Дневник эфемерной жизни (с иллюстрациями)
Дневник эфемерной жизни (с иллюстрациями) читать книгу онлайн
Настоящее издание представляет собой первый русский перевод одного из старейших памятников старояпонской литературы. «Дневник эфемерной жизни» был создан на заре японской художественной прозы. Он описывает события личной жизни, чувства и размышления знатной японки XI века, известной под именем Митицуна-но хаха (Мать Митицуна). Двадцать один год ее жизни — с 954 по 974 г. — проходит перед глазами читателя. Любовь к мужу и ревность к соперницам, светские развлечения и тоскливое одиночество, подрастающий сын и забота о его будущности — эти и подобные им темы не теряют своей актуальности во все времена. Особенную прелесть повествованию придают описания японской природы и традиционные стихи.
В оформлении книги использованы элементы традиционных японских гравюр.
Перевод с японского, предисловие и комментарии В. Н. Горегляда
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Когда мы собрались на веранде, чтобы я разговелась после паломничества специально приготовленными яствами, один человек сказал о владельце поместья на противоположном берегу, старшем секретаре Адзэти:
— Мне сказали, что он сейчас осматривает рыболовецкие плотины, и после этого, видимо, приедет сюда.
— Как только услышит, что мы приехали, непременно пожалует.
Только об этом перемолвились, как от господина Адзэти принесли очень красивую кленовую ветку с багряными листьями, привязанную к фазану и свежей рыбе. «Я только что услышал, что вы изволили пожаловать сюда, и захотел отобедать с вами вместе, только в этот день у меня, к сожалению, не случилось ничего примечательного», — было написано в сопроводительной записке. Канэиэ ответил: «Не успели мы прибыть сюда, как Вы сейчас же прислали услужить нам. Извините за беспокойство», — потом снял с себя нижнее одеяние [47] и подарил посыльному. Тот, так и не снимая платья, переправился через реку.
Оказывается, карп, окунь и другие яства были присланы в соседнюю комнату, слугам. Некоторые любители уже собрались выпить, и от них слышалось:
— Какая замечательная вещь! Пусть лунный диск колес сего экипажа виден будет и при солнце!
Один из моих домашних слуг украсил задок моего экипажа цветами и яркими кленовыми листьями.
— Чтобы пришел такой день, когда расцвели бы ближние цветы и стали плодами! — воскликнул он, и Канэиэ высказал ему благодарность за это, а потом все мы на лодке переправились на другой берег. Предварительно Канэиэ отобрал всех любителей выпивки, взбодрив их словами:
— Поедем, напьемся как следует!
Экипажи мы велели повернуть в сторону реки, а их оглобли поднять на подставки; сами же переправились на двух лодках. А потом, совершенно опьянев, с пением возвращались домой и кричали:
— Экипаж запрягай, запрягай!
От всего этого я чувствовала себя в затруднении и вернулась домой очень усталой.
Когда рассвело, я занялась спешной подготовкой к приближающемуся обряду великого очищения.
— Здесь надо сделать то-то и то-то, — сказал Канэиэ, и я впопыхах старалась исполнить это. Демонстрация продолжалась и во время церемонии, в особом экипаже. Сплошным потоком следовали служанки, телохранители выходили красочно одетые, создавая великолепное настроение. Наступила следующая луна, мы стали готовиться к предварительному смотру перед самой церемонией Первого вкушения государем риса нового урожая. Я тоже была занята подготовкой к осмотру, а тем временем подступили хлопоты по случаю завершения года.
Так накапливались годы и месяцы, и мне было грустно от того, что не получалось так, как бывало задумано заранее, так что и наступление Нового года не приносило счастья. Я только думаю, что все в мире быстротечно, и эти записи можно назвать дневником эфемерной жизни, наполненной всяческими недостойными чувствами.
Книга вторая
Среди всех этих быстротечных событий наступило и утро Нового года. Я подумала, что весь прошлый год не знала настоящей устойчивости в жизни, может быть, оттого, что не строго соблюдала разные запреты, которые считали для себя обязательными другие люди. Пробудившись утром, я еще не встала с колен [1], как сказала:
— Слушайте все! В этом году я собираюсь соблюдать все запреты, какие только существуют в мире.
Услыхав эти слова, моя единоутробная младшая сестра, которая еще валялась в постели, продекламировала:
— Послушайте. «Зашью в мешок я небеса и землю!» [2] — так что получилось очень забавно.
Я подхватила:
— И тогда бы я сказала, что счастье «будет со мною каждый месяц все его тридцать дней и тридцать ночей».
Дамы мои рассмеялись:
— Это самое лучшее, чего можно пожелать. Вам это пожелание нужно записать и передать господину.
А сестра поднялась с постели и, не в силах удержаться от смеха, добавила:
— О, это изумительно! Это лучше, чем явленное миру собрание служителей и Закон Будды [3], — и я, как говорила, так и записала и с маленьким сыном отправила письмом для Канэиэ.
Он был в это время уже влиятельной особой, и людей к нему в дом приходило необыкновенно много. Канэиэ был очень занят тем, что готовился отправиться ко двору, но все-таки ответил мне. Смысл ответа сводился к тому, что в нынешнем году в календаре была вставная пятая луна [4]:
Получив такой ответ, я подумала, не чрезмерна ли моя молитва.
На другой день случилась драка между моей прислугой и прислугой из дома главной госпожи, что доставило нам много хлопот. Сам Канэиэ был весьма огорчен тем, что так получилось, и выразил сожаление об этом, но я считаю, что беспорядки вспыхнули оттого, что мы жили друг к другу слишком близко. Поэтому я решила переменить жилище и переехала чуть подальше. Показывая намеренно все свое великолепие и блеск, примерно через день ко мне приехал Канэиэ.
Это, конечно, чувства суетные, но вот чего мне захотелось больше всего: я захотела, как говорится, вернуться на родину, хотя бы и не в парче.
Пришло время готовиться к празднику девочек — третьему дню третьей луны [5]. Было похоже, что людей у нас будет немного, и мои служанки принялись писать послание служанкам из дома главной госпожи. Письмо было шуточным:
От Канэиэ люди прибыли без промедления. Выпивки и еды принесли столько, что хватило дотемна.
С наступлением средней декады мужчины поделились на команды и стали упражняться в стрельбе из лука. Они спешили натренировать друг друга. В тот день, когда в моем поместье собралась одна только отстающая команда, члены ее попросили моих дам вручить премии победителям. Под рукой ничего подходящего не оказалось, и выход нашли в том, что к ивовой ветке прикрепили листок голубой бумаги, на котором написали:
Ответы на это стихотворение сочиняли все стрелки, но я их забыла. Один ответ был таким:
Состязание предполагали проводить в конце месяца, но все перепуталось, потому что в установленное время в мире случилось неожиданное — разнеслась весть, что за какие-то прегрешения многие чиновники понижены в должности.