Царь-Пушка и Царь-Колокол

Н. И. Фальковский считает, что, ожидая очередного нашествия татар и сооружая новые укрепления, москвичи вряд ли занялись бы изготовлением бутафорской пушки весом 2400 пудов. Такого же мнения придерживается и ряд других авторов. Так, в книге А. Поздиева «Творцы отечественного оружия», изданной в Москве в 1955 году (Воеппздат), высказаиа мысль о возможности участия Царь-пушки в обороне Москвы. «В 1591 году при приближении к Москве татарских полчищ Казы-Гнрея, — пишет А. Позднев, — в боевую готовность была приведена вся московская артиллерия, и в том числе Царь-пушка Чохова. Ее установили в Китай-городе для защиты главных кремлевских ворот и переправы через Москву-реку».

В течение почти четырехсотлетнего существования Царь-пушка пе раз меняла свое место. Как известно, вскоре после отливки и отделки ее поверхности она была перевезена в Китай-город. Здесь ей было определепо место на Красной площади около Лобного места.

О том, как выглядела тогда Царь-пушка, мы можем судить по одному из рисунков австрийского дипломата Августина Менерберга, находившегося в Москве в 1661–1662 годах.

На этом рисунке изображено стоящее на Красной площади большое прямоугольное здание с плоской крышей-террасой — Торговые ряды, располагавшиеся за Лобным местом. На террасе этого здаппя, как писал в своих записках Мейерберг, «находятся две большие медные пушки, имеющие в диаметре 2 фута 5 дюймов немецкой меры, п окружности их семь фут три дюйма». Далее Мейерберг дополняет эти сведения сообщением, что одна из пушек отлита по приказанию Ивана Васильевича Грозного, а другая при сыне его Федоре Ивановиче,

Из этих заметок, сдаланпых Мейербергом в начале 60-х годов XVII века, можно сделать вывод, что в бытность его в Москве ему удалось увидеть, зарисовать и дать описание не одпой, а двух Царь-пушек. Одна из них, вероят-по, та самая, что была отлпта на московском Пушечном дворе итальянским мастером П. Дебосисом, другая Царь-пушка — мастером А. Чоховым.

Продолжая рассказ о Царь-пушке Андрея Чохова, мы снова воспользуемся сведениями, сообщаемыми Мейербергом. В частности, у него имеется любопытное указание, что это была огромная пушка «с ушками», без лафета. И действительно, обычного лафета Царь-пушка долгое время не имела. Она покоилась на специальном станке с определенным, заранее заданным углом возвышения.

Старинные письменные источники, а также планы и чертежи Москвы и Московского Кремля, составленные в XVI–XVII веках, свидетельствуют о том, что огромные артиллерийские орудия, отлитые русскими мастерами, долгое время располагались на Красной площади. Так, на планах Московского Кремля XVI века видно, что пушки стояли у главных проездных ворот Кремля — возле Спасской п Никольской башен. Царь-пушка Андрея Чохова находилась на Красной площади длительное время — ее переместили в Кремль лишь в иачале XVIII века.

Надо сказать, что перевозка огромных пушек в старину была сопряжена с большими трудностями. С одного места на другое Царь-пушку перетаскивали при помощи катков — толстых бревен.

Задумав постройку в Кремле «цейхгауза», Петр I имел намерение сделать его хранилищем «всякого воинского оружия и воинских трофеев». В 1702 году последовал указ царя «О начале строения Цейгауза», а в 1706 году был издан еще один указ — о составлении списков достопамятных орудии: «…на боях, где воинским случаем под гербами их взяты и ныне есть на лицо, и то все собрав, взять к Москве и в новопостроенпом Цейгаузе для памяти на вечную славу поставить».

Вскоре после этого указа в Москву были доставлены пушки из Смоленска, их выставили затем «у Посольского приказа па волоках и дровнях». Тогда же была перевезена в Кремль и Царь-пушка, которую уложили во дворе цейхгауза (или, как он стал называться позже, Арсенала). Однако и в начале XVIII века часть больших орудий все еще находилась на Красной площади, где над ними был устроен «крытый дранью шатер». Но в 1786–1788 годах и эти пушки были перевезены в Кремль и установлены на бровке холма Ивановской площади.

Дальнейшую судьбу Царь-пушки и других «достопамятных» орудий, находившихся в Московском Кремле, можно проследить по стариипым документам.

Согласно документам, изданным в 1911 году, Царь-пушка находилась во дворе Арсенала и в начале XIX века, но она уже была поднята на деревянный лафет. Во время событий 1812 года, при отступлении наполеоновских войск из Москвы, значительная часть Арсенала была взорвана, и Царь-пушка вместе с другими орудиями едва не пострадала.

Составляя в 1812 году ведомость «Сколько оказалось в Москве по выступлению неприятеля из оной по свидетельству моему в разных местах Артиллерии и прочаго», начальник Арсенала генерал-майор Ппчугип в разделе об «Орудиях медных российских» записал: «Старинных больших на станках — 6», в том числе был записан и «Дробовик» на стайке. Пичугин поместил также следующее примечание: «Около Арсенала должно быть 7; но как от Никольских ворот Арсенал подорван, то должно полагать, что одна под развалинами».

Во второй из опубликованных ведомостей, относящейся к 30 августа 1817 года, «О состоящих при Московском Арсенале расположенных на лагерях российских орудиях

Знаменитая Царь-пушка на территории Московского Кремля

Старое здание Оружейной палаты, возле которого стояла ранее Царь-пушка

Литой орнамент на лафете Царь-пушки

Деталь украшения лафета Царь-пушки

Деталь с изображе- г нием марки петербургского завода Берда, где изготовлялся лафет Царь-пушки

Пушка «Аспид», отлитая в 1590 г. Андреем Чоховым

Деталь украшения ствола пушки «Аспид»

Литая надпись на стволе пушки «Аспид», в которой упоминается имя мастера Андрея Чохова в ведении унтер-цейхвахтера Матвеева» вновь упоминается «Дробовик 120-ти пудового калибра», «Единорог» 66-фуптового калибра к другие орудия. Но в этой ведомости уже пет указаний на наличие у них лафетов.

Таким образом, можно предположить, что в 1812 году, во время знаменитого пожара в Москве, деревянные лафеты Царь-пушки, «Единорога» и других орудий, находившихся во дворе Арсенала, сгорели.

В ведомости от 1817 года орудия отмечены уже на новых местах— «на лагерях», т. е. на деревянных подкладках у главных ворот Арсенала: справа — Царь-пушка, слева — «Троил», а около Никольских ворот — «Единорог».

В 1819 году в Москву прибыл известный архитектор, строитель Исаакиевского собора и Александровской колонны в Петербурге А. Монферран. Осмотрев Кремль, Мон-ферран решил принять участие в работе по восстановлению кремлевских сооружений, которую уже проводила Комиссия для строений в Москве во главе с ее директором генерал-майором де Витте. Моиферран узнал также о предполагавшемся возведении в Кремле памятника в честь победы русского оружия в Отечествеппой войне 1812 года. В 1831 году он предложил проект этого памятника, который и был утвержден. По проекту Моиферрана два самых больших артиллерийских орудия из хранящихся в Московском Кремле — отлитая Андреем Чоховым Царь-пушка и «Единорог» мастера Мартьяна Осипова — должны были стать центром монументальной композиции и занять место у главных ворот Арсенала. Оба эти орудия изображены на проекте уложенными на деревянные, окрашеп-ные в зеленый цвет лафеты с железными черными оковками. Однако такой памятник не был создан.

Идея установить два артиллерийских гиганта — Царь-пушку и «Единорог» — на лафеты вновь была высказана впоследствии. Тогда же снова был поднят вопрос о сооружении в Кремле памятника в честь победы русского оружия в Отечественной войне 1812 года. На этот раз предлагалось использовать для памятника трофейные стволы.

По свидетельству директора Комиссии для строений в Москве генерал-майора де Витте, первоначальные рисунки для лафетов к Царь-пушке п «Единорогу» были исполнены академиком Российской академии художеств Александром Павловичем Брюлловым. По-видимому, к созданию эскизов лафетов он приступил в 1832 году по возвращении из Парижа.

Имя инженера Петра Яковлевича де Витте встретится читателям этой книги несколько раз, так как его многолетняя трудовая деятельность в основном была связана с Москвой. С 1816 года он принимал активное участие в восстановлении Москвы, пострадавшей в 1812 году в результате нашествия полчпщ Наполеона.