Приключения четырех дервишей

— Я уже состарился, кто знает — увижу еще я его лицо или нет. Если окончится мой срок, пусть он будет при мне.

Короче говоря, мы сели на корабль и достигли Индии. Некоторое время мы провели там, продавали, покупали. Оттуда мы поехали в Вазирабад и тоже продавали и покупали. Затем направились в Европу. Когда мы вышли в открытое море, вдруг поднялся встречный ветер. Из-за ветра и дождя, из-за шторма корабль потерял управление. Мы не могли определить, когда ночь и когда день и, испытывая сотни мучений, носились по морю, пока корабль не наскочил на скалы и не разбился. Все товары и богатства, а также люди оказались в море и потонули. Я сумел дотянуться до обломка доски и взобраться на него. Я не знал, что сталось с отцом и другими людьми.

Перенес я множество трудностей и мук и через три дня доска моя оказалась на мели. У меня уже не было сил даже держаться на доске. С большим трудом я выбрался на сушу и потерял сознание. Когда я пришел в себя, увидел вдали вспаханное поле. С превеликим трудом я добрался туда. Там я увидел несколько соломенных хижин и группу черных, словно смоль, голых людей, влачащих нищенскую жизнь. А пашня оказалась гороховым полем. Люди разожгли огонь и, пожарив на нем зеленый горох, поедали его. Было видно, что горох является основной их пищей.

Увидев меня в таком состоянии, они сделали знак, чтобы я тоже набрал гороху, пожарил его и поел. Я собрал горсть гороха, пожарил, поел его, запил сладкой водой и улегся в уголке спать. Когда я проснулся, это сборище попыталось расспросить меня о моем положении, но я не понимал их языка, а они не понимали моего. В общем я провел там ночь, а днем пустился в путь, захватив горсть гороха. Три дня и ночи я брел, преодолевая сотни трудностей, по иссохшей, безводной пустыне с опечаленным сердцем и потрескавшимися от жажды губами. Единственной пищей был тот горох. На четвертый день я увидел вдали высокую, упирающуюся в небо крепость. Когда я подошел, то увидел огромный замок в четыре фарсаха в окружности. Стены из камня и гипса уходили в небо. Я обошел стены с четырех сторон, кроме одной двери другого входа не на-}шел. Та дверь была из двух мраморных плит и закрыта на три огромных замка, каждый величиной с верблюжье бедро. Я был изумлен: что это за место? Вдруг я оказался возле холма, черного словно сурьма. Когда я взобрался на холм, то был совершенно ошеломлен. По ту сторону черного холма я увидел город, величественный и обширный. Зубцы его дворцов спорили с замками Сатурна. Высились сторожевые башни; был он благоустроен и ухожен. Одним краем подходил к самому морю. Увидев это, я обрадовался и со всех ног пустился к городу. Пройдя ворота, я вступил в город и произнес Имя Всевышнего. Там я увидел мужчину в европейской одежде, восседавшего в кресле. Увидев мою аджамскую одежду и услышав мой говор, он подозвал меня к себе. Я подошел и поздоровался. Он приветливо ответил мне и спросил о моем состоянии. Я ответил;

— О, человек, сейчас не время для расспросов, у меня нет сил говорить.

Он спросил:

— Ты голоден? Ответил:

— Да.

Он предложил;

— Садись.

Я сел. Он тут же раскинул передо мной дастархан, принес и положил хлеб, жареную курицу и поставил кувшин холодной воды. Поев немного хлеба и попив холодной воды, я ослабел и уснул. Утром, открыв глаза, увидел, что тот человек уже приготовил еду. Опять он расстелил дастархан и оба мы с удовольствием поели. После трапезы и отдыха он, как добрый друг, спросил меня о моем положении. Я рассказал ему все пережитое мной.

Он спросил:

— Каково твое дальнейшее намерение? Я ответил:

— До конца дней проживу в этом городе. Ибо ни сил у меня нет для путешествия, ни дорожных припасов. Из дорожных принадлежностей у меня лишь кровоточащее сердце и пара избитых, в ссадинах, ног!

Мужчина улыбнулся и сказал:

— Настанет завтра, завтра и подумаем.

