Путешественница во времени (СИ)

Я с умным видом кивнула, поскольку этой барышне точно было лучше меня известно, знакомы они с мисс Барнс или нет, а сама вопросительно посмотрела на третью женщину -- худощавую брюнетку лет тридцати. Ее фамилия была мне смутно знакома, причем слышала я ее явно не здесь.

-- Миссис Панкхерст, это мисс Элизабет Барнс, дочь сэра Реджинальда Барнса. Мисс Барнс, это миссис Эммелин Панкхерст.

В этот момент я наконец-то сообразила, откуда мне знакомо это имя. Это же известная суфражистка, которая была одной из первых в Англии, кто начал бороться за права женщин! Только, помнится, определенных успехов она начала достигать только в начале XX века, до которого оставалось еще целых пятнадцать лет...

-- Вы считаете, что у женщин должно быть право голоса? -- выпалила я, заинтересованно глядя на эту историческую личность.

У мисс Грэм удивленно вытянулось лицо, зато вторая девушка одобрительно улыбнулась, из-за чего ее лицо с широкими скулами стало еще шире. В ней мне тоже вдруг почудилось что-то знакомое, но я решительно отказалась от этих мыслей. Мне уже во всех что-то знакомое кажется, сейчас дойду до того, что в какой-нибудь пожилой матроне разгляжу королеву Викторию...

-- Разумеется, -- с глубоким убеждением отозвалась миссис Панкхерст. -- Женщины должны обладать теми же правами, что и мужчины. И я твердо знаю, что рано или поздно мы этого добьемся. К несчастью, далеко не все дамы сознают необходимость равных прав... А всё потому, что немногие получают разностороннее образование, расширяющее кругозор.

Мисс Филипс смотрела на нее влюбленным взглядом, впитывая каждое слово, и я мысленно усмехнулась. Похоже, не одной мне не нравится, что в 19-м веке женщина может реализовать себя только в роли жены и матери.

-- Жаль, что вы не можете остаться в Лондоне, чтобы добиться большего, -- вздохнула она. -- Я с вами полностью солидарна!

Эммелин только кивнула.

-- Сожалею, но мы с мужем в Лондоне проездом. В скором времени мы должны будем вернуться в Манчестер.

-- Надеюсь, ваши дети здоровы? -- вежливо уточнила мисс Грэм, но ответить миссис Панкхерст не успела.

Какой-то незнакомый человек средних лет подошел к ней со спины и вежливо окликнул:

-- Мисс Грэм?

Та сурово поджала губы и обернулась с явной целью высказать наглецу всё, что думает о его манере подкрадываться, но, увидев подошедшего, так стремительно переменилась в лице, что я невольно оглянулась в поисках лакея на случай, если моя компаньонка вздумает упасть в обморок. Но мисс Грэм быстро справилась с собой, а я с интересом взглянула на подошедшего, пытаясь понять, что в нем могло вывести из равновесия человека, у которого, как мне казалось, маска строгости навсегда приросла к лицу. Но во внешности этого мужчины не наблюдалось ничего необычного: темные, коротко постриженные, волосы, усы, небольшая бородка. Вокруг глаз и на лбу уже протянулись небольшие морщинки. Сейчас они обозначились вполне четко, потому что человек широко улыбнулся, явно позабавленный реакцией мисс Грэм.

-- Что ты... -- изумленно начала было мисс Грэм, но прикусила язык и быстро стрельнула взглядом по сторонам, а затем вернула себе мрачный вид. -- Что вы здесь делаете?

-- Мисс Грэм, я надеялся, что вы окажете мне честь, составив мне пару в танце?

Миссис Панкхерст и ее собеседница продолжали что-то обсуждать, не обращая внимания на окружающих, и мисс Грэм позволила себе прошипеть:

-- Я не танцую!

-- Вы разбиваете мне сердце, -- с самым трагичным видом возвестил ее знакомый. Судя по лукавому огоньку в глазах, он от души забавлялся происходящим. -- Мисс Грэм, клянусь вам честью, если вы откажете мне, я сегодня же появлюсь под вашими окнами с гитарой и буду распевать серенады, поставив всех ваших соседей в известность о моих чувствах к вам!

Глаза мисс Грэм стали квадратными, но на бледных впалых щеках вспыхнул предательский румянец.

-- Прекратите этот балаган! -- почти шепотом воскликнула она, нервно озираясь по сторонам в поисках развесивших уши любопытных гостей, но рядом стояла только я. -- Я же компаньонка! Какие еще танцы?!.

