Классическая проза Дальнего Востока

Выслушав приказ, воинство разбежалось. Не прошло и минуты, а уж всех троих - девицу, студента и Цзинь-лянь привели закованных в кангу. Их стегали кнутами, били плетьми, так что кровь увлажнила окрестность. Даос долго бранил и укорял их, потом приказал написать свои показанья. Небесные воины роздали бумагу и кисти. Вскоре каждый написал покаянья в несколько сот слов. Вот они кратко:

Студент Цяо показал: "Признаю, что некогда, похоронив супругу, я жил одиноко. Как-то стоял у ворот и нарушил запрет на плотскую любовь, не поборол соблазна. Я не смог уподобиться юному Сунго, что, увидев змею о двух головах, разрубил ее, а пошел по стопам Чжэня, что, повстречав лисицу о девяти хвостах, влюбился и пожалел ее. Но прошлого не переменишь, что толку в моем раскаянье?"

Девица Ли-цин показала: "Признаю, что в ранней молодости покинула мир. На всем свете у меня не осталось родных. Хотя шесть душ и покинули тело мое, но женское начало во мне не погибло. Однажды пятьсот лет назад, прогуливаясь с фонарем при луне, повстречала я лиходея и полюбила его. Поэтому в мире людей снискала я славу героини многих любовных повестей. Потеряв путь, я не ведала, как вернуться. Могла ли я избежать преступления!"

Цзинь-лянь показала: "Высушенная на огне бамбуковая дщица была моим костяком, раскрашенный шелк - моей плотью. Кто-то сделал меня погребальною куклой в могильном холме: и статью, и обликом, в точности по подобию людскому, только маленькой. Но хоть и дано мне имя, от людей я была отлична, ибо лишена души. Тогда-то и пришел мне в голову удачный замысел. Иначе разве б осмелилась я строить мерзкие ковы?!"

Затем воины собрали их показанья и представили даосу. Тот взял огромную кисть и вывел такой приговор: "Я слышал, что в древности Великий Юй отлил треножники, на коих изобразил все виды нежити. С той поры нечистые духи и тайные оборотни более не могли скрывать от мира свое обличье. Слышал еще, что некогда Вэнь Цяо зажег светильник в роге насорога и смог увидеть очертанья подводного царства и дворца дракона. Бесконечно де-ленье оттенков меж тьмою и светом, причиной тому изобилье дивных и странных существ. Встреча с ними не приносит людям добра, прочим тварям сулит злосчастье. Когда показалась в воротах душа умершего, правитель Цзин из царства Цзинь в тот же год опочил. Когда нечисть, оборотясь свиньей, визжала в диком поле, правитель Сян из земель Ци нашел свой конец. Несчастье вершится мерзкою нечистью, карающая беда являет возмездие.

Затем-то на девяти небесах и учредили чиновников, дабы казнить тех, кто напускает мару. Того ради в десяти преисподних установили суды для наказанья за зло, дабы не миновали кары бесприютные тени умерших и злые горные духи, духи деревьев, скал и речных потоков, за лукавые их обманы, а якши и демоны не посмели предаваться злодейству.

Но вот, когда в миру, являющем чистоту и спокойствие, наступает година смут, недобрые призраки переменяют облик, населяют иные стати, притворяясь травой, древесами. По ночам, когда небо во мраке и сеется дождь, иль на рассвете, когда луна низка и Шэнь-звезда блестит у окоема, лукавая нежить свищет, шумит в стропилах, подглядывает в дома, а выйдешь взглянуть - никого. Подобно мухе, что вцепилась в собачий хвост, подобно озверевшему быку и жадному волку, с быстротою ветра, как яростный огонь разносится безжалостная хворь.

Студент из дома Цяо так и не прозрел причины. Что горевать о смерти Цяо? Девица из рода Фу хоть и рано умерла, но похоть ее была ненасытна. Как мог знать о том студент Цяо? Что же до бесовских наваждений Цзинь-лянь, то обреченная быть жертвенной куклой, она морочила людей. Дурачить свет и надувать народ - значит рушить устои и преступать законы.

