Лучшие мысли и изречения древних в одном томе

«История…», III, 53, 7

Люди пугают других, чтобы не бояться самим.

«История…», III, 65, 11

Лучше поздно воспротивиться наглости и безрассудству, чем никогда.

«История…», IV, 2, 11

Из врагов не осталось никого, кто мог бы сообщить о поражении.

«История…», V, 49, 6

Несчастье наставляло нас в благочестии.

«История…», V, 51, 8

Войны существуют для молодых.

«История…», VI, 23, 4

Мир надежен там, где его условия приняты добровольно, а там, где хотите иметь рабов, нечего рассчитывать на верность.

«История…», VIII, 21, 7

Убегая от судьбы, он, как это обычно бывает, мчится ей навстречу.

«История…», VIII, 24, 3

Оружие благочестиво в руках у тех, у кого уже ни на что не осталось надежды.

«История…», IX, 1, 10

[Об Александре Македонском: ] Каким бы громадным ни казалось нам величие этого человека, оно остается величием всего лишь одного человека, которому чуть больше десяти лет сопутствовала удача.

«История…», IX, 18, 8

Как это обыкновенно бывает, большая часть восторжествовала над лучшей.

«История…», XXI, 4, 1

На первом месте стоит человек, который сам может подать дельный совет; на втором – тот, кто этого совета послушается; а тот, кто сам совета не даст и не подчинится другому, тот – последний дурак. (Перефразированная цитата из Гесиода.)

«История…», XXII, 29, 8

Чем меньше страха, тем меньше опасности.

«История…», XXII, 5, 2

Как больной человек ничтожное заболевание переносит труднее, чем здоровый тяжелую болезнь, так и больное потрясенное государство не перенесет никакой беды, и не потому, что эта так тяжела, а потому, что нету сил поднять еще какое-то бремя.

«История…», XXII, 8, 3

Доверие обязывает к доверию.

«История…», XXII, 22, 14

Легче всего терпеть знакомое зло.

«История…», XXIII, 3, 14

В больном теле одна застарелая немощь порождает другую.

«История…», XXIV, 18, 2

В обстоятельствах трудных, когда надеяться почти не на что, отчаяннейшие решения всего правильнее.

«История…», XXV, 38, 18

Пылкие и дерзостные замыслы хороши лишь на первый взгляд: осуществление их мучительно, а результаты печальны.

«История», XXXV, 32, 13

Суеверие в мелочах видит волю богов.

«История…», XXVII, 23, 2

Страх все истолковывает в худшую сторону.

«История…», XXVII, 44, 10

Добавленное напоследок всегда кажется самым важным.

«История…», XXVII, 45, 6

Люди, оправдывая себя, бывают удивительно красноречивы.

«История…», XXVIII, 25, 14

Всякая толпа ‹…› похожа на море: ‹…› его могут всколыхнуть и легкий ветерок, и ураган.

«История…», XXVIII, 27, 11

Всякое преступление безрасчетно.

«История…», XXVIII, 28, 1

У нападающего всегда больше воодушевления, чем у обороняющегося.

«История…», XXVIII, 44, 2

Неизвестное больше страшит.

«История…», XXVIII, 44, 3

Муж и вождь не упускает счастливого случая и подчиняет его своим замыслам.

«История…», XXVIII, 44, 8

Люди к благу менее чувствительны, чем к беде.

«История…», XXX, 21, 6

Прошлое легче порицать, чем исправить.

«История…», XXX, 30, 7

Счастью следует доверять всего меньше, когда оно всего больше.

«История…», XXX, 30, 18

Лучше ‹…› верный мир, чем мечты о победе.

«История…», XXX, 30, 19

Условия мира предписывает не тот, кто просит о нем, а тот, кто его дает.

«История…», XXX, 30, 24

Редко даруются людям сразу и счастье, и здравый смысл.

«История…», XXX, 42, 15

Римляне расширили свою державу не столько победами, сколько милостивым отношением к побежденным.

«История…», XXX, 42, 18

Долго пребывать в покое ни одно большое государство не может, и если нет внешнего врага, оно найдет внутреннего: так очень сильным людям бояться, кажется, некого, но собственная сила их тяготит.

«История…», XXX, 44, 8

Завершив рассказ о Пунической войне, я испытываю такое же облегчение, как если бы сам разделил ее труды и опасности.

«История…», XXXI, 1, 1

С вооруженным врагом надобно быть безжалостным, но с побежденным важнее всего великодушие.

«История…», XXXIII, 12, 9

Часто, а на войне особенно, видимость имеет такую же силу, что и самое действие; кто поверил, что помощь будет, все равно что получил ее.

«История…», XXXIV, 12, 4

Сципион [Старший] уже десятый год был постоянно у всех на глазах, а пресыщаясь великим человеком, люди уже не так чтят его.

«История…», XXXV, 10

Стратег не участвует в голосовании по вопросу о предстоящей войне.

«История…», XXXV, 25, 7

Ни один отдельный гражданин не должен стоять так высоко, чтобы его нельзя было, согласно законам, призвать к ответу. Ничто так не отвечает равенству и свободе, как возможность привлекать к суду любого, и даже самое могущественное лицо. Что же (не говоря уж о высшей должности в государстве) можно было б без страха кому бы то ни было поручить, если бы не нужно было отчитываться в своих действиях?

«История…», XXXVIII, 50, 8–9

Дерзко начав, и продолжать надобно ‹…› дерзко, ведь порою дерзость оборачивается в исходе благоразумием.

«История…», XLIV, 4, 8

Нет человека, настолько презирающего молву, чтобы не дрогнуть перед ней душой.

«История…», XLIV, 22, 7

* С берега кораблем не правят.

«История…», XLIV, 22, 14

Вообще людские выдумки бывают чаще хороши лишь на словах, а если попробовать их на деле, там, где надобно их применить, а не рассуждать об их применении, то они не оправдывают ожиданий.

«История…», XLIV, 41, 4

Лишь тот сможет зваться мужем, кого попутный ветер не увлечет, а встречный не сломит.

«История…», XLV, 8, 6

Долгий опыт – единственный поверщик законов.

«История…», XLV, 32, 8

Марк Аврелий