Йога и Свобода. Власть

Так вот. Это плюс.

Есть правила игры, которые называются Йога Обучение, очень жесткие правила, где запрещаются какие-то тусовки среди студентов вне стен школы помимо обучения. Печальный опыт был, но не об этом сейчас речь. Но все очень просто. Есть некая власть, скажем, у меня. И я могу этой властью как-то пользоваться. Возникает следующая вещь, как мое отчуждение от студентов. Но поверьте мне, я вменяемый человек, корчить из себя гуру, большого начальника или президента, мне тяжело. Ничто человеческое мне не чуждо, я тоже хочу иногда и дурака повалять, а невольно выстраивается барьер между мной и студентами. Иначе никак. Но это только на момент обучения, после окончания, как сказано, «встретимся на равных».

Но возникает всегда соблазн построить другую площадку, в которой все действует на совершенно других принципах. На тех принципах, на которых была построена в частности площадка, где я сам учился. Я, как вы понимаете, в МОЙУ не учился, его тогда просто не было. Тогда вообще того, что есть сейчас не было, потому что это было невозможно сделать по огромной массе причин.

Та среда, где я учился, строилась совсем на другом принципе. Я не буду сейчас вдаваться в подробности, хотя это тоже очень интересно. Я хочу про другое сказать. Возникает соблазн построить площадку, аналогичную той, где я сам учился йоге для выпускников Университета, но на других правилах игры, на правилах свободы. То есть, где нет главного начальника, нет подчиненных. Есть какая-то, конечно, договоренность друг с другом, что уместно делать, что неуместно. В конце концов, любая относительная свобода – это в первую очередь ответственность каждого, кто на этой площадке.

По стечению некоторых обстоятельств мы начали один проект, который не имеет отношения к деятельности МОЙУ, но я вдруг увидел, что это как Перс судьбы, попытаться все-таки отработать эту схему взаимоотношениях людей на принципиально новых условиях. Вызов колоссальный. Все предыдущие попытки человечества ранее провалились. Как говорится, замахиваться так замахиваться.

И сейчас вырисовалась проблема в том, что я до конца не понимаю этих правил. Что я, даже читая вам лекции по йоге и свободе, и пытаясь направить вашу дискуссию в нужное русло (до того уровня, какой вам необходим), до конца этой темы я не понимаю. И проявляться это начинает не в теоретических дискуссиях, а в реальном воплощении. Ну, вот пример, все свободны, все встретились на равных и начинают этот проект как-то делать, но тут же возникает соблазн дискутировать и дискутировать по массе второстепенных моментов, в результате чего первостепенные моменты остаются не охвачены. И мгновенная моя реакция – опять это все под себя подмять. И выстроить все в директивном порядке – «ты будешь делать это, а ты – это». Мгновенно площадка свободы и равенства из самых лучших побуждений опять начинает превращаться в пирамиду. И я хватаюсь за голову, я просто не знаю, что с этим делать. И в этом, может быть, был бы свой интерес, если бы не было нагрузки по другим вопросам.

Я думаю этот проект можно осуществить в одном случае, если будет очень глубокое осознание этих противоречий участвующими. Чтобы каждый на своей шкуре понял, как соблазнительно вернуться на обычный стиль. Не пытаться переосмыслить ту схему, по который общается с нами Абсолют, на равных. Абсолют общается с нами на равных. Вот в чем поучиться бы. А опять же поставить себя над кем-то. Я себя на этом постоянно ловлю, ну понятно, в МОЙУ тут другая цель. Это знаете как, вот если сломалась штамповая машина, которая печатает, то и весь цех остановился. В этом отношении, если у меня сломался сайт, то все. Ну и тут волей, неволей надо по столу стукнуть, к порядку всех призывать.

Но это такая директивная структура. А вот как заставить перестроить свои мозги? Как заставить окунуться в это новое озеро свободы? И не смотря на то, что я сам учился в этом «озере», я не могу его воспроизвести. Вот это парадокс. Вернее сказать, каждый шаг с таким трудом. И я начинаю понимать, в чем дело. Нужно, чтобы уровень самоосознанности каждого, кто бы входил, был очень высоким.

