История Русской Церкви (1700–1917 гг.)

г) Ввиду того что Святейший Синод весьма нерешительно и вяло выполнял распоряжение о составлении точных штатных смет церковных приходов, уже Петр I стремился сократить численность духовного сословия, производя из него наборы на государственную, военную или гражданскую службу, а также переводя лиц духовного звания в податные сословия. Преемники Петра применяли те же методы, добиваясь временных успехов, но так и не сумев разрешить проблему избыточности духовного сословия в принципе. Статистических сведений о белом духовенстве (священно–и церковнослужителях) для начала XVIII в. нет  [1088]. Число церковных приходов было чрезвычайно велико, и они сильно отличались друг от друга по количеству прихожан и духовенства. Часто в мелких приходах оказывалось больше духовенства, чем в крупных, — нередко по 5–7 или даже более священников с соответствующим количеством церковнослужителей. Все они были, сверх того, окружены большой родней, кормившейся, как правило, за счет прихода  [1089]. Таким образом, проблема содержания духовенства была теснейшим образом связана с существовавшим уже в XVIII в. несоответствием между многочисленностью духовного сословия и фактическими потребностями Церкви (см. гл. 2).

Первые меры, предпринятые Петром I в этом направлении, были вызваны необходимостью пополнения армии во время шведской войны. С 1705 г. в архиерейских и монастырских вотчинах стали производиться рекрутские наборы. Призывались сыновья священно–и церковнослужителей, а также их родственников, которые до той поры не были охвачены податной разверсткой. В 1708 г. рекрутчина распространилась и на тех, кто уклонялся от обязательного обучения в духовных школах. Результаты этих мер убедили царя в количественной избыточности духовного сословия и побудили его предпринять в 1711 г. первые шаги по исправлению положения. Экзамены для кандидатов на приходские должности стали строже, и назначение сверх необходимости было запрещено  [1090]. Утвержденный в 1716 г. текст архиерейской присяги содержал обещание не строить новых церквей «для прихотей» и не поставлять священнослужителей сверх потребности  [1091]. В 1718 г. вышел указ, запрещавший домовые часовни и назначение для них священников. Исключения делались только для членов царской фамилии и немногих старых сановников. Кроме того, надлежало установить то наименьшее число дворов, которое давало право на образование церковного прихода  [1092]. Затем за ревизией 1719 г. последовал рекрутский набор среди самого духовенства  [1093]. Указ 1718 г., согласно которому подушная подать распространялась на некоторых лиц духовного звания, был в 1722 г. подтвержден и дополнен подробными указаниями. Здесь говорится: «По доношению и мнению сенатскому, протопопов, попов и дьяконов тех, которые ныне у церквей действительно служат, самих и их детей при переписи в подушной оклад не класть, для того что им быть при тех церквах во дьячках и в пономарях, и из них же учить в школе, и производить на убылые места в попы и во дьяконы»  [1094]. В указе точно оговаривались те условия, по которым будет определяться принадлежность к духовному сословию. Тенденция указа была очевидна: радикальное ограничение количества приходского духовенства  [1095]. В дополнительном указе Сената от того же года постановлялось, что лишь двое сыновей священнослужителя освобождались от подушной подати и могли (включая потомство) принадлежать к духовному сословию  [1096]. Но практическое осуществление этих решений оставляло желать много лучшего.

Первые одобренные Петром штаты, составленные Святейшим Синодом для приходов в 1722 г., определяли состав приходского духовенства в обеих столицах. Приходы в 100–150 дворов, согласно этим штатам, не могли иметь более одного священника. Приходам в 200–250 дворов полагалось по два священника. При 250–300 дворах разрешалось служить трем священникам, но только в том случае, если дворы находились на большом расстоянии друг от друга или третий священник был необходим по каким–то другим причинам. Более двух диаконов на приход не допускалось. Приход не мог иметь меньше 100 дворов, но и не больше 300. Церковнослужителей должно было приходиться не более двух на одного священника  [1097]. По ревизии 1722 г., произведенной 10 августа перед опубликованием самого указа, в 15 761 церкви насчитывалось 67 111 клириков  [1098]. Избыток был налицо, тем более что значительная часть духовенства уклонилась от регистрации  [1099]. После 1722 г. священнослужители, не вошедшие в штаты, при наличии достаточного образования получали места учителей в духовных школах. Многие церковнослужители, оставшиеся за штатами, были зарегистрированы как налогообязанные, коль скоро они не вступали в военную службу или не оказывались в государственных канцеляриях  [1100]. По недоразумению и чрезмерному усердию офицеров, проводивших регистрацию, в податных списках часто оказывались и лица, освобожденные от подушного налога, что повлекло целый ряд судебных жалоб. Кроме того, в 1724 г. обнаружился недостаток в кандидатах на церковноприходские должности, и Святейший Синод был вынужден просить у царя дозволения назначать священников и диаконов из числа грамотных крестьян  [1101].

