Одно небо над головой (СИ)

‎"Когда ты увидел ее впервые, сынок?", - спросил отец очень серьезно.‎

‎"За два месяца до того, как меня нашел Каранд."‎

‎"То есть тебе было тогда восемнадцать лет и два месяца? Ты ведь в восемнадцать и ‎четыре у нас появился. Получается, что ей сейчас восемнадцать и девять месяцев."‎

‎"Откуда ты знаешь? Почему ты так решил?"‎

‎"Потому что девушки проводят ритуал поиска суженого в шестнадцать лет. У нас ты уже ‎два года и семь месяцев, плюс еще два месяца до этого. Или еще проще: ты старше ее на ‎два года и два месяца, сейчас тебе двадцать и одиннадцать месяцев, значит ей ‎восемнадцать и девять. Через несколько месяцев она должна будет пройти первую ‎инициацию, да и ты примерно через семь-восемь месяцев станешь совершеннолетним, ‎вот вы и сможете увидеться воочию."‎

‎"Какой ритуал? И как увидеться, если я даже не знаю, кто она, и откуда! Я вообще не ‎думал, что она дракон!"‎

‎"Дракон, конечно, это драконий ритуал. Как его проводят, я тебе рассказать не могу, он ‎женский. Если хочешь, спросишь потом маму. Я же ее тоже вначале во сне увидел. А как ‎найти - не волнуйся, есть всякие методы."‎

‎"Какой же я дурак, что сразу тебе не рассказал! Уже мог бы с ней встретиться!"‎

‎"Не мог. Суженые имеют право встретиться наяву только тогда, когда мужчина уже ‎совершеннолетний, а девушка прошла хотя бы первую инициацию. Случаются серьезные ‎проблемы, если девушка проводит первый ритуал и видит того, с кем она уже знакома. ‎Тогда им надо немедленно разъехаться в разные стороны, чтобы не было опасности ‎встречи раньше срока. Только не спрашивай меня, почему. Это требование магии судьбы. ‎Вам осталось еще совсем немножко потерпеть."‎

‎"А потом, когда уже можно, и они встречаются, то что?"‎

‎"Обручаются. Сразу или позднее, как захотят. И они уже могут видеться тогда, а вот ‎свидания во сне прекращаются после первой встречи наяву."‎

‎"А когда женятся?"‎

‎"Жениться могут только совершеннолетние. Считай, года два до второй ее инициации, ‎еще несколько месяцев на экзамен, и тогда вам уже будет можно. Мы с мамой ‎поженились через месяц после ее совершеннолетия, хотя я хотел сразу, максимум на ‎следующий день. Но у женщин есть всякие заморочки с особым свадебным платьем, с ‎торжеством... а желания будущей жены (а главное ее родителей!) надо уважать", - Темрен ‎улыбнулся.‎

Рин был в смятении. Он-то ни с кем не делился, опасаясь, что над ним и его снами ‎посмеются, а оказывается... А с другой стороны - какое же это счастье, что его девушка ‎существует на самом деле, и они обязательно встретятся и будут вместе! Он ведь давно ‎уже понял, что влюблен в свою эфемерную гостью, и мысли о том, что она так и ‎останется несбыточной мечтой, были тоскливы и безнадежны. Весь этот мрак отец ‎развеял своими словами. Надо просто подождать. Жизнь научила его быть терпеливым.‎

За беседой и размышлениями время пролетело незаметно, и вот впереди показался берег. ‎Уже смеркалось, поэтому разглядеть что-либо было трудно. Они опустились на песок.‎

‎"Спи, - сказал отец, - все остальное - завтра."‎

Так и заснули драконами, только утром перекинулись, с удовольствием помылись, вместо ‎душа использовав небольшой водопадик в центре полянки, и пошли по тропинке в лес. ‎Через несколько минут они вышли на большую лужайку, и тогда Рин впервые увидел ‎обитателей Иной Земли. Это если, вопреки здравому смыслу, решить, что слово "увидел" ‎подходит к данной ситуации. Хотя раз другого слова в словарном запасе не ‎обнаруживалось, то что поделать. В общем, глаза совершенно очевидно отказывались ‎воспринимать происходившее, да и уши сильно возмущались, поэтому наверно казалось, ‎что произносимые звуки слышны то как грохот самого мощного барабана, то как еле ‎слышный шепот, но слова в принципе различались и были даже понятны. А вот ‎увиденное классифицировать не удавалось вообще никак. Стоящие на другом конце ‎лужайки фигуры все время меняли очертания и цвет, переливались радугой, раздувались ‎и сжимались, и то вырастали до небес, то оказывались ниже травы. Это сбивало с толку, ‎нервировало и не давало сосредоточиться. Прав был Освен: всё другое, и все другие.‎

‎"Поклонись!", - раздался в голове мысленный приказ отца, Рин послушался, запоздало ‎вспомнив его наставления. Герцог уже склонился в глубоком поклоне со словами:‎

‎- Хорошей судьбы вам, добрые хозяева! Я, Темрен из Аргонта, привел к вам сына своего ‎Риниэля, дабы мог он после испытания получить Ключ, открывающий двери времени и ‎пространства, как заведено между нами по древнейшему договору!‎

