Симорон из первых рук, или Как достичь того, чего достичь невозможно

Я. Прогулял.

Б. Прогулял! Одуреть! Единственный на этой планете ребенок, прогулявший урок. И из-за этого нужно было высылать телеграмму, затевать следствие? Но бог с ней, с этой беднягой учительницей, со всеми наворотами в ее голове… Дергают ее, она дергает других. Но вы-то, вы-то!

Я. Понимаете, беда не в том, что он прогулял: он указал адрес, по которому нас нет.

Б. Проявил творческую инициативу.

Я. Учительница звонит туда. Не отвечают. Посылает телеграмму. А там, наверное, вообще никто не живет…

Б. Хорошо, хорошо. Что-то случилось в школе, вы встревожены… Что делаем?

Я. Ну… работаем со своей тревогой.

Б. Что происходит в это время в мозгах у учительницы, которая внутренне «на связи» с вами, в мозгах у вашего ребенка? Учительница забывает об этой чепухе, будто ее и не было. Ребенок тоже освобождается от подыгрывания ей и вам и в следующий раз уроков не пропустит. Потому что все вы, участники этого спектакля, — в одной упряжке теперь, в одной альпинистской связке. Элементарнее, чем правила уличного движения.

ЧАЙНИК-В-НАКИДКЕ. Я зеркалила своего кота. На меня, в общем, никто не кидался, не нападал, поэтому я экспериментировала с котом. Он у меня очень любит драть ковер. Я обычно ругаюсь, кричу, пока не встану, не подойду к нему — только тогда он соизволит глянуть… В общем, как обычно, начал драть, я поворачиваюсь и начинаю повторять за ним все движения. Тоже царапаю ковер — с другого конца, и урчу, и мурчу… Вдруг мой кот останавливается, смотрит на меня, будто впервые видит…, словно ждет чего-то… «Мяу!» — провозгласил, подбежал, влезает на руки (обычно он ласкаться не любит совершенно)… И вот так сидим с ним полчаса, он трещит, как трактор.

Б. Симпатизировался, в общем.

Ч-В-Н. И еще интересный случай. Были мы в гостях у моей крестницы. Ребенок в истерике, в слезах… Класс едет в Умань, а ее не пускают, потому что у нее в этот день сольфеджио, потом музыка, потом еще занятия с учительницей. Просит: «Уговорите маму, чтоб отпустила». Я говорю: «Допустим, я твоя мама. Прикажи — я все сделаю, как ты хочешь… как вообще мечтаешь…» Она отошла на минуту в сторону, потом взобралась ногами на стул и командует: «Платье твое лучшее, самое красивое перешить и отдать мне! Все учебники залить чернилами, чтобы ничего не было видно! Маникюр серебряный делать мне каждый день! И педикюр! Телевизор не выключать до утра!..» Что-то еще там требовала — я все исполняла послушно, ну, понарошку, конечно… На полу скопились разные вещи в куче. Когда она устала, я говорю: «На что это все похоже?» — «На слоника». — «Очень хорошо, теперь слоник будет твоим джинном Хоттабычем. Стоит позвать его — и он сделает все, что закажешь. Только не думай, заказывай сразу…» Она соскочила со стула и говорит: «Ну, я же хочу в Умань…» И вдруг: «Нет, знаешь, уже не хочу… Вот если бы в Италию, в Ла Скала!..» Вы не поверите, что было дальше. Где-то через полчаса звонит телефон. Настя с кем-то беседует… бледнеет… Садится и шепотом: «Крестная, представляешь? Софья Ароновна, училка сольфеджио, говорит, что только что комиссия на городской олимпиаде, где я участвовала, приняла решение: я заняла первое место. И в виде премии поеду на фестиваль в Италию…»

МОРСКАЯ-АНАКОНДА. Сразу после занятия, буквально на следующий день вечером, готовим с дочкой на кухне блины… и вдруг из рук вылетает банка с вареньем, разбивается. Я смотрю на эти…

Б. Ошметки.

М-А. Ошметки и почему-то начинаю безумно волноваться. Будто разбилось что-то важное, дорогое… И сразу, вместо того чтобы убрать их, кончиком черпака складываю узор. Прямо на полу сдвигаю их, передвигаю… Дочка смотрит и говорит: справа надо поставить солонку, слева — пепельницу. Минут двадцать, наверное, так возились… Вдруг открывается дверь, приходит зять, какой-то помятый… Рассказывает, что у него машина перевернулась на бок, проехалась так по асфальту, ударилась в киоск, снова перевернулась и стала на четыре колеса снова. Он — без единой царапины. Тут его начало трусить, пришлось дать ему корвалол…

Б. Расшифруйте это событие.

М-А. Вы говорили, родственники связаны друг с другом… чувствами, мыслями. Хотя Витя мне по рождению чужой человек, но я полюбила его, как сына. И, наверное, на расстоянии почувствовала что-то… В этот момент и упала банка. Ну, выполнила я с осколками самообгон, причем как-то быстро, незаметно — просто запустила через них свое волнение, — знаете, как огонь бежит по сухой траве… и как-то успокоилась… Сделала из стекляшек симпатягу — вместе с дочкой. Она хоть и не посещает наших занятий, но — в курсе… И я понимаю так, что зять не пострадал, потому что там, в машине своей, симпатизировался. Мы ему помогли отсюда…

Б. Почему же тогда — корвалол?

М-А. Ну, я еще не волшебник, я только учусь… Испугалась за него, когда увидела, дернула его за ниточку… Его и затрясло.

КАРАКАТИЦА-ТАК-И-КАТИТСЯ. Я на мотоцикле ехал из Житомира на Волгоград-Волынский. Ехал по правой стороне, левая была занята автомобилями. И вдруг оттуда, слева выезжает КамАЗ. И прет прямо на меня. Представьте — мне свернуть некуда… остались какие-то секунды. Быстро принял решение: «Буду выполнять все, как он». И на него пошел… с той же скоростью, что и он, даже громыхать попытался, как он…

Б. То есть стали его зеркалить.

К-Т-И-К. Ну да… Знаете, время будто остановилось. Будто не приближается он ко мне, а застыл… О'кей. Слева огромное колесо КамАЗа… беру и забрасываю мысленно в кабину водителя, на шею ему — как спасательный круг… В ту же секунду он сходит с трассы, дорога освобождается…

Б. Но он не разбился?

К-Т-И-К. Вы что — такая махина. Вежливо уступил мне дорогу.

ОГОЛЕННЫЙ-ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ-ПРОВОД. Я оголенный электрический провод. Женского рода.

Б. Очень приятно. Петя и Петя Бурланы. Женского и мужского.

О-Э-П. А почему вас не трусит? Я же оголенный…

Б. Так это вас должно трусить, голого. Голую. От холода.

О-Э-П. Ну, я сама себя разогреваю электричеством… И не только себя. Стоим мы в очереди за квасом, продавщица просто фурия, всем портит настроение: «Целый день маюсь, надоели вы все…» Думаю: «Сейчас и мне начнет портить». Подходит моя очередь, поднимает на меня свои бычьи глаза… Быстренько обезьянничаю и меняю все, что у нее там есть. Завернула ее в зонтик, что над цистерной Квасовой, вместо глаз этих — две кружки… Она вдруг ласковым голосом: «Я вас слушаю». Все так, ишух на нее — глянули изумленно… Она ласково: «Пожалуйста, пожалуйста. У вас пять копеек не найдется?» Говорю: «Найдется». — «Спасибо большое». Вот такие чудеса…

Еще один приятный сюрприз. У меня чайник уже два месяца как не закипает до конца. Вроде бы нагрелся чуть-чуть — и выключился. Стоит минуту, потом подумал — опять включился. Короче, достал он меня… Ладно, думаю как-то, займемся тобой. Села перед ним. Он включается — и я включаюсь, с шипением, шею вытягиваю, осанку выпрямляю… Умолкает — тоже молчу, сгорбливаюсь… И вот уже недели две, как все в порядке. Муж говорит: «Ты не сдавала чайник в ремонт?» — «Нет…» Такие маленькие чудеса.

ПЧЕЛКА-ПРИЧЕСЫВАЮЩАЯ-ЧЕЛКУ. У меня очень долго не шли три договора на работе. Вроде уже все согласовано, все дали добро — юристы, бухгалтера… И в каком-то месте начинает стопориться. Я звоню, переживаю, нервничаю… Это выводит из колеи. После изучения игровых стадий начала работать. Как только мысль у меня зарождается, что опять скажут что-то сейчас на факсе… неважно, что именно… я немедленно становлюсь «пчелкой, причесывающей челку». Проверенный «в боях» образ. Есть кто рядом или нет — не имеет значения: трепещу крылышками — руками, быстро-быстро ворошу пальцами челку, жужжу… И, продолжая делать все это, открываю факс. Ни разу еще после этого не случилось сбоя. Все договора подписаны, а один договор — ну просто… Во вторник люди, с которыми я вела переговоры, сами стали ко мне звонить. Говорили, чтобы я поторопилась, что уже пора запускать в производство… Раньше я их сама об этом просила, уговаривала — без толку.