После смерти Петра с разрешения Екатерины I от 25 ноября 1725 г. в Москве снова открылись многие домовые часовни. В том же году епископы получили право создавать новые церковные приходы. Однако указ от 16 декабря 1743 г. о второй ревизии опять настаивал на строгом соблюдении штатных списков 1722 г. и запретил строительство новых церквей  [1102].

Недоверие, которое питали Анна Иоанновна и ее фавориты к православному духовенству, повело к очередным чрезвычайно жестким рекрутским наборам среди духовенства, связанным с так называемыми делами о присяге. По манифесту от 20 февраля 1730 г. духовенство не приводилось к присяге, которая состоялась лишь позднее по инициативе Феофана Прокоповича. В декабре 1731 г., чтобы исключить всякие сомнения и толки, императрица потребовала повторной присяги от духовенства. Феофан счел своим долгом опубликовать в 1731 г. «Рассуждение о присяге, или клятве: подобает ли христианем присягать, или клятися, Всемогущим Богом», дабы рассеять все сомнения среди священнослужителей, отказывавшихся ранее от принятия присяги. Феофан пытался доказать, что все верноподданные обязаны принести присягу на верность самодержице  [1103]. Вскоре в Тайной канцелярии начались процессы против отказавшихся от присяги, в которые были вовлечены не менее 5000 духовных лиц. В 1735 г. Святейший Синод отдал распоряжение, согласно которому от кандидатов на церковные должности требовалось подтверждение присяги, принесенной ими в 1730 и 1731 гг.  [1104] Большое число отказников усилило подозрительность правительства по отношению к духовенству и стало причиной самого настоящего гонения, начало которому положили рекрутские наборы. Трудности с набором солдат во время турецкой войны, начавшейся в 1736 г., дали повод Сенату отправить в Святейший Синод меморандум, в котором требовалось набрать 7000 рекрутов из духовного звания. Затем последовал указ императрицы Святейшему Синоду от 28 сентября 1736 г. произвести поголовную перепись сыновей священно–и церковнослужителей вплоть «до сущего младенца», включая и свободных от подушной подати. Больные и увечные должны были отмечаться особо. Непригодные к службе приписывались к канцеляриям в качестве рассыльных и т. п.; пригодные назначались писарями и отправлялись в гарнизонные школы. При храмах надлежало оставлять лишь столько, сколько значилось в штатных списках 1722 г. Указ от 28 сентября 1736 г. не распространялся на Украину и область войска Донского  [1105]. В первый же год по этому указу в рекруты были забраны 6557 человек. Уже 7 сентября 1737 г. вышел еще один указ, требовавший ускоренного набора оставшихся и напоминавший о возрастном цензе для священнослужителей: 30 лет для священников, 25 — для диаконов. Все годные и не имевшие штатного места в возрасте от 15 до 40 лет подлежали немедленному воинскому набору. Положение духовенства ухудшилось, когда в Кабинет министров стали поступать донесения о большом количестве обнаруженных при разборе инвалидов и престарелых. Указ от 22 января 1738 г. обязывал каждого непригодного к службе выставить вместо себя рекрута, в противном же случае, как говорилось в дополнительном указе, он подлежал высылке в Сибирь. На основании указа от июня того же года последовали новые наборы. Затем 1 июля и 2 декабря 1738 г. появились указы о наборе всех тех, кто хотя и входил в штаты, но в свое время отказался от присяги, даже если они достигли 40–летнего возраста. В связи с этим последовала волна репрессий: увольнений со службы, телесных наказаний, судебных преследований, которая докатилась и до Украины  [1106].