Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако»

Тогда тот монах сказал:

— Как понимать, что буддами станут и деревья, и травы?

Иккю отвечал:

— Чем думать о деревьях и травах, подумай, как ты сам станешь буддой.

Тот монах вновь вопрошал:

— А где же появляется этот становящийся будда?

Иккю на это:

— Разгляди это в своей душе! — так изволил ответить, и тот монах тут же ушёл, не найдя слов.

— Не зная о просветлении в собственном сердце, ищет его у других, — что за глупец! Всё равно как если б слепой рассуждал о чёрном и белом, или обезьяна принялась бы ловить отражение луны в воде. Вступая на путь, стоит задуматься о важных вещах — о жизни и смерти, о том, как вырваться из круга перерождений, — вот о чём нужно думать тому, кто вступил на путь. Не понимая себя, спрашивать других, — что за глупость! — потешался Иккю.

^{Преподобный тогда болел и передал гостю: «Извините, но сейчас я никого не могу принимать, если у вас ко мне какое-то дело, приходите попозже», но тот сказал: «Понимаю, вы больны. Но хотел бы повидать вас, хотя бы и стоя».}

4

О том, как женщина написала Иккю благодарственное послание

В краю Идзумо, в местности, что называется Оохара, есть человек, которого зовут Юрурия Фудзи-таю. Долго он жил в Киото, но был родом из Идзумо и потому уехал назад и увёз домой с собой жену из Киото.

Эта жена, пока обреталась в Киото, прежде, до того, как обручилась с тем человеком, переписывалась с другими мужчинами.

О том втайне проведал один человек и передал Фудзи-таю. Он взял те письма и спрятал. Думал он: «Я грамоты не знаю и что теперь делать — не ведаю; кому бы их показать?» — А показать-то и некому, так что в тот день ничего не вышло.

Как раз тогда Иккю пребывал неподалёку от этого Фудзи-таю, и тот подумал: «Какой хороший случай!» — достал те письма и попросил:

— Господин монах! Скажу вам по секрету — у меня хоть глаза и есть, но я неграмотен, всё равно что слепец. В этих письмах — важные для меня подробности, — не могли бы вы их мне прочесть одно за другим?

Иккю просмотрел письма и прочитал их так, как будто это были обычные послания. Тогда Фудзи-таю сказал:

— Что ж, ничего предосудительного в этих письмах нет. Тот человек всё наврал. Может, дать ещё кому-нибудь почитать, чтоб окончательно развеять сомнения? Впрочем, не думаю, чтобы преподобный прочитал неправильно и обманул меня.

И он перестал беспокоиться по поводу этих писем.

А та женщина на следующий день на радостях написала преподобному такое послание:

Так она написала от великой радости и послала Иккю. А он отвечал:

5

О том, как Иккю и астролог шутили

В столице живёт один учёный астролог. Как-то пришёл он в келью к Иккю. Тот его встретил:

— Давно вас не видно было, куда это вы уезжали?

— Да вот, по просьбе одного человека уезжал в Южную столицу [243]. Вернулся только два-три дня назад.

Преподобный спросил:

— И что, не слыхали ли чего удивительного там?

Учёный отвечал:

— Как же, слышал я удивительную историю!

— Что же за история?

— Там, на спуске Ханнядзака [244], живёт один зубодёр. Говорят, что за один зуб берёт он два мона [245]. У одного человека болел зуб. В одночасье так заболел он, что боль отдавалась во всём его теле, так, что невозможно терпеть. Услышал он о том зубодёре и пошёл к нему вырывать зуб. Тот ему и говорит: «За один зуб беру два мона!» — а этот просит: «Я услышал о вас и пришёл издалека. Не сбросите ли цену до одного мона?» — «Нет, скидок я не делаю. Как надумаете рвать, приходите в любое время», — но так и не уменьшил цену. Тот человек уж было думал, что делать нечего, нужно идти домой, но потом, верно, решил: «Как же это я, пришёл в такую даль — и вернусь ни с чем!» — и сказал: «Если уж ни в какую не хотите сбрасывать цену, то, может, два зуба за три мона вырвете?» Зубодёр отвечал: «Надо же, как вы торгуетесь! Ладно, так и быть, такую скидку я вам сделаю!» — и вырвал ему два зуба за три мона. Тот очень был доволен собой, что ему удалось сбить цену, и ушёл, а люди вокруг говорили: «Ну и ну, какую штуку выкинул этот давешний больной! Попросил вырвать не только тот зуб, который нужно было, а ещё и другой тоже! Пожалел один мон — и вырвал здоровый зуб, который не болел и можно было его оставить! Что ни говори, а много есть в этом мире удивительных людей. О таких, наверное, и говорят, что ради небольшой выгоды согласны на большие потери!» — так они потешались. Вот какое удивительное дело слышал!

Преподобный покатывался от смеха:

— И правда, интересная история! Вот точно так же и прочие люди в этом мире стремятся к своей выгоде, чтоб непременно выиграть хоть что-нибудь, не знают закона причин и следствий, не ведают о грядущей расплате!

Так они говорили о многих вещах, а потом Иккю по какому-то делу выходил через заднюю дверь, обращённую на запад. Астролог, видя это, тут же сложил:

А Иккю тут же ответил:

Астролог всплеснул руками, рассмеялся и ушёл, забыв даже попрощаться.

6

О том, что такое люди

Один человек спросил Иккю:

— В этом мире есть такое существо, которое называется «человек». Каков же тот, кого можно называть человеком?

Иккю отвечал:

— Что же, я — монах, откуда бы мне знать о людях? Однако же, когда юноша, взыскуя знания, любезно спрашивает, неуместно было бы сказать: «Не знаю!» Когда-то довелось мне слышать мудрых людей, так что попробую ответить. Для начала скажу, что есть такие, кто обладает всем для того, чтобы называть их людьми, и такие, кому для этого кое-чего не хватает, а потому тех, кого должно, и называют людьми. Например, соколы хорошо ловят других птиц, потому такие птицы и называются соколами. Если же сокол не ловит других птиц, а охотится на мышей, то такую птицу называют коршуном среди соколов. Соколом её назвать трудно. Кошку, которая хорошо ловит мышей, называют настоящей кошкой. А если она мышей не ловит, а ворует и ест рыбу, то её называют мышью среди кошек. Трудно такую кошку назвать кошкой. Настоящий человек — это тот, кто ведёт себя как человек.