-- Я не приму отказа, -- категорично заявил ее поклонник и, подхватив мисс Грэм под руку, устремился с ней к прочим танцующим. Та последовала за ним, причем весьма быстро прекратив сопротивление.

Ну и дела. Даже у такой сушеной воблы, как мисс Грэм, внезапно обнаружился воздыхатель. А забавно было бы посмотреть, как он исполняет серенады, а компаньонка не знает, куда деться и как объяснить сэру Перси, почему ему не дают ночью заснуть...

Пожалуй, с новыми открытиями на сегодня пора было заканчивать. От изобилия свалившихся на меня новостей голова кружилась уже по-настоящему. Давящий корсет жизнь тоже не облегчал. Музыка казалась слишком громкой, людей вокруг было слишком много, а в зале внезапно стало слишком душно. Но падать в обморок на глазах у всех гостей мне нисколько не хотелось, и, собравшись с силами, я с трудом направилась к дверям.

В холле было прохладно, пусто, и мои шаги гулко отдавались от пола. Свернув в коридор, я наугад открыла одну из дверей и оказалась, по всей видимости, в библиотеке Вейлоров. Вот только она была уже занята, и при моем появлении с дивана поднялся молодой человек, читавший при свете нескольких свечей в канделябре.

-- Прошу прощения за вторжение, я не хотела вас беспокоить, -- выдала я заготовленную на подобный случай фразу и хотела было ретироваться, но молодой человек не позволил. Отложив книгу, он торопливо вскочил на ноги.

-- Мисс Барнс! Уверяю вас, вы нисколько мне не помешали. Вы здоровы?

-- Я прекрасно себя чувствую, -- заверила я, нащупывая одной рукой ручку двери.

-- Вы очень бледны. Может, позвать миссис Вейлор или мисс Грэм? Или послать за врачом?

-- Нет-нет, не стоит...

-- Тогда хотя бы присядьте, -- предложил он. Участие юноши показалось мне вполне искренним, я благодарно улыбнулась и опустилась на кушетку.

Тот взял с письменного стола графин с водой, налил в бокал и подошел ко мне, протягивая бокал мне. Я с благодарной улыбкой приняла его, сделала глоток. Голова всё еще кружилась, но обморок, кажется, мне уже не грозил.

-- Благодарю вас, мистер... -- тут я запнулась, сообразив, что совершенно не представляю, кем был мой собеседник.

-- Рассел. Артур Рассел, -- подсказал он без малейшей тени недовольства или укоризны. Присмотревшись, я вдруг узнала в нем того самого молодого человека, которого видела в компании пожилых джентльменов, когда они слишком активно что-то ему втолковывали. Юноше было лет двадцать, не больше. Его имя показалось мне смутно знакомым, но я лишь покачала головой. Наверное, сегодня его при мне уже просто упоминали.

-- Простите меня.

-- Не беспокойтесь, -- он улыбнулся, из-за чего у него на щеках обозначились ямочки. -- Мы с вами виделись ровно две минуты во время знакомства. Неудивительно, что вы не запомнили мое имя. Вы пришли сюда за чтением? Или просто отдохнуть от прочих гостей?

Последние слова прозвучали так непосредственно и наплевательски по отношению к этикету, что я невольно рассмеялась.

-- Боюсь, вы сочтете меня невоспитанной, но насчет последнего предположения вы правы. Кажется, светский прием утомил меня сильнее, чем можно было ожидать.

-- Я вас понимаю. Сам сбежал по той же причине.

-- Я видела, -- ляпнула я, не подумав, когда вспомнила, как ему досаждали три джентльмена, но он лишь усмехнулся.

-- Да. Мои друзья могут быть слишком решительными, так что мне бывает необходим перерыв.

-- Я не буду больше отвлекать вас от книги, -- я поднялась с намерением откланяться.

-- Позволите проводить вас в зал? -- в этот момент он невольно нахмурился, представив себе перспективу новой встречи с теми господами.

-- Благодарю, но в этом нет необходимости.

Я широко улыбнулась, и он понял, что от меня не укрылось его беспокойство. Мистер Рассел благодарно кивнул и вернулся к книге -- на обложке я успела заметить название "Граф Монте-Кристо" -- и вышла из библиотеки. И только у дверей зала сообразила, что прекрасно себя чувствую, а головную боль словно рукой сняло.