Послания Ивана Грозного

270

русские источники того времени неоднократно обвиняли в разграблении православных

церквей; с этим связано и сравнение их с тремя византийскими императорами-

иконоборцами - Львом III Исавром (717 - 74 гг.), Константином V Копронимом (т. е.

«Навозоименным», по древнерусски «Гноетезным») (741 -775 гг.) и Львом V

Армянином (813 - 820 гг.). Ярославским «владыкой» (князем) Курбский называл себя в

многочисленных посланиях (А. М. Курбский, Соч., изд. 1914. стлб. 411, 449, 461 и др.),

а впоследствии и в своем завещании (там же, стлб. 529), в связи с тем, что род его вел

свое происхождение от прежних ярославских князей (от князя Ивана Васильевича

Ярославского, потомка князей Смоленских).).

Зачем ты, о князь, отверг свою единородную душу, если ты мнишь себя

благочестивым? Чем ты заменишь ее в день Страшного суда? Даже если ты

приобретешь весь мир, смерть все равно похитит тебя, - зачем же ты по

ложному совету своих преданных бесу друзей и прислужников, за тело

предал душу, если даже ты и побоялся смерти? И всюду, как бесы во всем

мире, так и ваши друзья и слуги (яко же беси на весь мир, тако же и ваши

изволивший быти друзи и служебники. - В своем послании Грозный обращается не

только к Курбскому, но и к другим «крестопреступникам», разделяя их на две категории

- товарищей Курбского и «служебников». К первой категории принадлежали, очевидно,

Владимир Семенович и Иван Иванович Заболоцкие [Заболоцкие, как и Курбские, вели

свой род от смоленских Рюриковичей (ср.: С. Б. Веселовский. Синодик опальных Ивана

Грозного как исторический источник. Сб. «Проблемы источниковедения», т. III, 1940,

стр. 284 - 285); о весьма бурной «деятельности» Вл. Заболоцкого в Литве

свидетельствуют источники, изданные в книге «Жизнь кн. А. М. Курбского в Литве и

на Волыни», II (Киев, 1849, стр. 243 ел.)]. Ко второй категории относились

многочисленные «худые люди», бежавшие в эти годы в Польшу и Литву, включая слуг

Курбского (И. и М. Калыметы, К. Зубцовский и др.) и таких независимых, но незнатных

лиц, как Тимоха Тетерин, Марк Сарыхозин [см. их письмо боярину М. Морозову (стр.

530) и ответ царя на это письмо (стр. 212); см. также дружеское письмо Курбского

Сарыхозину на религиозные темы и указание Курбского в его завещании на

материальную зависимость от него Сары-хозина (А. М. Курбский, Соч., изд. 1914 г.,

стлб. 415, 549, 561) и др.]. Грозный делал различие между этими двумя группами лиц -

в инструкциях своим послам в Польшу он писал: «А то (речь идет об упреках за

измену, - Я. Л.) говорити с Курбским или с кем иным радным, а с худым того не

говорити, худому излаяв, да плюнути в глаза, да и пойти прочь» (Сб. РИО, т. 71, стр.

593). Это не мешало ему считать изменников-служебников» еще более вредными, чем

«радных» изменников, - недаром он систематически справлялся о судьбе Тетерина (Сб.

РИО, т. 71, стр. 322, 468, 778 и др.); именно они, по его мнению, наполняют «яростью»

Курбского и ему подобных.), отрекшись от нас, нарушив крестное целование

[присягу], подражая бесам разнообразными способами, всюду раскинули

сети и по обычаю бесов следят за нами, наблюдая куда мы идем, что

говорим и, воображая, что они бесплотны [невидимы] (нас всячески

назирающе, блюдуще хожения и глаголания, мнящеся аки безплотных быти. - Речь идет

о деятельности изменников - «слуг» (т. е. незнатных изменников), следивших, по

словам Грозного, за всеми его поступками. Выражение «мнящеся аки бесплотных

быти» мы переводим: «воображая, что они бесплотны [невидимы]», т. е. изменники

думают, что их соглядатайство остается незамеченным. Возможно, однако, что Грозный

