очках. Весь её внешний вид абсолютно не сочетался с образом начальника. Даже голос был тихий и вкрадчивый, совсем не командный, а просящий. Звали её Анна Николаевна.

- Вот что, ребята, - уговаривала она скинькедов, - мне ваш порыв понятен, сейчас стало больше людей, которые хотят нам помочь. И слава Богу. Но чтобы построить детскую площадку, представьте себе, нужна специальная лицензия, потому что, если что не так, не выдержит качель, ребёнок покалечится, нам потом отвечать. Мне - в первую очередь. Спросят, кто строил, и что я скажу?

Ребята молчали, удручённые таким поворотом дел. Анна Николаевна предлагала им другие способы, как помочь, но все они казались им какими-то неявными, незначительными. А она всё извинялась, будто была перед ними виновата.

- Денег я ещё не скоро найду, чтобы обратиться в строительную организацию: у социальной защиты нет, у комитета по образованию нет, у мэра планов громадьё. Уже второй год все эти железки ржавеют.

- Мы смажем, - заговорил Морошкин, у которого созрело нужное решение, коего от него ждали все ребята. - Давайте так, Анна Геннадьевна, мы строим. Строим быстро и надёжно, по-настоящему, где нужно - посоветуемся со строителями, вон у нас Перепёлкин в строительном учится, если надо, преподавателей подключит. Вряд ли кто в таком деле откажет. А когда закончим, вы пригласите специальную комиссию из той же мэрии, пусть принимают и дают официальное заключение. Если признают негодным к эксплуатации, мы за день всё обратно сломаем.

- За полдня, - увесисто добавил Бганба. - Заодно в администрации города что-нибудь...

- Вы думаете, так можно? - сомневалась Анна Николаевна.

- У вас цемент есть? Песок мы видели.

- Да, в подвале мешки лежат. Этой весной чуть не затопило, переживала, что он схватится, таскай потом оттуда бесполезные бетонные камни.

- Нужны ещё лопаты, ломы, носилки, кирпич...

- Это найдём, но я всё равно боюсь, ребята, честно вам говорю.

- Глаза боятся, руки делают, - подбодрил директора Денис Иванов. - Главное, чтобы голова думала. А у нас, - он посчитал, словно мог ошибиться, - семь голов.

- Ну да, ну да... - задумалась Анна Николаевна. - А девочки тоже с вами будут цемент таскать?

- Нет, вот их мы отдадим на полное растерзание вашим воспитанникам, - определил Морошкин.

- Вы их к грудничкам поставьте, пусть учатся пелёнки менять, - подтрунил Перепёлкин.

- Нет, к грудничкам не могу, - испугалась Анна Геннадьевна, - там особый уход нужен. Почти допуск!

- Инструменты где можно взять? - спросил Алексей.

- Там же, где цемент, в подвале. Так вы прямо сейчас начнёте?

- А чего тянуть? Вот, я тут план набросал, вы пока поизучайте. Во дворе всё это будет выглядеть вот так. С шести утра рисовал...

* * *

К обеду установили карусель и качели. Цемент в ямах ещё не схватился, но Бганба уже порывался провести испытание собственной массой.

- Не бойтесь, я застрахован, - радостно кричал он, когда его отталкивали от качелей.

В результате получилась весёлая свалка в песочнице. Гену всё же завалили всей толпой и даже начали тут же зарывать. Валик предложил ещё и зацементировать его, чтобы получился готовый памятник.

- Ага, борцу за сиротское счастье, - ухмылялся Морошкин.

- Напишите что-нибудь про Абхазию, - умолял Бганба, сложив на груди руки, точно покойник.

На крыльце появилась Галина Васильевна и позвала всю команду обедать. Отмывшись в душевой на первом этаже, поднялись в столовую, где пришлось сесть на пол, чтобы поместиться за маленькими столиками. Почувствовав в Морошкине вожака, мальчики окружили его с вопросами. Федя всё спрашивал, когда придёт крёстный, а Стасик, когда можно будет кататься на карусели. Девочки с Ольгой и Светой весело работали ложками под какие-то хитрые уговоры.

