А где же про любовь? (СИ)

На том конце связи послышался тяжёлый вздох.

- Даш, я долго без тебя не протяну. И дело не в сексе, ты же знаешь.

- Знаю, милый. Потерпи. Скоро приедет Павел, и я смогу переехать к тебе. Хочешь?

Это её предложение было встречено с энтузиазмом:

- Ты сама это сказала. Попробуй только потом отказаться.

***

Никитин занялся поиском квартиры для Даши. Он ввязался в игру обманов, надеясь удержать её около себя. Ника жила в Москве, развод до поры до времени был невозможен, да он и не был нужен ни той, ни другой стороне. Потребность в Даше Никитин ощутил значительно позже, чем она появилась на самом деле. Именно в эти недели , когда нельзя было вызвать Дашку к себе, а уставший голос дрожал в трубке, Никикитин понял, что на многое готов пойти ради неё. И если бы Дарья осталась тогда в Североморске ещё на неделю, то он бросил бы все дела и устремился туда, чтобы просто обнять и хоть отчасти разделить с ней горе.

Дима появился в квартире Даши в тот же вечер, как они вернулись от родителей после поездки в Мурманск, притащил с собой сумку с ЛЕГО и ещё раз отметил тесноту Дашиной квартиры. Вихрастый сероглазый пацанчик вежливо поздоровался и молча устроился на ковре посреди комнаты с принесённым конструктором. Дарья одарила гостя вымученной улыбкой, но взглядом приласкала и прижалась к груди в прихожей, привстала на цыпочки и поцеловала в подбородок. Собственные слова утешения показались ему казёнными и совершенно не отражали тех чувств, которые он испытывал. Была тут и нежность, и желание защитить, и страх лишиться её навсегда. Утонув, как в море, в Дашкиных глубоких глазах, таких неспокойных сейчас, Никитин чуть не в первый раз задал себе вопрос:

- Что будет, если она узнает про Нику? Он не носил кольцо, но раньше особенно не скрывал, что официально женат. И женщины обычно принимали ситуацию спокойно. Так было раньше. Дашину же реакцию он даже представить опасался.

Квартира, в которой он жил, принадлежала и Нике тоже. Именно поэтому, приезжая на родину, она останавливалась именно в ней, а не у отца и не в загородном доме, за которым присматривала семейная пара, и в который Никитин наезжал изредка с друзьями.

Та невыносимая неделя тревожной разлуки провела черту, за которой всё должно было стать по-другому. Раньше он легко жил один, теперь у него была Даша, и она не должна ничего знать о Нике до поры до времени. А потом, потом он получит свободу, чтобы распорядиться ей по своему усмотрению. Он не планировал скорого второго брака, просто хотел удержать Дашу около себя.

***

- Папа,- ребёнок увидел ещё издали шагающего такой знакомой походкой отца. Тётя Даша стояла рядом, беседуя с соседкой, а Данька сидел на качелях и ждал. Он ждал с того самого дня, как ему сказали, что мамы больше нет. Сначала он не верил, а потом как замер на полувздохе, и с тех пор дышал вполсилы. А сейчас вместе со вторым забытым полувздохом он выкрикнул это "папа" и заплакал навзрыд, глотая слёзы и вцепившись в отцовскую шею мёртвой хваткой.

- Даня!- Павел, похудевший, с впалыми щеками и печальными глазами, подхватил ребёнка на руки.

Даша подбежала, обняла такого родного и такого любимого брата. От него, обычно сильного и уверенного в себе, сейчас исходила бьющая в глаза растерянность. Выше среднего роста, широкий в кости, редко улыбающийся, Павел привлекал людей именно своей основательностью и был похож на скалу, о которую разбиваются волны так любимого им самим моря. А сейчас он будто сдулся и лишился своих прежних сил.

Она повлекла их в подъезд. Данька весь вечер не слазил с отца, а тот, вернув себе хотя бы ребёнка, немного успокоился. Издёрганный за время плавания собственным горем, беспомощностью и щемящей болью за сына, он переносил свою Голгофу, молча сцепив зубы, жутко осунулся при этом, а сойдя на берег и получив отпуск, в тот же день вылетел к родным. Они проговорили с Дашей полночи, сидя на кухне. Данька, выкупанный и уснувший у отца на руках, был перенесён в постель. Сестра постелила себе на раскладушке.

- Как отец?

- Прокололи лекарствами, прокапали, выписали домой. Мама неотлучно с ним.

