Древо жизни. Том 1

– Уже что-то. А что с тобой произошло дальше? – тянет меня по исследованию прожитой ситуации тетя Наиля.

– Тяжело… Очень тяжело… Я начинаю прорываться в мир родителей, а как только туда сую свой нос, так меня атакуют их мысли, которые так незаметно направляют меня только к смерти. А я это вижу, от них отбиваюсь, но избавиться от них полностью не могу. Во мне что-то свое такое же темное в ответ пробуждается, и я не знаю, что с этим делать, пока не обратился к Создателям. И они просят меня слиться воедино моей душе, да духу с телом. Ведь тело мое еще – чистое, хоть душа побитая, а дух – игривый. Создатели сказали, что тело мое и родной дух могут отогнать все мысли родителей, которые ведут меня к смерти. И я сливаюсь воедино душой и духом с телом. И все останавливается.

– А как у тебя произошло слияние души и родного духа с плотью?

– Я заключил договор… между душой… родным духом… и телом… – делать одно дело… Это совместно творить свою жизнь… Гд е каждый в совместном творении своей жизни применяет свои знания жизни, права на жизнь, дары, могу и возможности… материализуя мысль жизни… которая идет от Создателей… равняясь на мысль родителей. И я стал его выполнять. И все.

– А как ты выполняешь договор между душой, духом и плотью о совместном творении своей жизни?

– Я принимаю мысль Создателей и материализую ее так, как материализуют мысль мои родители. Да этим вливаюсь в мир своих родителей, хоть они меня в него и не пускают. И также вливаюсь в семью мамы и папы, прося родителей, чтобы они разрешили мне помочь им делать то, что они делают в этот момент.

– Именно так, сынок. Каждое дитя проходит самостоятельно обряд «на переход из дитя-боженьки в человека», – радуется со мной тетя Наиля и продолжает меня вести по исследованию своей жизни в три года:

– А как ты вливаешься в мир Матушки и Батюшки?

– Я, принимая мысль жизни от Создателей, начинаю развивать ее так, как развивают ее в этот момент родители. А они свою мысль развивают так, чтобы угробить себя. Вот и я начинаю за ними свою мысль жизни развивать так, чтобы ею угробить самого себя. И этим действием я вхожу в мир родителей. Вот и все. Что здесь сложного? – поясняю я.

– Да. Угробить себя несложно. Вот только потом отчего-то не хватает сил ее выправить, – проговаривает тетя Наиля. И, немного помолчав, спрашивает дальше: Сынок, а как ты вливаешься в семью Матушки и Батюшки?

– Да очень просто. Я вижу свое место в семье и вливаюсь этим.

– Ой, лукавишь, сынок! Ой, лукавишь!.. А так ли на самом деле? – поддевает меня тетя Наиля.

Я задумываюсь и говорю:

– Дело… Я, мама и папа заключили договор о делании совместного дела семьи. А делом на тот момент было разрушать жизнь друг друга и мешать друг другу строить свою жизнь.

– Именно так, сынок. Ты вошел в семью Матушки и Батюшки, именно делая совместное дело. А дело у каждой семьи – свое. В семье твоих Матушки и Батюшки дело: уводить друг друга с жизненного пути. А в семье живых дело – стать спутником жизни друг другу и помочь выполнить каждому в семье свою задачу и предназначение этого воплощения, – проговаривает тетя Наиля да задумывается.

А я, ничего не понимая, что мне сказала этими словами тетя, спрашиваю ее:

– Тетя Наиля, как так получается, что у моих родителей в семье дело – разрушать и мешать друг другу, а в семье живых – помочь, ведь мои родители мне хотят только хорошего?

– Да. Но их действия и тот результат, который ты получаешь, говорят о другом. Они тебя воспитывают?

– Да.

– А что они делают, воспитывая тебя?

– Они навязывают мне свое мнение, решают за меня. Они думают за меня. И заставляют меня им подчиняться. Заставляют делать так, как они мне говорят. Заставляют меня жить так, как они видят это, а не то, что необходимо мне, – не задумываясь, проговариваю я.

– И какое дело они этим делают?

– Разрушительное. Я на них злюсь за это, и все.

– А что бы они делали, делая дело семьи – стать спутником жизни каждому из семьи и каждому помогать выполнять свою задачу и свое предназначение этого воплощения? – ведет меня дальше тетя Наиля.

– Они бы договаривались со мной. Считались с моим мнением. Слушали б меня. И вообще б просто любили меня…

– Именно так, – проговаривает тетя Наиля. – А сейчас давай поможем бабе Гуле покосить траву, а после обеда продолжим разбирать жизнь дальше.

Я соглашаюсь, и мы идем к бабе Гуле.

Глава 12

ОБРЯД НА ОПРЕДЕЛЕНИЕ СЕБЕ ПОЛА

После обеда я и баба Гуля сытые разваливаемся на скошенной траве, а тетя Наиля, сходив на родник, подсаживается ко мне и спрашивает:

– Сынок, ты знаешь, что дитя раньше в три-пять-семь-одинадцать лет проходило обряд на определение себе пола? Или, как наши предки его раньше называли, Обряд определения кем дитю необходимо стать в своей жизни: Хозяином или Хозяйкой?

– Не-ет, – прикидываюсь я дурачком. – А как это? Че такое вообще возможно?

– Да. Возможно. Этот обряд проводят в летнее время, когда самый длинный день в году готовится к уменьшению. Очень часто он совпадает с праздником Ивана Купала или, как его еще раньше называли, День летнего солнцестояния.

В этот праздник парни прикладывали к своей душе девку, а девки прикладывали к своей душе парней. И так искали себе вторую половинку, которую выбрали еще в Небесном Царстве – в Царстве Детей, да приходили со второй половинкой к единой мысли о создании новой семьи.

В день обряда, как только наступают сумерки, на берегу водоема зажигают костры. Один костер – большой. В пяти-десяти метрах вокруг него – другие четыре костра, в два-три раза меньше основного. Эти четыре костра располагают по частям Света, обозначая и подключая четыре стихии природы: Воздух, Воду, Землю и Огонь. Эти костры объединяют эти стихии в единую силу, а это – есть Воля каждого живого во Вселенной.

Центральный костер обозначает символ объединения силы каждого живого во Вселенной или, как его называли наши предки, – знак силы жизни войска Света [1].

Четыре костра вокруг центрального, обозначающие стихии, во время обряда визуально соединяются малозаметным для простого взгляда каналом огня, что символизирует кресс [2].

Кресс создает условия, чтобы в этом обряде участвовал сам наш Батюшка – Небесный Огонь. Да благословил дитя на творение своей жизни, одаривая дитя Небесной силой жизни.

Затем также в пяти-десяти метрах по кругу от костров стихий зажигают шестнадцать костров, определяющих границы окружающего мира. Они символизируют Огонь Небесной Любви, а хороводы вокруг них – саму Небесную Любовь. И как только запевается песня да заводится хоровод – начинается приглашение на обряд Небесной Любви. На то, чтобы теперь Небесная Любовь благословила дитя на творение своей жизни. А когда водят хоровод да разгорается огонь в этих шестнадцати кострах мира, можно прочувствовать в плоти и в душе, как в нас разгорается и какой он есть на самом деле – Огонь Небесной Любви. Да само число шестнадцать символизирует Небесную Любовь.

Внутрь границы этих шестнадцати костров могут проходить только смотрящий за огнем (костровой [3]), проходящие обряды дети и те, кто проводят этот обряд.