Почему не иначе?

Ужин. Мы привыкли к тому, что ужин у нас — вечерняя еда, а образовано это слово было для обозначения еды полуденной. Древнерусское «угъ» значило «юг»; солнце стоит на юге в полдень, и трапеза, приуроченная к середине дня, получила наименование «южная» — «ужин». С течением веков, однако, на нее перешло слово «обед», раньше значившее «время между трапезами», а «ужин» стало означать «вечерний стол»: язык неохотно выбрасывает слова, даже уступившие место другим; нередко он просто находит ям новое употребление.

Узда. Древнейшее значение этого слова было «то, что вложено в уста», т. е. в рот коня. Индоевропейское «ous» значило «рот», основа *«dhe» — такая же древность, она входит в состав слов «деть», «девать» (здесь она несет значение «вкладывать», «класть»). Другие толкования не выдерживают критики.

Узел. Слыхали вы когда-нибудь слово «вензель»? Так называются причудливо заплетенные, красоты ради, начальные буквы имен и фамилий, когда их изображают в виде меток на материи, на серебре и т. д. Это слово к нам пришло из польского языка. Там оно значит «узел», пишется так — «węzet» и непосредственно связано с «wiązaċ» [14] — «вязать». И наше «узел» близко стоит к древнему «vęzati» — «вязать»; только у нас носовой звук перешел в «у» и утратилось начальное «в». В остальном же «узел» и «вензель» похожи, как два брата. Да они и есть родные братья.

Улица. Когда-то существовало слово «ула». Его следы мы можем обнаружить теперь в словах «пере-ул-ок», «зако-ул-ок». Производным от него является наше «улица». В родственных языках близкие слова имеют значение: «ложбина», «русло потока». Вполне возможно, что древние улицы и прокладывались по ложбинам, а может быть, текучие воды легко превращали их в такие ложбины.

Универмаг. Универсальный магазин (см. Университет).

Универсальный. См. Университет.

Университет. Латинское «универсум» значило «вселенная», «мир», а «универсалис» — «всемирный». Названием высшего учебного заведения это слово стало, когда в таких заведениях начали изучать все известные в то время науки — этим они отличались (отличаются в известной мере и сейчас: в университетах всегда целый ряд различных факультетов — юридический, исторический, математический, филологический, биологический) от институтов, которые бывают либо математико-физическими, либо гуманитарными, либо иными и держатся более узкой специализации. Слово «универсальный» постепенно получило в европейских языках значение «разносторонний», «всеобъемлющий» или «выполняющий всевозможные задачи» (отсюда наше «универмаг» — «магазин, где продается все»). Из словосочетания «университас литэрарум» — «совокупность всех наук» — и возникло название «университет».

Упражнение. Не очень-то благополучно с этим словом. Этимологи обычно считают его заимствованием из старославянского языка и указывают на его связь с «праздный», которому в русском языке соответствует слово «порожний». Тогда получается, что старославянское «упражнение» образовано параллельно нашему «опорожнение». Но остается неясным, каким же образом слово, означающее пустоту, могло получить значение «занятие»? Очевидно, тут нужно еще поискать точного ответа.

Ураган. Не так уж много русских слов заимствовано, хотя бы через посредство западных языков, у южноамериканских индейцев. К ним относятся «какао», «томаты», «шоколад» и «ураган». По-карибски «huracan» — «сильная буря». В районе Карибского моря европейцы столкнулись с бурями неслыханной мощности. Неудивительно, что они усвоили и местное слово, их называвшее.

Урод. Говоря о слове «странный», я привел кусочек из одной комедии А. Островского. Сейчас я хочу выписать оттуда же второй кусочек. Действующие лица те же: богатая ханжа Турусина и ее лакей Григорий.