Проспал я ночь спокойно. Утром я хотел, извинившись перед тем добросердечным человеком, выйти в город, но он сказал:

— Сынок, так как ты из Аджама и мы одной нации, я должен тебе дать совет. Сынок! Этот город не для тебя. Послушайся меня и не кидайся в силки бедствий. Как можно быстрее уходи отсюда. Если все-таки хочешь выйти в город, чтобы добыть кое-какие средства, подожди еще и сегодня. Иди в комнату, возьми там лопату, решето и мешок, затем я скажу, что делать дальше.

Я подумал: «Ну и ну, попался в силки чудака-человека — за вчерашний хлеб заставляет отрабатывать сегодня». Но делать было нечего. Я пошел и принес все, что он назвал.

Он сказал:

— Видишь вдали холм? Ответил:

— Я вчера пересек его. Он сказал:

— Иди к тому холму, поднимись на него немного и начни копать. Копай до тех пор, пока не увидишь яму глубиной в один газ^[27]. Затем все что выкопаешь, ссыпь в решето и просей. Что останется в решете, высыпь в мешок. Когда мешок наполнится, принеси его сюда. Потом я объясню, что делать дальше.

Я, недоумевая, чего он от меня хочет, добрался до того места и все сделал так, как он говорил, и обнаружил, что в этой земле много драгоценных камней. Вскоре я наполнил мешок, припрятал несколько штук камней, взвалил мешок на спину и потащил его к воротам.

Мужчина принес мне хлеба и немного плодов и сказал:

— Все принесенные тобой драгоценности твои. Так что получи от меня эти дорожные припасы и беги отсюда как можно скорее. До того, как увидит тебя кто-нибудь, постарайся добраться до безопасного места и тем самым избавь себя от бедствий.

Я сказал:

— Отец, представь себе меня с несметным богатством одного в этой кровожадной, беспощадной пустыне. Зачем нужны там эти драгоценности? Куда мне деваться, голодному и жаждущему? Мало мне было того, что душу свою держал в ладонях, а голова была так близка к смерти, чтобы вновь обременить себя такими тягостями.

Коль в пустыню попал ты, где только песок да жара.

То вареная репа дороже куска серебра.

Мужчина сказал:

— Ну что ж, хорошо, непослушный юноша. Я сказал тебе то, что знал. Ты можешь извлечь себе из моих слов хороший совет, но можешь нажить и неприятности. Раз ты не хочешь уходить отсюда, то, конечно войдешь в город, поэтому возьми это кольцо. Когда доберешься до перекрестка, увидишь белобородого мужчину, похожего на меня. Это мой брат. Отдай ему это кольцо, возможно, он позаботится о тебе. У меня в этом городе нет других друзей. Как бы не убили тебя. Последний мой совет: слушайся и делай так, как скажет тебе мой брат.

Я послушался его, взял кольцо и, поблагодарив его, вошел в город. Город был благоустроен, украшен, в лавках торгуют и мужчины и женщины. На улицах женщины и мужчины пьют вино. Все кажутся довольными и радостными, все в европейских одеждах. В центре базара было столько людей, что я не мог пройти. Я подождал немного. После полудня базар спал, и народ разошелся. Затем я дошел до перекрестка и увидел того человека, о котором говорил мне привратник у городских ворот. Он сидел в кресле, в руках держал инкрустированный посох. Я подошел к нему и поздоровался. Он ответил на мое приветствие, внимательно взглянул на мое лицо и сказал:

— Эй, юноша, как ты добрался сюда? Разве ты не видел моего простака-брата?

Я ответил:

— Вчера ночью я был у него. Он запрещал мне входить в город, но я не послушался его. Я перенес столько трудностей и так ослабел, что словами невозможно передать. И мне очень хотелось войти в город. Поэтому брат ваш, как знак, посылает вам это кольцо.

Человек постоял немного, размышляя, затем потребовал лошадь, сел на нее и забрал меня к себе домой. Дом его был красивый, живописный: парадное здание, великолепные предметы обихода и обстановка, множество слуг и работников. До ночи мы беседовали. Он, тайком от слуг, спросил меня о моем прошлом. Выслушав мою историю, он сказал:

— Все это было просто и легко. Вот только теперь ты попался в силки бедствий.

Я сказал: