Лучшие мысли и изречения древних в одном томе

(Боэций. «Утешение философией», I, 4)

Когда собственника корабля, Лампида, спросили, каково ему было нажить богатство, он ответил: «Большое богатство – легко, но маленькие деньги – с большим трудом».

(Эпиктет. «Афоризмы»)

* Он мал в великом искусстве, а я велик в малом.

Кифарист Никостар о певце Лаодоке (Элиан. «Пестрые рассказы», IV, 2)

Хиосский народный вождь Ономадем, придя к власти во время смуты, не дозволил изгнать всех противников поголовно, дабы, как сказал он сам, «за недостатком врагов не начать ссориться с друзьями».

(Плутарх.

«Наставления о государственных делах», 16)

[Фиванец Пелопид] шел на войну, и жена просила его поберечь себя. «Это надо говорить другим, – сказал Пелопид, – а полководец должен беречь своих сограждан».

(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 71, 2)

На вопрос, почему он остается тираном, он [Периандр] ответил: «Потому что опасно и отречение, и низложение».

(Диоген Лаэртский, I, 97)

Кто хочет править спокойно, пусть охраняет себя не копьями, а общей любовью.

(Диоген Лаэртский, I, 97)

Семирамида, выстроивши себе гробницу, написала на ней так: «Кому из царей будет нужда в деньгах, тот пусть разорит эту гробницу и возьмет, сколько надобно». И вот Дарий [персидский царь] разорил гробницу, но денег не нашел, а нашел другую надпись, так гласившую: «Дурной ты человек и до денег жадный – иначе не стал бы ты тревожить гробницы мертвых».

(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 3)

Фессалиец Скопас, когда у него попросили какую-то излишнюю и бесполезную вещь из его домашнего убранства, ответил: «Но ведь нас делает счастливыми именно это излишнее, а не то, что всем необходимо».

(Плутарх. «О сребролюбии», 8)

Сочинитель комедий Филиппид ‹…› на вопрос [фракийского] царя Лисимаха: «Чем из моего достояния поделиться с тобой?» – молвил: «О царь, только не твоими тайнами!»

(Плутарх. «О любопытстве», 4)

На вопрос, какой полководец лучше, Хабрий или Ификрат, он [Эпаминонд] ответил: «Нельзя сказать, пока все мы живы».

(Плутарх. «Изречения царей…», 70, 22)

Эпаминонд ‹…› отказал Пелопиду в его просьбе выпустить из тюрьмы одного кабатчика, но тут же отпустил его по просьбе гетеры, сказав при этом: «Есть услуги, Пелопид, которые подружкам испрашивать не стыдно, а полководцам стыдно».

(Плутарх. «Наставления о государственных делах», 13)

Эпаминонд, ‹…› когда фиванцы из зависти и в насмешку избрали его таксиархом, ‹…› не счел это ниже своего достоинства, но сказал: «Не только должность делает честь человеку, но и человек – должности». И этой службе, которая до него сводилась к надзору за уборкой мусора и стоком воды, он сумел придать значительность и достоинство.

(Плутарх. «Наставления о государственных делах», 15)

Некая женщина, которую Филипп [Македонский] хотел силком привести к себе, взмолилась: «Отпусти меня! В темноте все женщины одинаковы».

(Плутарх. «Наставление супругам», 46)

[Александр Македонский], заспорив с одним музыкантом о некоторых вопросах гармонии, думал, что убедил его. Однако тот, слегка улыбнувшись, сказал: «Да не постигнет тебя, царь, такая беда, чтобы ты лучше меня понимал это».

(Плутарх. «О судьбе и доблести Александра», II, 1)

Тебе достанется столько земли, сколько хватит для твоего погребения. (Индийские мудрецы – Александру Македонскому.)

(Арриан. «Поход Александра», VII, 1, 6)

Филогелос

(Любитель посмеяться)

Педант, плавая, едва не утонул, и дал зарок не входить в воду, пока не научится хорошо плавать.

«Филогелос», 2

К педанту врачу пришел человек и сказал: «Господин врач, всякое утро, как я проснусь, у меня еще полчаса бывает темно в глазах: как бы от этого избавиться?» Врач ответил: «Просыпайтесь на полчаса позже».

«Филогелос», 3

Педант, заметив на улице врача, который обычно его лечил, стал от него прятаться. Один из приятелей спросил, почему он это делает. Педант ответил: «Я очень давно не болел, и мне перед ним стыдно».

«Филогелос», 6

Педант хотел научить осла ничего не есть и перестал засыпать ему корм. Когда осел околел с голоду, педант сказал: «Как много я потерял! Только что он научился ничего не есть – и вдруг умер!»

«Филогелос», 9

Педант, желая посмотреть, пристойный ли у него вид, когда он спит, поставил перед собой зеркало и закрыл глаза.

«Филогелос», 11

Двое педантов жаловались друг другу, что их отцы никак не помрут. Один сказал: «Хочешь, давай задушим каждый своего отца?» – «Избави нас бог прослыть отцеубийцами! – ответил другой. – Но если хочешь, ты задуши моего, а я твоего».

«Филогелос», 13

Педант купил дом и, высовываясь из окна, спрашивал прохожих, к лицу ли ему этот дом.

«Филогелос», 14

Педанту приятель послал из путешествия письмо с просьбой купить для него книг. Педант об этом не позаботился и, повстречав вернувшегося приятеля, сказал ему: «Твоего письма о книгах я не получал».

«Филогелос», 17

Педант, повстречав приятеля, сказал ему: «Я слышал, что ты умер!» Тот отвечал: «Ты же сам видишь, что я жив». А педант: «Но тот, кто мне это сказал, куда больше заслуживает доверия!»

«Филогелос», 22

Педант подрался с отцом и сказал ему: «Мерзавец, ‹…› кабы ты на свет не родился, я бы дедово наследство получил!»

«Филогелос», 24

Педант искал место, где бы ему лучше поставить свою гробницу. Кто-то сказал ему, что вот здесь это было бы красиво. Он ответил: «Да место тут нездоровое».

«Филогелос», 26

Умер один из братьев-близнецов; педант, встретив оставшегося в живых, спросил его: «Это ты умер или твой брат?»

«Филогелос», 29

Педант навестил больного товарища и спросил его, как идет его болезнь. Тот ничего не ответил. Педант рассердился и сказал: «Погоди, вот я заболею, так тоже ничего тебе не скажу!»

«Филогелос», 34

У педанта тяжело болел старик отец, и он попросил приятелей принести ему венков для похорон. Когда на следующий день отцу стало лучше и приятели обиделись, педант сказал им: «Мне и самому стыдно, что я ввел вас в расходы; но ужо приходите завтра, и я его похороню во что бы то ни стало».

«Филогелос», 38

Гуляли двое педантов. Заметив черную курицу, один из них сказал другому: «Братец, никак у нее петух умер?»