хотел сказать, будто изменники считают бесплотным его самого. В таком случае это

выражение следует поставить в связь с помещенным ниже (см. прим. 9) обвинением

против Курбского и его единомышленников в «наватской» (новацианской) ереси,

представители которой требовали от людей, чтобы они были выше (нравственней)

271

«человеческого естества»), они составляют против нас оскорбления и

укоризны, приносят их к вам и позорят нас на весь мир. Вы же за это

злодеяние даете им многие награды нашей же землей и казной, ложно

называя их слугами, и, наполнившись этими бесовскими слухами, словно

змеиным ядом, вы, разъярившись на меня и душу свою погубив,

принимаетесь разрушать церковь. Не думай, что это справедливо -

разъярившись на человека, восстать на Бога: одно дело - человек, даже

носящий на себе царскую порфиру, а другое дело - Бог. Думаешь,

окаянный, что убережешься? Никак! Если ты пойдешь вместе с ними

воевать, придется тебе и церкви разорять, и иконы попирать, и христиан

убивать; где руками не дерзнешь, там это сотворится из-за смертоносного

яда твоей мысли. Представь же себе, как во время нашествия войска

конские копыта будут попирать и давить нежные тела младенцев! Когда же

зимой наступают, совершаются еще большие жестокости. И разве же твой

злодейский поступок не похож на неистовство Ирода, совершившего

убийство младенцев? Это ли благочестие - совершать такие злодейства?

Если же ты скажешь, что мы тоже воюем с христианами - германцами и

литовцами, то это - не то же самое. Даже если бы в этих странах были,

христиане - то ведь мы воюем по обычаям своих прародителей, как и

прежде многократно случалось; но сейчас, как нам известно, в этих

странах нет христиан, кроме мелких служителей церкви и тайных рабов

Господних. Кроме того, и война с Литвой совершилась из-за вашей же

измены, недоброхотства и безрассудного нерадения (Аще ти с ними воевати,

тогда да ти и церкви разоряти...Литовская брань улучилася вашею же изменою и

недоброхотством и нерадением безсоветным. - Замечание царя, что Курбский будет

участвовать в войнах «с христианами» (т. е., против Руси), подтвердилось спустя

несколько месяцев после написания этого письма (ПСРЛ, XIII, 390). Мнение Устрялова

(Сказания кн. А. М. Курбского, прим. 223), что царь имеет в виду уже совершившийся

факт (разграбление Курбским Великолукской волости), не верно; поход Курбского на

Великие Луки (как и на Полоцк) произошел после написания комментируемого

послания (Stahlim. Der Briefwechsel Iwans des Schrecklichen mit dem Furst Kurbskij,

прим. 14); о войнах Грозного с Литвой и Ливонией см. ниже., црим. 42.).

Ты же ради тела погубил душу, презрел вечную славу ради

мимотекущей, и на человека разъярившись, на Бога восстал. Пойми,

бедный, с какой высоты в какую пропасть ты низвергся душой и телом!

Сбылись на тебе слова: «Кто думает, что он имеет, всего лишится». Это ли

твое благочестие, что ты погубил себя не во имя Бога, а из себялюбия?

Могут и там (тамо сущий - польско-литовские правители, к которым Грозный не раз

обращался с просьбой о выдаче Курбского (Сб. РИО, т. 71, стр. 454, 467 и 532 и др.).)

понять твое злодейство те, кто поумнее: ты бежал не от смерти, а желая

мимотекущей славы и богатства. Если же ты, по твоим словам, праведен и

благочестив, зачем ты убоялся мученической смерти, которая не есть,

смерть, но приобретение? В конце концов все равно умрешь. Если же ты

убоялся смертного приговора из-за лжи и клеветы твоих друзей, слуг

сатаны (убоялся еси ложнаго на тя речения смертнаго, от твоих друзей, сатанинских

272

слуг, злодейственному солганию. - Здесь царь намекает на какие-то обстоятельства,

предшествующие бегству Курбского; не совсем понятно, в каком смысле «смертное

речение» именуется «ложным» (идет ли речь о том, что Курбскому солгали о каком-то

несправедливом приговоре против него его друзья или о том, что самый этот приговор

мог явиться результатом клеветы этих «друзей» на Курбского?). Намек на «ложное