Сумма теологии. Том XI

Возражение 3. Далее, источником заслуги является любовь. Но любовь Христова не возросла по причине Его страстей. Следовательно, Он не заслужил наше спасение посредством того, что претерпел больше, нежели терпел прежде.

Этому противоречит следующее: Августин, комментируя слова [апостола]: «Посему Бог превознес Его» и т. д. ( Филип. 2:9), говорит: «Смирением была заслужена слава, ставшая наградой за смирение». Но, как Он говорит Сам ( Ин. 17:10), Он прославился не только в Себе, но и в Своих верных. Следовательно, похоже, что Он заслужил спасение верных.

Отвечаю: как уже было сказано (7, 1, 9; 8, 1, 5), благодать была дарована Христу не только как индивиду, но и как Главе Церкви, так что она могла перетекать в Его члены, и потому дела Христовы усваиваются как Ему Самому, так и Его членам подобно тому, как дела любого другого человека в состоянии благодати усваиваются ему самому Но очевидно, что тот, кто страдает за правду, пребывая при этом в состоянии благодати, заслуживает свое спасение, согласно сказанному [в Писании]: «Блаженны изгнанные за правду» ( Мф. 5:10). Следовательно, Христос посредством Своих страстей заслужил спасение не только для Себя, но и для всех Своих членов.

Ответ на возражение 1. Страдание как таковое обусловливается внешним началом, но если кто-либо претерпевает его добровольно, то у него есть и внутреннее начало.

Ответ на возражение 2. Христос заслужил наше вечное спасение в первый же миг Своего зачатия, однако были налицо некоторые препятствия с нашей стороны, мешающие нам обрести следствия Его предшествующих заслуг Поэтому для того, чтобы устранить эти препятствия, Христу, как уже было сказано (46, 3), должно было пострадать.

Ответ на возражение 3. Страсти Христовы обладали особым следствием, которого не было у Его предшествующих заслуг, не по причине большей любви, а по причине соответствия природы содеянного этому следствию, как это явствует из сказанного нами о том, насколько подобающими были страсти Христовы (46, 3, 4).

Раздел 2. Причинили ли страсти Христовы наше спасение посредством воздаяния?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что страсти Христовы не причинили наше спасение посредством воздаяния. В самом деле, похоже, что воздавать надлежит тому, кто согрешил, как это явствует из других частей покаяния, поскольку поступившему дурно надлежит скорбеть и исповедовать грех. Но Христос был безгрешен, согласно сказанному [в Писании]: «Он не сделал никакого греха» ( 1 Петр. 2:22). Следовательно, Его личное страдание не было воздаянием.

Возражение 2. Далее, никакое воздаяние не может быть сделано посредством совершения еще более тяжкого преступления. Но страсти Христовы обусловили совершения самого тяжкого из всех преступлений, поскольку, как было показано выше (47, 6), убившие Его согрешили особенно тяжко. Следовательно, похоже, что воздаяние Богу не могло быть сделано посредством страстей Христовых.

Возражение 3. Далее, воздаяние, будучи актом правосудности, предполагает адекватность проступку. Но страсти Христовы не представляются адекватными всем грехам человечества, поскольку Христос пострадал не в Своем Божестве, а в Своей плоти, согласно сказанному [в Писании]: «Христос пострадал за нас плотию» ( 1 Петр. 4:1). Но субъектом греха является душа, а не плоть. Следовательно, Христос посредством Своих страстей не воздал за наши грехи.

Этому противоречит сказанное [в Писании] от имени Христа: «Чего я не отнимал – то должен отдать» ( Пс. 68:5). Но отдать – значит, полностью воздать. Следовательно, похоже, что Христос посредством Своих страданий полностью воздал за наши грехи.