- Ты в отпуске? С работы не выгонят? На что вы жили?- посыпались бытовые вопросы.- Я смотрю, Данькины игрушки уже складывать некуда. Сама -то как?

Уже и кимарят оба, и всё равно наговориться не могут. Боль и забота стали общими, а утром, Пашка, подхватил сына, заказал такси и поехал к родителям, оставив Дашу одну в пустой квартире.

Шёл август, календарное лето ещё пыталось править на законных основаниях, но осень уже была на подходе.

Дима обставлял купленную для Дарьи квартиру, а сама Даша, снова вышла на работу и с непонятной тревогой ждала переезда к Никитину.

- Зачем ты купил её?- спрашивала она его.- У тебя же есть квартира.

- Эта будет твоей.

***

Город утонул в жёлто-красной листве, умылся прохладными сентябрьскими дождями и, грустно вздохнув, начал готовиться к приближающейся зиме. Отправив Никитина в очередную командировку, Даша поехала на выходные к родителям. Павел был ещё в городе, и ему надо было что-то решать с Данькой. Одному ему сына в Североморске не вытянуть. Оставлять его на время плавания с родителями или с Дарьей - тоже не вариант. Он решил подать рапорт об увольнении.

Даша, возвращаясь домой от родителей, крутила в голове проблемы, и под мерное гудение мотора такси, задремала. Вспомнились последние выходные, проведённые вместе с Димой. Он казался немного странным, чем- то встревоженным. Проснувшись наутро, сам пошёл готовить себе завтрак, хлопал дверцами холодильника, не зло поругивался, не найдя своего любимого голубого сыра, и только приготовив кофе немного угомонился. Они уже жили в новой трёхкомнатной квартире, Никитин зачем-то перевёз в неё все свои вещи и практически не показывался в старой. Дашу это немного удивляло. В материальном плане она в последние месяцы была более, чем обеспечена, особенно Никитин помог, пока они с Данькой жили вдвоём. Сначала Даша пробовала протестовать, но потом перестала расстраиваться по такому поводу. В очередной раз предъявив Никитину претензию за непомерные траты на неё саму, услышала чуть ли не рык:

- Что у тебя в голове? Другим мало, а этой много! Что за извращенка, в самом- то деле!

- И кому много? Уточни,- лучше спросить сейчас, чем потом несколько дней придумывать себе не Бог весть что. Она встала напротив и подбоченилась.

- Им. Им. Другим. Крошкам и деткам. Довольна? И хватит на меня таращиться удивлёнными глазами. Ты что никогда не видела мужиков, которые трахаются для того, чтобы выпустить пар? Да, я тратил деньги на женщин, делая приятное им. А когда я что-то делаю для тебя, то это нравится мне самому, так же, как тебе нравится готовить мне горячий завтрак. Что тут такого?

- Не кричи,- Даша выставила перед собой руки,- я тебя услышала и больше слова не скажу, хоть осыпь меня золотом с ног до головы, раз испытываешь от этого непомерную радость. Всё для тебя, милый. Дерзай.

Воспоминания выдернули её из грусти и вызвали на лице улыбку. Проезжая по, одетому в палитру осенних красок, городу, оглянулась на большой жёлтый дом, где они провели с Митей вместе столько выходных, улыбнулась совершенно разросшемуся пёстрому клёну рядом со шлагбаумом и обомлела. Дима, её Дима шёл по тротуару рядом со статной шатенкой и что- то бурно обсуждал.

Он что: никуда не уезжал? А эта женщина кто?

- Остановите, пожалуйста, здесь, я дойду пешком, - протянула купюру, - сдачи не надо.

Вышла из машины, не выпуская из виду парочку. Соображать сейчас Даша была не в состоянии. Просто вот никак. И только тут отчётливо всплыло понимание: вот зачем Никитин купил вторую квартиру. Вот зачем. Но как же так? Ноги сами вынесли её к знакомому подъезду, за дверями которого скрылись эти двое. В висках заломило. Она постояла под козырьком и дождалась выходящих на улицу людей. Оказались знакомые лица. Её тоже узнали, улыбнулись. Лифт, 17 этаж, квартира 154.

Длинный нетерпеливый звонок в дверь долгим нажатием пальца: и вот он - в дверях, такой любимый и такой чужой. Потому что рядом разувалась та самая шатенка..... Никитин стоит на пороге хмурый, растерянно опустив руки, и негостеприимно перегораживая ей вход в квартиру своим большим телом.