Слово «юродивый» в старой Руси значило «человек ненормальный и этим угодный богу». Оно было заимствовано из старославянского языка, а там образовано из отрицательной приставки «ю-» и корня «род», того же, что в «родиться», «народ». «Ю-род-ив-ый» значило «родившийся не таким, как все люди». А восточнославянским двойником этого слова и является наше «урод» — «выродок». С течением времени оно получило иное значение: «чрезвычайно некрасивый человек».

Урок. Приглядитесь, и вы увидите: это точная копия слова «уговор»: приставка та же самая, а основа «-говор-» («говорить») заменена тут основой «-рок-», «-рек-», тою же, что в «реку» — «говорю», «речь». «У-рок» — это «у-словие». Наши современные значения его — «задание», а также «время занятий» — образовались из этого, древнейшего.

Утёс. От «тесать» — «сглаживать, срубая»; скала, плоско стесанная природой, образующая гладкую стену, обрыв, и есть «утёс».

Ф

Отвлечемся на минуту ох нашего словаря, вернее, проглядим бегло слова, начинающиеся с буквы «ф». Их попало сюда всего немногим больше двадцати, и это не случайность. Посмотрите: из них всех одно-единственное «филин» не отмечено как чужеязычное, заимствованное из другого языка. Если вы теперь просмотрите слова на «я» — среди одиннадцати семь окажутся чисто русскими или же славянскими. А из тех, у которых в начале стоит «щ» (правда, их всего четыре), чужестранцев и вовсе нет. Что это, просто так или тут нащупывается какая-то закономерность?

Да, закономерность есть, и отчасти нам уже знакомая. Разбирая слова на букву «а», я указывал вам на такое же примерно положение: среди них тоже почти не было исконно русских. Мы объяснили это тем, что разные языки как бы «по-разному относятся» к различным звукам, а значит, и к выражающим их на письме буквам. Начинать слова одни языки предпочитают с одних, другие — с других… Вот, например, у нас нет ни одного слова, в начале которого мы ставили бы букву «ы» (хотя в связной речи мы во множестве слов это «ы» в их «началах» произносим: «Я побывал в Ындии»; «Нельзя поверить в ыскренность его речей»…). Но это — дело особое: пишем-то мы тут везде «и»! «Не любит» русский язык и начального «А».

А вот если коснуться буквы «ф», то и еще того чтице: любое слово, в котором буква «ф» имеется в начале, в конце или в середине, почти безошибочно можно признать нерусским по происхождению. Прочитайте и увидите: «фонарь» пришло к нам из Греции, «фиалка» — латинского рода, «кофе» — слово арабское, «кафтан» — тюрко-татарское, «граф» — родом немец, «жираф» — выходец из Аравии, и т. д. и т. п.

Что же, разве русский язык но знает звука «ф»? А если не знает, то для чего в нашей азбуке заведена была буква «эф», да еще не одна, а до самой революции — два ее варианта: «Ф» и еще «Ѳ» — «фита»'?

Звук «ф» у нас есть, только изображаем мы его при помощи буквы «в»: явно говорим «улоф сомоф», «взяф несколько слиф», а пишем «улов», «сомов», «взяв», «слив»… Недаром же иностранцы, передавая своим алфавитом наши фамилии, кончающиеся на «-ов», пишут их через «эф»: «Popof», «Petrof». Здесь они слышат «ф», но мы знаем, что это «глухое «в», как говорят в школьной грамматике. И буквой «ф», которая пришла в нашу азбуку (а вернее, пришла вместе с нашей азбукой) в наш язык через балканских славян от византийских греков, мы пользуемся лишь там, где нам нужно обозначить иноязычный звук «ф». Греки в своем языке различали два разных «ф» и придумали для них два различных знака «Ф» и «Ѳ» — «фи» и «тэту», или «фиту». Вот и у нас появились две буквы для одного звука (мы, если бы даже захотели, не смогли бы в наших словах обнаружить два разных «ф»: у нас их нет). Вот почему не только в этом маленьком словарике, но и в больших, многотомных русских словарях огромное, подавляющее большинство слов на «эф» — нерусского происхождения.