Элегии и малые поэмы

        То ль, по обычаю, он нимфе Эгерии внял.

155 Все же месяцеслов и потом был неверен, покуда

        Цезарь не взял на себя труд исправленья его.

        Бог этот, этот отец такого могучего рода,

        Не полагал этот труд ниже других своих дел.

        Ведать он небо хотел, что ему предназначено было:

160 Бог не желал новичком в дом незнакомый вступить.

        Солнечный круговорот по двенадцати знакам небесным

        Точно он рассчитал, распределив его путь.

        Он к тремстам пяти дням шестьдесят еще суток добавил

        Да еще пятую часть времени полного дня.

165 Это для года предел, а к каждому пятому году, [387]

        Чтоб довершить полноту, лишний прибавился день.

        «Коль допустимо певцам побуждения божии ведать, —

        А, как молва говорит, это позволено им, —

        То объясни мне, Градив, раз мужскими ты занят делами,

170 Как получилось, что твой праздник матроны блюдут?»

        Так вопрошал я, и так, сняв шлем, Маворс [388] мне ответил,

        Не выпуская из рук дрот с боевым острием:

        «Нынче впервые в году меня к мирным делам призывают;

        Я — бог войны, и теперь в новый я лагерь иду.

175 Мне не досадно идти — мне любо и это: Минерве

        Нечего думать, что лишь ей это право дано.

        Трудолюбивый певец латинского года, узнай ты

        То, что желаешь узнать, и затверди мой ответ.

        Если желаешь сказать обо всем ты спервоначала,

180 Рим был ничтожен, но был полон великих надежд.

        Стены стояли уже для грядущего тесные люда,

        Хоть и казались они слишком обширными встарь.

        Если ты спросишь, каков дворец был нашего сына,

        На тростниковый взгляни крытый соломою дом.

185 Здесь на соломенной он по ночам забывался подстилке,

        С этого ложа сумев богом взойти в небеса.

        Римляне были тогда далеко уже по свету славны,

        Но не звался среди них свекром иль мужем никто.

        Бедных супругов себе не брали соседки-богачки,

190 И забывали, что в них тоже течет моя кровь.

        Стыдно казалось и то, что живут они с овцами в стойлах

        И что немного у них пахотной было земли.

        С равными сходятся все: и птицы, и дикие звери,

        Даже змея, чтоб родить, ищет другую змею;

195 И с иноземцами в брак вступать возможно, но чтобы

        С римлянином заключить брак, не нашлось ни одной.

        Я огорчался: «Я дал родительский нрав тебе, Ромул:

        То, чего просишь, сказал, даст тебе собственный меч».

        Праздника Конса канун. Что мучилось, Конс тебе скажет

200 В день, когда и ему будешь ты песни слагать. [389]

        Куры и с ними все те, кто был оскорблен, возмутились:

        В первый раз на зятьев свекры с оружьем пошли.

        Много похищенных жен матерями уже называлось:

        Слишком уж долго война между соседями шла.

205 Сходятся жены во храм, меж собой сговорившись, Юноны,

        И невестка моя [390] смело им всем говорит:

        «Все одинаково мы захвачены (нечего спорить),

        Но не должны забывать должного нашей семье.

        Биться готовы войска: здесь муж, там отец при оружье,

210 Сами должны мы решить, кто нам дороже из них.

        Надо ли вдовами стать, иль сиротами нам оставаться;

        Если хотите, подам смелый и честный совет».

        Подан был этот совет: они по плечам распустили

        Волосы и, облачась в скорбное платье, стоят.

215 Были готовы войска и на смерть идти, и сражаться,

        Ждали, чтоб голосом труб подан был битвенный знак, —

        Вдруг меж отцов и мужей плененные бросились жены.

        На руки взявши детей — брака бесценный залог.

        До середины они добежав рокового им поля,

220 Пали, колени склонив, кудри раскинувши в прах,

        И, точно бы по чутью, все внуки с ласковым криком

        Кинулись к дедам своим ручками их обнимать:

        «Дедушка», — дети кричат, впервые дедов увидя;

        Кто и кричать не умел, тех заставляли кричать.

225 Ярость пропала, и вот, мечи свои побросавши,

        Руки зятьям подают свекры, а свекрам зятья.

        Дочек ласкают отцы, а деды на щит поднимают

        Внуков и этим щиту лучшую ношу дают.

        Вот почему этот день, день праздника в эти календы,

230 Столь знаменателен стал для эбалийских матрон,

        Иль потому, что они, не пугаясь мечей обнаженных,

        Силою собственных слез смело пресекли войну,

        Или что Илию я счастливою матерью сделал,

        Жены блюдут этот день и почитают его.

235 В эту же пору зима наконец умеряет свой холод

        И пропадают снега, тая от солнца лучей,

        А на деревьях вновь разрастается свежая зелень,

        И набухают опять почки на нежных ветвях,

        Скрытые долго во тьме, поднимаются травы на воздух,

240 Тайный путь находя в почве просторных полей,

        Вновь плодородна земля, и скот зарождается новый,

        Птицы в сучьях дерев гнезда свивают себе.

        Жены латинские чтут плодотворное время законно:

        Это пора их борьбы да и мольбы за приплод.

245 Сверх того: там, где держал римский царь неусыпную стражу,

        На Эсквилинском холме, как он зовется теперь,

        Снохами был возведен латинскими храм в честь Юноны,

        А заложили его в этот же, помнится, день.

        Что мне тебя утомлять, исчисляя другие причины?

250 То, что желал ты узнать, ясно ты видишь уже.

        Любит ведь жен моя мать, любят мать мою римские жены:

        Вот почему эту честь мне вместе с ней воздают».

        Чтите богиню цветами! Цветы желанны богине!

        Нежным цветочным венком все обвивайте чело.

255 Так говорите: «Ты нам, Луцина, свет жизни открыла», [391]

        Так умоляйте: «Ты нам муки родов облегчи».

        А коль беременна ты, умоляй, волоса распустивши:

        «Дай мне без боли родить плод мой, что я понесла».

        Кто мне расскажет теперь, почему, Мамурия славя,

260 Марса божественный щит Салии с пеньем несут? [392]

        Нимфа, хранящая пруд и рощу Дианы, поведай!

        Нимфа, Нумы жена, к действам твоим я пришел.

        В доле Ариции есть укрытое лесом тенистым

        Озеро, с древних времен бывшее местом святым. [393]

265 В нем сокрыт Ипполит, вожжами растерзанный коней, [394] —

        Ныне туда никаким доступа нет лошадям.

        Вдоль загородок висят, закрывая повсюду их, ленты,

        И благодарность богам доски гласят со стены.

        Факелы жены в венках за своих исполненье желаний

270 Часто приносят сюда, в городе их запалив.

        Беглые царствуют здесь, предшественников убивая,

        А победивший царя также бывает убит.

        Ключ, еле слышно журча, каменистым руслом убегает;