История Русской Церкви (1700–1917 гг.)

Рекрутские наборы не прекращались в течение всей турецкой войны и закончились лишь в 1740 г. К этому моменту выяснилось, что ряды духовенства подверглись катастрофическому опустошению: во многих епархиях церкви оставались вообще без священников. Святейший Синод доложил правительству о таком состоянии дел и о недостатке кандидатов на приходские должности, прося разрешения ставить священниками лиц без специального образования, но добронравных. Доклад был дополнен данными о количественном составе служащего духовенства, а также духовного сословия в целом и возымел действие. В 1740 г. было дозволено вернуть на службу духовных лиц, подвергшихся наказаниям за отказ от присяги, и освободить от рекрутчины тех церковнослужителей, которые подлежали набору, но еще не были взяты в военную службу  [1107].

Вступление на престол Елизаветы радостно приветствовалось духовенством и действительно принесло для него некоторое облегчение, хотя заложенные Петром основные линии правительственной политики по отношению к духовному сословию остались без изменений. Указ от 16 декабря 1743 г. о второй общей ревизии, предусматривавший регистрацию духовенства на предмет его соответствия штатным нормам 1722 г., встретил возражения Святейшего Синода, который указывал, что разборы при Анне Иоанновне настолько сократили духовное сословие, что многие церковные должности оставались незанятыми. Позднее, в 1754 г., совместная конференция Сената и Святейшего Синода постановила: 1) священно–и церковнослужители, а также их сыновья, освобожденные от подушной подати, должны были, согласно штатным спискам 1722 г., занять церковные вакансии; 2) епархии, имевшие избыток квалифицированных кандидатов, обязывались передать их в те епархии, которые испытывали в них недостаток; 3) прочие лица духовного звания и их дети подлежали регистрации в качестве плательщиков подушной подати при помещиках, городских ремесленных цехах или фабриках по свободному выбору. Остальные забирались в военную службу. Конференция настаивала на исчерпывающей переписи всего духовного сословия, с тем чтобы после этого разбора состав приходского клира точно соответствовал штатам 1722 г.  [1108] В 1755 г. вышел указ о бродячих клириках, число которых сильно возросло в результате предшествовавших разборов. Несмотря на решения второй конференции Сената и Святейшего Синода, состоявшейся в 1756 г. под председательством самой императрицы, указанные меры продолжали осуществляться весьма беспорядочно и к моменту смерти Елизаветы так и не были закончены. Оценить их последствия крайне затруднительно. Остается неясным, каким образом оказалось возможным приписать столь большое число лиц духовного звания к другим сословиям, если уже в 1769 г. Святейший Синод констатировал гигантскую нехватку приходского клира: число вакансий приближалось к 12 626  [1109].

Можно согласиться с мнением П. Знаменского, что все правительственные мероприятия послепетровского времени не внесли ничего нового и основывались на принципах петровских реформ  [1110]. Новые подходы обнаружились лишь в правление Екатерины II, когда Комиссия по церковным вотчинам при обсуждении предстоявшей их секуляризации должна была решить также вопрос о содержании церковных учреждений (монастырей, епархиальных управлений, некоторых церквей) и о штатах церковных приходов. Императорский указ о завершении работы комиссии особо останавливался на проблеме содержания белого духовенства. В связи с предусмотренной еще Петром III, но проведенной уже при Екатерине II переписью населения возникла угроза нового рекрутского набора. Распоряжения на этот счет еще не поступало, но правительство уже затребовало от местных властей точных данных о белом духовенстве  [1111]. Ведомости за 1768 г. должны были содержать сведения о количестве действующего духовенства и церковнослужителей, а также об их семьях и о числе учащихся в духовных школах. Ввиду недостатка в рекрутах во время войны с Турцией правительство отдало в 1769 г. распоряжение о новом военном наборе, несмотря на донесение Святейшего Синода об огромном числе незаполненных церковных вакансий. При этом местная администрация должна была перепроверить данные 1768 г. о возрасте сыновей духовных лиц, часто неверные, действуя следующим образом: 1) военнообязанными считались мужчины от 15 до 40 лет; 2) в рекруты шел каждый четвертый из сыновей служащих клириков и каждый второй из сыновей неслужащих, а кроме того, каждый второй из тех, возраст которых был занижен (якобы менее чем 15 лет); 3) освобождались от набора воспитанники семинарий, а также члены семей, содержавшие престарелых родителей  [1112]. Эти и без того довольно мягкие правила применялись не слишком строго. Многие признанные при освидетельствовании непригодными к военной службе не переводились, как ранее, в податные сословия, а возвращались в распоряжение Святейшего Синода для назначения на церковные должности. Но многочисленные прошения тех, кто ранее были приписаны к податному сословию, о возвращении в духовное звание неизменно отклонялись; был даже издан специальный указ, запрещавший кому бы то ни было покидать податные сословия  [1113].

Новые штаты, необходимость которых стала ясна уже в 1764 г., были установлены лишь в 1778 г. В сравнении со штатами 1722 г. по желанию императрицы предусматривалось большое сокращение церковного клира. Это было связано с Уставом о губерниях 1775 г., согласно которому для вновь образованных канцелярий требовалось много грамотных людей; дать их в таком количестве могло только духовное сословие. Штаты 1778 г., распространявшиеся и на малороссийские губернии, предусматривали следующие квоты: 1) на 150 дворов — один священник; 2) на 200 и более дворов — один священник, в особых случаях — два; 3) на 250–300 дворов — два священника; 4) в более крупных приходах — три священника, но также лишь в случаях особой нужды. На трех священников должны были приходиться два диакона, на двух — один. Только в больших городах каждому священнику полагалось по диакону. Открытие новых церквей и домашних часовен разрешалось лишь с санкции Святейшего Синода  [1114].

Принятые в 1778 г. штаты вовсе не означали конца правительственной политики, направленной на сокращение духовного сословия. Перепись населения 1782–1783 гг. доставила среди прочего новые сведения и о духовном сословии, которые были представлены на рассмотрение совместной конференции Сената и Святейшего Синода в 1784 г. По этим данным, значились 84 131 штатный клирик и 9548 вакансий. Согласно указу конференции, эти вакансии следовало заместить теми 1540 священно–и церковнослужителями, которые с 1778 г. числились заштатными, а также сыновьями штатного духовенства. В будущем кандидатами на церковные должности должны были стать выпускники семинарий или духовных школ, которых, по упомянутым сведениям, имелось 11 329; при этом не исключались и сыновья тех, кто ранее оказался приписан к податным категориям населения. Сыновья духовных лиц, не имевшие никакого образования, по достижении 15–летнего возраста выбывали из духовного сословия, но имели право свободного выбора рода занятий — в городских цехах, в купеческом сословии или в качестве государственных крестьян. Больные и престарелые священники увольнялись со штатных мест и переходили на содержание своих детей; последние получали право выходить из духовного сословия, если не занимали церковной должности. То же самое относилось к церковнослужителям и их сыновьям. Лица, уже ставшие налогообязанными, не могли изменить своего положения. Ректоры семинарий должны были отбирать учащихся, пригодных к государственной службе, и отправлять их в канцелярии или учителями в народные школы  [1115]. Особое значение указа 1784 г. заключалось в том, что он предоставлял более широкие возможности желавшим покинуть духовное сословие и выбрать светскую профессию. Определенное в указе количество штатных мест — 93 679 дает известную основу для церковной статистики  [1116].