- Девочки сегодня молодцы, полили все цветы в доме. Даже у директора, - сообщила Галина Васильевна.

- Я поливала дилектола, - сказала Дина.

- А я мамы Вали цеток полила, - похвасталась своими достижениями Юля.

- Ну когда дядя Федя пидёт? - не отставал от парней Федя-младший.

- Он сейчас на работе, - ответил Валик, - ловит бандитов злых, ловит и садит в тюрьму.

- А мой папа и моя мама в тюльме, - сказал вдруг Ваня. - Когда их отпустят, они меня забелут в свой дом.

После его слов все замолчали. Бганба не донёс ложку до рта, так и замер.

- Ваню совсем недавно к нам привезли, - пояснила Галина Васильевна. - Ему ещё шесть лет ждать...

Тишина стала гуще и напряжённее.

- Тюрьма - это что? - добил всех своим вопросом Рома, который чётко выговаривал букву «р» после занятий с логопедом над собственным именем.

* * *

За час до акции Перепёлкин забежал домой за ключами от машины. На беду дома оказались оба родителя. Отец по замене раньше закончил читать лекции в институте, а мама уходила на ночное дежурство в больницу.

- Вадик, ты хоть обедал? - спросила мать.

- Да, мама, мы там, в «Доме ребёнка», помогали площадку делать, нас накормили. Теперь я знаю, чем кормят сирот.

- Ты серьёзно? - воззрился на него, отложив газету, отец.

- Вполне.

- Я думал, ты уже за девчонками рассекаешь. А зачем тебе опять машина?

И тут случился провал. Вадик поймал себя на мысли, что не придумал причину, а другой мысли у него в считанные секунды не появилось.

- Так, покататься... - только и нашёл, что сказать, он.

- Вадя, я тебе ничего не запрещаю, но ты помнишь, сколько нынче стоит бензин? Покататься - дорогое удовольствие. Особенно в семье, где родители кормятся от бюджета.

- Помню, пап, но я уже пообещал ребятам, что подъеду. Я куда-нибудь подработать устроюсь.

- У тебя была возможность поехать в стройотряд, но ты предпочёл безделье. Так куда вы собрались? Или это тайна?

- Пап, я в прошлом году ездил в стройотряд, пахал, как вол, получил копейки, а наши руководители отгребли себе по новенькой иномарке. Видал я такую работу...

- Ты не ответил на мой вопрос.

Вадик вспомнил, что где-то читал: если сказать неожиданную правду, её не воспримут всерьёз, а вопрос отпадёт. Пользуясь такими поверхностными знаниями психологии, он сформулировал ответ:

- Мы поедем в спорткомплекс «Торнадо». Хотим позаниматься.

- Ну да! - удивился отец. - Туда только абонемент шесть тысяч в месяц стоит. Это же для богатых! Знаешь, я с детства чувствую, когда ты врёшь, поэтому лучше скажи правду.

- Пап, мне восемнадцать лет, я обязан обо всём докладывать?

- Можешь, конечно, не говорить, раз ты такой взрослый, но тогда возьми свою машину, на которую ты заработал, - обиделся отец.

Вадик молча повесил ключи на стену в прихожей и ушёл. «Не вовремя отец занялся расследованиями и воспитанием», - злился он.

* * *

После обеда усталый Морошкин еле ворочал шваброй в коридорах «Торнадо». Основная масса посетителей должна была подтянуться к вечеру растрясти свои бизнес-ланчи, чтобы потом снова плотно поужинать. Акцию назначили на шесть, но уже в три часа он оставил открытой дверь на задний двор, куда выносил мусор. Охранники точно чуяли что-то неладное, и двое из них постоянно курсировали вокруг него, поигрывая литыми на анаболиках мышцами. Алексей переживал, чтобы Валик не перепутал коридоры. Проносить сумку с гранатами сам он не стал, демонстративно пройдя мимо качков через центральный вход.