Сумма теологии. Том V

Впрочем, иногда акт воли имеет непосредственное отношение к чему-то другому, что препятствует человеку исполнить то, что должно, и при этом в одних случаях это что-то бывает совмещено с небрежением, как когда человек желает играть в то время, когда он должен идти в церковь, а в других – предшествует ему, как когда человек вечером пожелал засидеться допоздна, вследствие чего не пошел в церковь утром. В таком случае акт, внутренний или внешний, с точки зрения небрежения случаен, поскольку небрежение непреднамеренно, а то, что непреднамеренно, случайно [393]. Таким образом, очевидно, что тут грех недеяния предполагает совмещенный или предшествующий небрежению акт, но этот акт является акцидентным греху недеяния.

Но вынося то или иное суждение о чем-либо, мы должны руководствоваться тем, что ему присуще, а не акцидентно. В свете этого правильным будет сказать, что грех возможен и без действия, иначе случайные действия и акциденции были бы сущностно необходимы для всех актуальных грехов.

Ответ на возражение 1. Добру необходимо большее, чем злу, поскольку, по утверждению Дионисия, «добро происходит от единой всеобщей Причины, зло же от многих частичных оскудений» [394]. Таким образом, грех может являться результатом как делания человеком того, что он не должен делать, так и неделания им того, что он должен делать, в то время как если человек делает то, что должен, без желания это делать, то никакой заслуги возникнуть не может. Поэтому заслуга невозможна без действия, а грех – возможен.

Ответ на возражение 2. Термин «произвольный» применяется не только в отношении того, к чему прилагается акт воли, но, как показано в пятой [книге] «Этики» [395], также и в отношении того, что мы способны делать или не делать. Следовательно, даже нежелание может быть названо произвольным постольку, поскольку человек способен желать или не желать.

Ответ на возражение 3. Грех недеяния противоположен утвердительному предписанию, которое обязывает всегда, но не беспрерывно. Следовательно, пренебрегая действием, человек грешит в течение только того времени, в которое утвердительное предписание обязывает его действовать.

Раздел 6. ПРАВИЛЬНО ЛИ ОПРЕДЕЛЯТЬ ГРЕХ КАК СЛОВО, ДЕЛО ИЛИ ЖЕЛАНИЕ, ПРОТИВНОЕ ВЕЧНОМУ ЗАКОНУ?

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что определение греха как «слова, дела или желания, противного вечному закону», ошибочно. В самом деле, «слово», «дело» и «желание» предполагают действие, но, как было показано выше (5), далеко не всякий грех предполагает действие. Следовательно, это определение не включает в себя каждый грех.

Возражение 2. Далее, Августин говорит, что «грех – это воля к тому, чтобы сохранить или получить нечто против справедливости» [396]. Но в настоящем случае воля названа желанием, поскольку словом «желание» обозначается любое действие желания. Следовательно, вполне достаточно сказать, что «грех – это желание, противное вечному закону», и нет никакой нужды добавлять [в определение] «слово» или «дело».

Возражение 3. Далее, грех, пожалуй, есть по преимуществу отклонение от цели, поскольку, как уже было сказано (1,3; 18, 4, 6; 20, 2), благо и зло соизмеряются в первую очередь с целью. Поэтому Августин определяет грех с точки зрения цели и говорит, что «грех есть не что иное, как пренебрежение вечным ради преходящего» [397]; и еще, что «всякое человеческое зло состоит в пользовании тем, чем мы должны наслаждаться, и в наслаждении тем, чем мы должны пользоваться» [398]. Но в рассматриваемом нами определении отсутствует упоминание об отклонении от должной цели, и потому оно является недостаточным.

Возражение 4. Далее, о вещи говорят как о запретной постольку, поскольку она противна закону Но не все грехи злы потому, что они запретны: некоторые запретны потому, что они злы. Поэтому грех вообще не следует определять как то, что противно божественному закону.

Возражение 5. Кроме того, как было разъяснено выше (1), грех – это злой человеческий акт. Но, как утверждает Дионисий, человеческое зло – быть вопреки разуму [399]. Следовательно, правильнее было бы сказать, что грех противен разуму, а не что он противен вечному закону.

Этому противоречит авторитет [давшего рассматриваемое определение] Августина [400].

Отвечаю: как было показано выше (1), грех есть не что иное, как дурной человеческий акт. Но акт, о чем также было сказано (1, 1), суть именно человеческий акт только тогда, когда он является произвольным, то есть либо когда он выявляется в соответствии с волей, например, через пожелание или выбор, либо когда он является распоряжением в соответствии с волей, например внешним действием речи или деятельностью. Далее, человеческий акт является злым по причине недостаточной Coобразованности с приличествующей ему мерой, а сообразованность с мерой вещи зависит от правила, и если вещь выпадает из этого правила, она становится несоразмерной. Но существует два правила человеческой воли: одно – ближайшее и однородное, а именно человеческий разум; другое – первое правило, а именно вечный закон, который, если так можно выразиться, является разумом Бога. Поэтому в определение греха Августин включает две вещи: когда он говорит «слово, дело или желание», то имеет в виду то, что относится к субстанции человеческого акта, которая является, так сказать, материей греха, когда же говорит «противное вечному закону», то имеет в виду то, что относится к природе зла, которая является формой греха.

Ответ на возражение 1. Подтверждение и отрицание сводимы к одному и тому же роду; так, например, по словам Августина, когда речь идет о божественном, «рожденный» и «нерожденный» сводятся к роду «отношение» [401]. И потому «слово» и «дело» в равной мере означают и сказанное, и не сказанное, и сделанное, и не сделанное.

Ответ на возражение 2. Первая причина греха находится в воле, которая распоряжается всеми произвольными действиями, и именно в ней мы обнаруживаем все грехи, в связи с чем Августин иногда определяет грех со стороны одной только воли. Но поскольку внешние действия как именно злые связаны также с субстанцией греха, то в определение греха понадобилось включить и то, что касается внешних действий.

Ответ на возражение 3. Вечный закон первично и в наибольшей степени определяет человека к его цели, а далее он понуждает человека быть хорошо расположенным в отношении вещей, которые определены к цели. Поэтому когда он [(т.е. Августин)] говорит «противное вечному закону», то подразумевает под этим и отклонение от цели, и все другие формы неупорядоченности.

Ответ на возражение 4. Когда говорят, что не каждый грех зол потому, что запретен, то это надлежит понимать как сказанное о запрете в соответствии с действующим правом. Однако если запрет связан с естественным законом, который первично представлен в вечном законе и только вторично – в естественном своде законов человеческого разума, то любой грех, будучи противным естественному закону и являя собою неупорядоченность, зол уже постольку, поскольку запретен.

Ответ на возражение 5. Теолог рассматривает грех в первую очередь как преступление против Бога, философ-моралист – как нечто, противное разуму. Поэтому определение Августином греха как такого, что является «противным вечному закону», представляется более уместным, чем определение его как противного разуму, тем более что вечный закон направляет нас в отношении многого такого, что превосходит возможности человеческого разума, например в вопросах веры.