К себе самому

Обращай внимание лишь на то, что делаешь в данный момент , и на то, с помощью чего делаешь.

42. Всякий раз когда поражаешься чьему-либо бесстыдству, тотчас спроси себя: а может ли в мире не быть бесстыдных? Не может. Поэтому не требуй невозможного. Ведь и этот – один из бесстыдных, которые необходимо должны быть в мире. Ту же самую мысль держи наготове и при встрече с человеком лукавым и вероломным и со всяким в чем-нибудь прегрешающим. Ведь если будешь помнить, что такая порода людей не может не существовать в мире, станешь относиться благожелательнее к каждому [из этой породы] в отдельности. Также полезно в этих случаях тотчас подумать о том, какую добродетель дала человеку природа в противоположность этому пороку. Ведь, например, против человека упрямого дала она как противоядие кротость, против другого – другую какую-нибудь способность. Вообще, можно переубедить заблуждающегося, потому что всякий прегрешающий отклоняется от цели и блуждает [себе же во вред]. А тебе в чем вред? Ведь поймешь, что ни один из тех, кто тебя раздражает, не сделал ничего такого, отчего твое разумение могло бы стать хуже. Зло же и вред для тебя имеют все свое основание только в нем [в разумении]. Что же плохого или странного случилось, если невоспитанный делает то, что свойственно невоспитанному? Посмотри [лучше], не должен ли ты скорее себе самому вменять в вину, что не был готов к тому, что такой совершил именно такое прегрешение. Ведь и разум дает тебе повод думать, что, вероятно, такой совершит именно такое прегрешение, и все-таки, забыв об этом, ты удивляешься, если он прегрешил. Но главное, когда ты укоряешь кого-нибудь в вероломстве или неблагодарности, обратись к себе самому. Ведь очевидно, что это твоя ошибка, если человеку, имеющему такой склад характера, ты поверил, что он сохранит верность, или, оказывая благодеяние, не совершил его исчерпывающим образом и так, чтобы тотчас получить из самого твоего поступка весь плод. Потому что, оказав благодеяние человеку, чего ты хочешь еще? Разве недостаточно того, что ты сделал нечто в согласии с твоей природой, но требуешь за это еще и награды? Это как если бы глаз требовал вознаграждения за то, что смотрит, или ноги – за то, что ходят. Ведь как они созданы для того, чтобы, действуя в соответствии со своим собственным устройством, исполнять свое особенное назначение, так и человек, созданный, чтобы совершать благодеяния, всякий раз, когда он совершает какое-нибудь благодеяние <или каким-нибудь иным образом оказывает содействие в средних вещах [165]>, поступает в соответствии со своим устройством и получает свое.

Книга X

1. О душа, станешь ли ты наконец хорошей, простой, единой, нагой и более явственной, чем облегающее тебя тело? Вкусишь ли ты наконец благостного и любовного настроения? Станешь ли наконец довольной и нетребовательной, ничего не желающей, не нуждающейся ни в чем одушевленном или неодушевленном для получения наслаждений: ни во времени, чтобы наслаждаться дольше, ни в месте, или стране, или благоприятном климате, ни в услужливых людях? А будешь ли ты довольствоваться настоящим положением, и радоваться всему настоящему, и убедишь себя в том, что все тебе посылается богами и все у тебя хорошо и будет дальше хорошо, насколько им угодно и в зависимости от того, сколько они собираются дать для сохранения существа совершенного, благого, справедливого, прекрасного, все порождающего, соединяющего, и объемлющего, и принимающего то, что распадается, для порождения другого подобного? Станешь ли ты наконец такой, что окажешься способной жить в одном городе вместе с богами и людьми так, чтобы ни их ни в чем не укорять, ни ими не быть осуждаемой?