‎- И тебе хорошей судьбы, Темрен. А вот Риниэль, похоже, не нуждается в таком ‎пожелании. Ты ведь не родился драконом, мальчик.‎

‎- Риниэль мой сын, и он дракон!, - грозно прогремел отец, набычившись.‎

‎- Конечно дракон, кто бы сомневался! Успокойся, Темрен, никто на твоего сына не ‎нападает. Понимаешь ли ты, мальчик, какой дар Судьбы тебе достался?‎

‎- Понимаю и благодарен безмерно!, - не задумываясь, убежденно ответил Рин.‎

‎- Хорошо, что понимаешь и благодаришь, - прошелестело в ответ, - люди часто не ‎замечают или не принимают того, что получают, и тогда Судьба обижается. А ты ‎оказался достоин ее подарка, и ваша с ней любовь взаимна. Я вижу, как ты приводишь ‎сюда своих детей и просишь для них о том, о чем просит для тебя твой отец.‎

‎- Но у меня нет никаких детей!, - Рин в изумлении вытаращил глаза.‎

‎- Мальчик, мы знаем, что вы делите время на прошлое, настоящее и будущее, и по-‎вашему они несовместимы. Но для нас время едино, мы видим одновременно и то, что на ‎ваш взгляд уже прошло, и то, что для вас еще не наступило. Поэтому рядом с тобой и ‎Темреном перед нами стоят и твои потомки. И их потомки тоже.‎

‎- Но тогда получается, что все уже предрешено! Что ничего нельзя изменить, и от нас ‎ничего не зависит!, - Рин вдруг почувствовал боль острого разочарования, - глупо о чем-‎то мечтать, к чему-то стремиться...‎

‎- Ты не прав, - это прозвучало вдруг очень мягко и с сочувствием, или показалось?, - ‎время похоже на пространство: ведь есть же множество разных тропинок, бывают и ‎горы, и моря, и леса, и луга, и ущелья. И факт, что все это разнообразие уже существует, ‎никак не отменяет свободу вашего выбора, по какому пути пойти, и что встретить. То же ‎и со временем: все существует, но решаете вы.‎

‎- Но тогда были бы разные варианты - в одних у меня будут дети, в других нет, а в третьих ‎будут, но другие!‎

‎- Не обязательно. При всей множественности рельефов есть и нечто общее для всех них: ‎где бы ты ни оказался, у тебя все равно всегда будет одно небо над головой и одно солнце. ‎Все остальное меняется, а это остается неизменным. Так и в твоей жизни: ты волен ‎выбирать и решать, и каждое твое решение формирует другую реальность, но во всех ‎вероятных реальностях мы видим рядом с тобой всегда одну и ту же, единственно ‎возможную для тебя жену, и детей, которыми ты справедливо гордишься. А сам ты, как ‎бы ни менялся мир, во всех его вариантах остаешься сильнейшим амулетом счастья для ‎всех, кто тебя любит. Судьба не оставляет любовь к себе безответной. Так что ты зря ‎волновался, Темрен, мы твоего сына не обидим.‎

‎- Спасибо, - потрясенно отозвался тот.‎

‎- А теперь пойдем, мальчик Риниэль. Хотя главное испытание ты уже прошел.‎

Описать то, что происходило с ним дальше, Рин не мог бы никогда. Он как будто весь ‎наполнился радужными, искрящимися мыльными пузыриками, которые норовили ‎поднять его в небо или растащить на мелкие клочья морской пены, и все внимание его ‎было сосредоточено на попытках остаться цельным и не улететь. Поэтому встававшие на ‎его пути препятствия и ловушки он замечал краем глаза и устранял походя, не вникая ‎особо. И шел вперед, невесомый как вздох и легкомысленный как смешок. А потом перед ‎ним возник некто, протягивавший ему большой сияющий Ключ. Рин взял этот Ключ, ‎улыбаясь, приложил к груди под сердцем, и тот тут же оказался внутри, в изначально для ‎него предназначенном месте, приятно согревая, а перед глазами проявилось то, что ‎раньше казалось серой, пугающей пустотой, а оказалось яркой, переливающейся, веселой ‎бесконечностью, Рин шагнул в нее и увидел перед собой Дверь, замочная скважина в ‎которой так очевидно подходила к его Ключу. Он велел Ключу войти в нее и повернуться, ‎и тот выполнил приказ, оставаясь при этом внутри его тела. Риниэль шагнул и побежал, ‎понесся по тому, что называли Вневременьем, раз нужного слова просто не существовало. ‎А наполняющие тело пузырьки вспыхивали и взрывались, порождая новые, и эйфория ‎плескалась в этой шипучей взвеси, которая была он сам. Внезапно он остановился, ‎вспомнив о своем драконе, стал им, с восторгом ощущая и в этой ипостаси надежную ‎тяжесть Ключа, и полетел обратно к Двери. Ключ послушно вошел в скважину, ‎повернулся, Дверь распахнулась, и Рин завис над огромным золотым камнем. ‎