Валькирия

Грустен ты и печален?..

Вотан бессильно опускает руку; голова его падает на грудь.

Вотан

В свои же сети

словлен я!

Всех меньше я свободен!

Брунгильда

Как мрачен ты стал!

Тебя не узнать!

Душевная боль Вотана, отражаясь на его лице и жестах, постепенно доходит до ужасающего порыва скорби.

Вотан

Священный позор!

Позорнейший стон!

Скорбь богов!

Скорбь богов!

Гнев без границ!

Боль без конца!

Страданье мое беспримерно!

Испуганная Брунгильда бросает щит, копье и шлем на землю и с озабоченной, встревоженной нежностью опускается к ногам отца.

Брунгильда

Отец мой, что ты,

милый, скажи мне!

Не пугай так свое же дитя!

Доверься мне!

Я вся твоя:

вот, — Брунгильда просит...

Робко ласкаясь, она кладет свою голову и руки ему на колени. — Вотан долго глядит ей в глаза; затем с невольной нежностью гладит рукой ее локоны. Наконец, словно приходя в себя из глубокого раздумья, начинает.

Вотан

(очень тихим голосом)

В думах открыться, —

значит разрушить

преграду воли моей...

Брунгильда

(отвечая ему таким же шепотом)

Ты ей одной все скажешь,

мне доверив ее;

ведь я же —

только воля твоя...

Вотан

(очень тихо)

Что в тайне скрывал я от мира, —

то да пребудет

скрытым навеки...

Но ты, Брунгильда, —

то же, что я... —

(совсем пониженным, страшным шепотом)

Что в тайне скрывал я от мира,–

то да пребудет

скрытым навеки...

Но ты, Брунгильда,–

то же, что я...

Утратив радость

юной любви,

стремиться я к власти стал:

мой дух горел

желаний огнем

и добыл мне весь мир:

но, заблуждаясь,

ложью прельщенный,

зло договорами я скрепил:

в сети завлек меня Логе

а сам, как вихрь, исчез.–

От любви же не мог я отвлечься:

бесконечно жаждал я страсти.

А темный враг,

трусливый Нибелунг,–

Альберих страсть одолел:

он проклял любовь

и проклятьем достал

из Рейна клад золотой

и с ним безмерную власть.

Сумел я отнять

им скованный перстень,

но я не Рейну его вернул:

его я отдал

великанам

за блеск, за крепкий мой замок,

оплот вечный

власти моей.–

Провидя все

во тьме времен, Эрда,

священно-мудрая Вала,

страх мне внушила к кольцу,

вечный конец нам вещала...

О конце я хотел

все услышать,

но, смолкнув,

исчезла она...

(оживляясь)

Я утратил свой ясный дух,–

незнанье томило меня;

и проник я в глубь,

в лоно земли,

пленил богиню

чарами страсти,

гордость ее сломил

и заставил все сказать.

Знанье добыв у нее,

я сам ей любви дал залог,

и мудрость вещих снов

родила мне, Брунгильда, тебя.

С восьмью сестрами

выросла ты;

чрез вас, валькирий,

я стал бороться

с ужасом диким,

грозящим мне:

с позорной кончиной бессмертных.

(все более и более оживленно)

Чтоб мощной силой

встретить врага,

сбирать я героев велел вам:

всех тех, кого властно

закон наш держит, чья доблесть так

устрашает богов,

кто в цепях договоров,

в узах обманных,

покорно и слепо

к небу прикован,–

их всех подвигать