Но вопрос в другом. Проект, в котором меня попросили принять участие, интересный, выживет, не выживет, вопрос не в этом. А вопрос в другом, более философский, вселенский, а были ли попытки также перестроить свои мозги. Перестроить с одной работы на другую. Мне попались воспоминания одни, мы их даже рекомендуем в курсе по Раджа йоге, йоге управления. Это воспоминания о Борисе Глебовиче Музрукове.

Был такой очень славный дядечка. За свою жизнь он поменял 4 места работы. Причем каждое место работы отличалось от предыдущего по характеру ведения дел, по взаимоотношению между подчиненными, по вертикали власти. И он с блеском каждый раз перестраивался. Наиболее известные места его работы следующие. Он был легендарным директором завода «Уралмаш» во времена войны. Когда под руководством не менее выдающегося человека В.А. Малышева наша страна делала 100 танков в день, это рекорд немыслимый для военного времени. Собственно, поэтому войну и выиграли. Так вот на «Уралмаше» во времена войны была зверская единая система подчинения, единоначалие и такое понятие как «сталинский нарком» или «сталинский директор» (это человек, который себя не щадит, но и других тоже держит в такой жесткой узде, что не дай Бог). Затем он стал директором завода «Маяк» по производству оружейного плутония. Надо было делать первую атомную бомбу, советскую, нужен был плутоний. И вдруг началась состыковка между приказной системой, вертикалью власти и общением с учеными, которые люди своеобразные, свободолюбивые, которые сами не знают, что будет, потому что они на переднем крае науки. Их нельзя выстроить в ряд и сказать, когда им какой закон открывать. Это невозможно. Ценой героических усилий и чудовищной дозы радиации во время очередного ЧП, он также блестяще справился с этой работой. Бомбу взорвали.

Затем следующий этап в его биографии не менее интересный, он стал директором «КБ-11». По-другому директор города «Арзамас-16», сейчас он известен как Саров – центр исследований ядерного производства. Туда его пригласил работать очень знаменитый физик Ю.Б. Харитон. Он его целенаправленно туда взял. И тут Музруков, старый сталинский директор, который очень жестко решал все проблемы, вдруг столкнулся с тем, что мы бы сейчас назвали творческая интеллигенция. Потому что, с одной стороны, все должно работать как часы, а с другой стороны, тут такие ученые как Зельдович, Харитон, Сахаров и еще многие другие. А люди, я должен сказать, очень уточненные, интеллектуалы, духовные, творческие и своеобразные, каждый со своим гонором, со своим видом на жизнь. Потому что наука так и решается, там не заставишь всех жить по часам.

И вот начались реальные конфликты с ученой братией. Вот так уже в приказном порядке не построишь. Взаимоотношения нужно выстраивать совсем по другим принципам. И надо сказать, что и там он с честью притерся, хотя по воспоминаниям многих, очень были болезненные моменты. Представляете себе старого такого директора, который просто не вступает в переговоры с подчиненными, он просто приказывает и ждет исполнения. А тут вдруг кто-то начинает ему перечить. Гениальность Музрукова в том, что он понял, что новое веяние идет, что эпоха сталинских пятилеток закончилась. Новые взаимоотношения. И он перестроился. И вывел «Арзамас-16» на огромную высоту. Хочу напомнить, что у нас только в конце 60-х хоть какой-то ядерный паритет с Америкой был. Мы Ю.А.Гагарина в космос запускали, а злые языке поговаривали, что у нас там ракет было по пальцам пересчитать, в то время как в Америке на порядок больше. Именно при нем взорвали половинную бомбу в 54 мегатонн, неужели тоже 108 мегатонн, я вот считаю. Говорят, что взорвали «царь-бомбу» в половинном заряде, дали половинную мощность, получилось то ли 52, то ли 54, ну если на 2 умножить, то получится 108. После этого все поняли, что воевать с СССР бесперспективно. Если хоть 1 такая бомба долетит до Нью-Йорка, то от него ровным счетом ничего не останется, потому что облако при взрыве было 60 километров. Раскаленное облако, которые все сносило.