На каменной башне у самой реки
Муж некий от жажды страдал и тоски.
С той башни высокой не мог он спуститься,
Чтоб влаги живительной вдоволь напиться.
Вдруг камешек в реку он сбросил ногой —
И всплеск он услышал, душе дорогой:
То отклик взошел от волнистого круга,
Как будто призыв ненаглядного Друга.
Чтоб снова услышать ту ноту одну,
Он камень побольше обрушил в волну, —
И слышит вопрос: «Как ты сам полагаешь,
Зачем эти камни ты с башни свергаешь?»
Ответил он: «Звук этот радует слух,
От плеска воды оживает мой дух:
Он мертвому — Дня Воскресенья труба,
Он — весть о свободе для слуха раба.
Я им, словно нива низвергшимся ливнем
Иль нищий дождем золотым — осчастливлен.
Едва только камень я с башни швырну,
Как делаю ближе речную волну:
Все ниже и ниже становится башня,
Я ближусь к воде — моей цели всегдашней!..»
…Как башня, до туч ты вознесся гордыней —
По камню начни разрушать ее ныне:
Едва ли дотянешься ты головой
Из выси надменной до влаги живой.
Смиренье, молитва, полночное бденье —
Грехов разрушенье, камней тех паденье:
Ломай же преграду, что нам не дает
Коснуться потока Божественных вод.
Блажен, кто последние выломал камни —
И черпает Вечность своими руками!..
Один из смыслов этой многогранной истории таков: чтобы избавиться от рабства («клетки золотой»), в которой нас держит материальный мир, следует «при жизни умереть» для мира дольнего — и «воскреснуть духом» для мира горнего, чему и обучаются мюриды посредством различных суфийских практик.
Попугай в восточной традиции — птица не только говорящая, но и чудесно поющая (этот образ не является, в отличие от европейского, символом глупости и механического повторения чужих слов). В данной притче попугай означает личность весьма одаренную, однако именно талант привлек к ней собственнические притязания торговца — олицетворения бездуховности и своекорыстия «мира сего». Талант певца, предназначенный для свободного служения Богу, оказался порабощенным и поставленным на службу вещественным началам. Тот же процесс может совершаться и внутри человека: плотский разум, связанный с эгоистической чувственностью («торговец») держит «в клетке золотой» высшие способности человека, не давая им «встряхнуться» и «воспарить». Однако, будучи выпущен на волю, «попугай» получает возможность наставлять и облагораживать самого «торговца»: высшая сущность (высшее «Я») человека начинает оказывать благотворное влияние на всю его жизнь, выводя ее за рамки чисто эгоистического прозябания («я нечто понимать здесь начинаю»; «он жизни смысл постигнул, наконец»).
Торговец некий мог весьма гордиться,
Что он — хозяин говорящей птицы.
Плыть в Индию с товаром полагая,
Он попросил родных и попугая,
Чтобы они поведали ему:
Что́ нужно им, что́ привезти кому?
И попугай сказал: «Хозяин, внемли!
Давно покинул я родные земли,
Похищен я из Индии святой,
И здесь горюю в клетке золотой.
Коль, по садам земли моей гуляя,
Ты меж ветвей увидишь попугая,
Скажи ему — пусть знает обо мне,
Несчастном пленнике в чужой стране.
И пусть услышат прочие собратья,
Как вынужден здесь биться и рыдать я!
Есть у меня сердечный друг вдали,
С кем узами Меджнуна и Лейли
Мы связаны: из сердца кровь сочится,
Как только вспомню я об этой птице.
Пусть друг, услышав мой молящий зов,
Заплачет кровью средь родных садов,
И пусть подаст мне чрез тебя совет,
Как выжить мне средь этих горьких бед!..»
…И вот купец, по Индии гуляя,
В саду заметил ближних попугая,
И в точности им все пересказал,
Что попугай поведать наказал.
Услышав сей рассказ, одна из птиц
Вдруг испустила вопль — и пала ниц:
Взглянул купец — увы, она мертва…
«Ах, для чего я скорбные слова
Произносил, чужую жизнь круша?
У этих двух была одна душа, —
Когда б я знал, кого я повстречал,
Я б перед этой птицей промолчал…»
…………………………………………..
…Глагол — кремень, язык — металл, мой друг,
От искры загорится все вокруг!
Себя и ближних от огня спаси,
И слов облыжных не произноси.
На поле хло́пок пожалей в ночи,
Залей костер свой, искр не размечи!
Лишь деспот злой, не сдерживая речь,
Весь мир готов случайным словом сжечь.
Да, слово всей Земли меняет вид,
Оно и умертвит, и оживит.
Поберегись! Несет словесный дар
Одним — спасенье, а другим — удар…
…………………………………………..
…Торговец возвращается домой,
А попугай ему: «Хозяин мой,
Ты встретил ли в пути моих родных,
И если да, что́ слышал ты от них?»
Купец в ответ: «Ах, как я виноват!
Мне повстречался, видимо, твой брат
По духу, да, возлюбленный твой друг:
Он, о тебе услышав, вскрикнул вдруг —
И тотчас умер… В том моя вина,
Да поздним сожаленьям грош цена!..»
…………………………………………..
…Стреле подобно слово: полетит —
Раскаянье его не возвратит!
Речь — как плотина: коль прорвет ее —
Никчемно сожаление твое!..
…………………………………………..
…Наш попугай все выслушал — и вдруг
Он вскрикнул, как его далекий друг,
И мертвым пал… Купец запричитал,
Чалму свою в печали размотал —
И бросил наземь, разорвал халат:
«Опять в беде язык мой виноват!
Увы, о птица, сердцу дорогая!
Как своего опла́чу попугая?!
Как сохранить тебя я ни хотел —
Умолк твой голос, рай мой опустел.
К тебе я мог в беседе обратиться,
Как мудрый Соломон к придворной птице.
Как мало я ценил тебя, пока
Грудь не пронзила смертная тоска!..»
…………………………………………..
…Кто думать перед речью не привык,
Тому, конечно, главный враг — язык.
Свободен мыслью — ходит он в рабах
У быстрых слов на собственных губах.
Твои уста наполнят твой амбар,
Твои ж уста в нем разожгут пожар…
…………………………………………..
…Вот так торговец сетовал, стенал,
Потом замок он с птичьей клетки снял
И с плачем дверцу настежь растворил…
И вдруг мертвец встряхнулся, воспарил —
И, вылетев, на дереве уселся!
Тут у купца похолодело сердце,
Затмились очи — но, как солнца свет,
Той смерти озарил его секрет!
Тогда он обратился к попугаю:
«Я нечто понимать здесь начинаю,
И все же напоследок мне скажи:
Ты сам додумался до этой лжи
Или твой друг ближайший и любимый
Тебе со мной прислал совет незримый?»
«Ты догадался, — попугай в ответ, —
И вот в чем состоял его совет:
„Коль перестанешь говорить и петь —
Замок ослабнет, отворится клеть,
В которой потому ты заключен,
Что слишком сладкогласен и учен.
Недвижен будь, не пой, не говори,
И, чтоб воскреснуть, — временно умри!“
Теперь же, одолев неволи тьму,
Я улетаю к другу моему!..»
Когда услышал это всё купец,
Он жизни смысл постигнул, наконец,
И плакал, глядя: улетает птица,
Чтоб с милым другом вновь соединиться…