2. Следи за тем, что требует от тебя твоя природа как от существа, подвластного одной только природе. Затем выполняй это и проверь, не станет ли от этого хуже твоя животная природа. Вслед за тем надо следить за требованиями своей животной природы, и все это нужно принимать, если от этого не станет хуже твоя разумная природа. А то, что разумно, вместе с тем и гражданственно. Пользуясь этими правилами, не заботься ни о чем другом.

3. Все происходящее происходит таким образом, что ты от природы или способен его перенести, или не способен. Поэтому, если происходит так, что ты от природы способен перенести это, не ропщи, но в силу своей природной способности переноси. Если же не дано тебе природой это перенести, тоже не ропщи: тебя уничтожившая сила будет упреждена [166]. Помни, однако, что ты создан перенести все то, что зависит от твоего же восприятия сделать переносимым и терпимым на основе представления о том, что делать так полезно тебе самому или является твоим долгом.

4. Если кто-нибудь заблуждается, поучай с кротостью и указывай упущение. Если не можешь, вини себя самого или даже не себя [а руководящее начало того человека].

5. Все, что случается с тобой, предуготовано тебе вечностью, и переплетение причин изначально спряло как твое существование, так и вот это событие.

6. Атомы ли, или природа, а на первом месте пусть будет положение, что я – часть целого, управляемого природой; затем – то, что я некоторым образом связан родственной связью с однородными мне частями [целого]. Ведь если я помню об этом, то, поскольку я – часть, я не стану проявлять недовольства тем, что уделяет мне целое, так как нет никакого вреда части в том, что на пользу целому. Ибо в пределах целого нет ничего, что было бы ему не на пользу. Поскольку это – общее свойство всех природ, а природа мира имеет еще то преимущество, что никакая внешняя причина не может вызвать рождение чего-нибудь вредного для нее, то я, помня о том, что я – часть данного целого, буду благосклонно расположен ко всему, что исходит [от этого целого]. Поскольку же я каким-то образом связан родственной связью с однородными мне частями, я не буду делать ничего такого, что противоречило бы общему благу, более того, буду внимательно относиться к этим однородным частям и все свои усилия буду направлять на то, что полезно всем, а от противоположного буду уклоняться. Если я буду исполнять это таким образом, жизнь моя неизбежно станет счастливой, точно так же, как представляется тебе счастливой жизнь гражданина, приносящего своими делами пользу согражданам и благодарно принимающего то, что уделяет ему город.

7. Все части целого, утверждаю я, которые включает в себя мир, неизбежно должны разрушаться. Пусть это будет сказано в смысле изменения [а не окончательной гибели]. Если же, утверждаю я, в этом заключается для них зло и неизбежность, то целое, пожалуй, поступило нехорошо, если части его подвергаются изменению и предназначены к разрушению различными способами. Но сама ли природа стремилась испортить свои части и сделать их подверженными злу и по необходимости впадающими во зло, или это случилось без ее ведома? Как то, так и другое невероятно. Если бы кто-нибудь вывел это, оставив в стороне природу, на основании [только] естественного происхождения, то и в этом случае было бы смешно говорить, что для частей целого естественно превращаться, и в то же время удивляться чему-то как происшедшему вопреки природе или как-нибудь иначе выражать недовольство, и это притом что распадение происходит на те части, из которых каждая вещь составлена. Ведь [имеет место] либо рассеяние первочастиц, из которых была образована вещь, либо видоизменение, например, плотной части в земляную, дыхательной – в воздушную, так что эти последние принимаются в разум целого, которое или воспламеняется через определенное время, или обновляется в результате вечного чередования. Не думай, однако, что плотное и дыхательное существуют в тебе с рождения. Ведь все это вчера или позавчера влилось в тебя через пищу и втянутый воздух. Поэтому превращается то, что вошло [недавно], а не то, что дала при рождении мать. А если допустишь другое, это предположение слишком связывает тебя с частными твоими свойствами, не являющимися ничем рядом с тем, о чем сейчас речь. [167]