Когда лисы спокойно разгуливают - быть смуте, когда перепела поднимаются с полей - быть беде. Нити злодейства проникли все и вся, тому, кто поименован преступником - нет снисхождения. Подобно человеку, что провалился в яму и тотчас начинает ее заваливать, бесприютные души умерших сами себя обнаруживают.

Посему следует: фонарь, испускающий двойной свет, сжечь, всех троих взять под стражу и отправить в тюрьму девятой преисподни".

Таков был приговор. Повеление даоса надлежало выполнить так же быстро, как некогда выполнял их Люй-лин. Тотчас раздались жалобные стоны осужденных, они упирались и не желали идти в тюрьму. Но главный из небесных чиновников, подгоняя и волоча, увел их. Даос стряхнул пыль с рукавов и ушел в горы.

На следующий день люди пошли благодарить даоса. Но больше никто не видел его. Только хижина под тростникового крышей стояла на прежнем месте. Кинулись к наставнику Вэю, стали расспрашивать его, но Вэй вдруг онемел. С тем они и ушли.

Жизнеописание девы в зеленом [13]

Чжао Юань из Тянынуя давно схоронил родителей и был еще не женат. В годы под девизом "Непрестанного покровительства духов" он отправился странствовать ради познаний в науках и добрался до Цяньтана. Здесь на Лиановом хребте близ озера Сиху и поселился. Рядом с его жильем оказался старый дворец сунского сановника Цзя Цю-хо.

Юань жил одиноко и печалился. Как-то раз он вышел постоять за воротами. День клонился к вечеру. Вдруг он заметил молодую женщину, шедшую с восточной стороны: в зеленом платье, на голове прическа "двойной шиньон", лет по виду неполных шестнадцати, и хотя не в богатом убранстве и густых румянах, блистала красотой, небывалой среди людей. Долго Юань не мог отвести от нее взора. На другой день он снова вышел из дому и снова ее увидел. С той поры всякий раз в сумерки она проходила мимо его ворот. Однажды Юань спросил ее: "Где же тот дом, в который вы ходите каждый вечер?"

Девушка рассмеялась и с поклоном ответила: "Он соседствует с вашим, только вы, господин, о том не ведаете". Юань начал склонять ее к любовному свиданию, она радостно согласилась. Повинуясь желанью Юаня, осталась в его доме. Они предались любви. Под утро она простилась с Юанем и ушла. К ночи опять явилась. Так минул месяц с небольшим. Любовь их и сердечная нежность достигли края. Юань как-то спросил, какого она роду и где ее дом. Она ответила: "Довольно и того, что вам досталась красавица. На что вам знать больше?"

Но Юань был настойчив, и она наконец сказала: "Я одета в зеленое платье, вот и зовите меня Девой в зеленом". Но где живет, так и не открыла.

Юань подумал было, что подруга его - наложница из знатного дома и по ночам ускользает на любовные свидания. Быть может, она опасалась, что тайна выйдет наружу и пойдут толки, вот и прятала свое имя. В конце концов он поверил собственным рассуждениям и более не тревожился. Отныне все помыслы Юаня были сполна отданы той, кого он дарил любовью!

Как-то ночью Юань сильно захмелел. Он показал на зеленое платье девы и шутливо произнес: "Поистине, о тебе можно сказать стихами "Книги песен":

 "О, эти зеленые одежды!  Под зеленой одеждой юбка желтая видна".

При этих словах дева столь устыдилась, что несколько дней не навещала его. Когда она наконец пришла, Юань стал допытываться о причине. Дева сказала ему: "Я чаяла до глубокой старости быть подле господина. Зачем же вы обошлись со мною, как с простою наложницей или служанкой. Вы обидели меня и лишили покоя. Несколько дней не смела я прислуживать вам. Но теперь вы всё знаете, я не буду таиться. Выслушайте меня.

Мы с вами, господин, - продолжала дева, - знакомы не первый день, и не сегодня возникла наша любовь и нежность. Будь по-другому, я не могла бы прийти сюда".

Юань спросил, что все это значит. Дева печально вздохнула: "Мне трудно это вымолвить, но ведь, по правде говоря, я существо не здешнего мира. Однако я не навлеку на вас беды. Согласно сроку, что назначен нам в обители мрака, нить наших уз еще не пресеклась". Юань страшно испугался, сказал только: "Поведай мне обо всем".