Отвечаю: должным образом воздает за грех тот, кто предлагает нечто такое, что дорого ему в той же или даже в большей степени, чем отвратителен ему грех. И Христос, пострадав из любви и послушания, предложил Богу больше, чем было необходимо для воздания за грехи всего человечества. Во-первых, по причине превосходства любви, из которой Он пострадал; во-вторых, по причине достоинства Его жизни, которую Он принес в воздаяние, поскольку она была жизнью Того, Кто был Богом и человеком; в-третьих, по причине великости Страстей и перенесенных мук, о чем уже было сказано (46, 6). Поэтому страсти Христовы были не только достаточным, но даже избыточным воздаянием за грехи человечества, согласно сказанному [в Писании]: «Он есть умилостивление за грехи наши (и не только за наши, но и за грехи всего мира)» ( 1 Ин. 2:2).

Ответ на возражение 1. Глава и члены вместе составляют одну мистическую личность, и потому воздаяние Христа принадлежит как Его членам всем верным. И точно так же, если двое пребывают в любви, то один может воздать за другого, о чем речь у нас впереди. Однако этого нельзя сказать об исповеди и раскаянии. В самом деле, воздаяние есть внешнее действие, в отношении которого можно получить ту помощь, которой измеряется [настоящая] дружба.

Ответ на возражение 2. Любовь Христа превосходила злобу Его убийц, и потому Его страсти как воздаяние за грех превосходят по величине кровавость преступление распявших Его, причем настолько, что страдание Христа было достаточным и даже избыточным воздаянием за преступление Его убийц.

Ответ на возражение 3. Достоинство плоти Христа должно рассматривать с точки зрения не только природы плоти, но и принявшего ее Лица, а именно как плоти [принявшего ее] Бога, вследствие чего ее достоинство стало бесконечным.

Раздел 3. Были ли действенны страсти Христовы посредством жертвы?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что страсти Христовы не были действенны посредством жертвы. В самом деле, действительность должна соответствовать образу. Но в жертвоприношениях Старого Закона, которые прообразовывали Христа, человеческая плоть никогда не приносилась в жертву; более того, такая жертва считалась нечестивой, согласно сказанному [в Писании]: «Проливали кровь невинную, кровь сыновей своих и дочерей своих, которых приносили в жертву идолам ханаанским» ( Пс. 105:38). Следовательно, похоже, что страсти Христовы не могут быть названы жертвой.

Возражение 2. Далее, Августин говорит, что «видимая жертва представляет собою таинство, то есть священный знак жертвы невидимой» [235]. Но страсти Христовы были не знаком, а, пожалуй, предвозвещенной другими знаками действительностью. Следовательно, похоже, что страсти Христовы не были жертвой.

Возражение 3. Далее, предлагающий жертву исполняет некий священный обряд, на что указывает слово «священнодействие». Но люди, убившие Христа, совершили не священнодействие, а, напротив, великий грех. Следовательно, страсти Христовы были скорее злодеянием, чем жертвой.

Этому противоречит сказанное апостолом: «Христос… предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное» ( Еф. 5:2).

Отвечаю: жертва в строгом смысле этого слова есть то, что сделано ради приличествующего Богу почитания, чтобы умилостивить Его, в связи с чем Августин говорит, что «истинною жертвою бывает всякое дело, которое совершается нами из желания быть в святом общении с Богом, то есть дело, имеющее отношение к тому окончательному благу, которым мы могли бы быть поистине блаженными» [236]. Но, как добавлено в том же месте, «Христос принес Себя в жертву за нас в страдании», и это добровольное претерпевание Страстей в наибольшей степени приличествовало Богу, поскольку проистекало из любви. Таким образом, очевидно, что страсти Христовы были истинной жертвой. Кроме того, как пишет Августин в той же книге, «ветхозаветные жертвы святых были многоразличными и разнообразными знаками этой истинной жертвы; она одна изображалась множеством их, как многими именами называется одна вещь, когда усиленно стараются обратить на нее внимание» [237]. И коль скоро, по словам Августина, «в любом жертвоприношении обнаруживаются четыре вещи: кому приносится, от кого приносится, что приносится и ради кого приносится, то один и тот же единый и истинный Посредник, чрез жертву мира примиряющий нас с Богом, остается единым с Тем, Кому приносится, делает Себя единым с теми, ради кого Он Себя приносит, и Сам есть единство и того, кто приносит, и самого приношения» [238].