Не искажая Слова Божия

В связи с этим можно услышать возражение, что подобная "сверх — метафоричность" характерна лишь для "обычной" речи, тогда как язык Св. Писания, и в особенности НЗ, использует производные и переносные значения слов гораздо сдержаннее. Однако это не так. В статье, посвященной метонимиям и синекдохам [Beekman 1967b], приведен (не претендующий, впрочем, на полноту) список употреблений этих фигур речи в НЗ, включающий более 800 примеров. Существует также список риторических вопросов в НЗ, которых насчитывается около 700. И хотя у нас нет информации о частотности других сочетаний с переносным значением, не будет большим преувеличением сказать, что слова, употребленные в непрямом значении или фигурально, встречаются в НЗ не реже, чем через каждые четыре — пять стихов. Таким образом, употребление слов в переносном смысле никак нельзя назвать редким для НЗ явлением.

Итак, приступая к переводу любого библейского стиха, следует спросить себя: "Нет ли у какого — нибудь из этих слов или выражений дополнительного, переносного смысла?" и если есть, обратить на их перевод особое внимание. Этой практики надлежит придерживаться постоянно, отнюдь не только при переводе апостольских Посланий, как склонны делать многие. В упомянутом списке метонимий и синекдох больше половины примеров приходится именно на Евангелия. Поэтому необходимо тщательно отслеживать производные значения с самого начала работы.

ГЛАВА 12. Лексическая эквивалентность: понятия, общие для разных языков

ВИДЫ РАЗЛИЧИЙ ЛЕКСИЧЕСКИХ СТРУКТУР языков

Как правило, у переводчиков не возникает сомнений в том, что при переводе надлежит трансформировать грамматические структуры исходного языка, приспосабливая их к нормам грамматики целевого языка; однако зачастую при этом упускается из виду, что подобные же трансформации необходимы и в области лексики. Многие думают, что (за вычетом небольшого числа исключений) вся работа над лексикой заключается в том, чтобы правильно поставить в соответствие лексически эквивалентные слова. Однако в действительности различия в структуре лексики между разными языками не менее значительны, чем их различия в области грамматики или фонетики.

Основное заблуждение, лежащее в основе недооценки различий между лексическими структурами, заключается в том, что эквивалентными считаются наборы понятий, выражаемых соответствующей лексикой в разных языках. Однако, хотя и существует определенное понятийное ядро, общее для всех языков, полного соответствия здесь быть не может. Например, у племенных групп существует немало понятий, нам совершенно неизвестных, либо утерянных нами в процессе исторического развития. Племена, живущие вдали от рек и морей, как правило, не имеют слов для обозначения "плавания" или "рыбной ловли" У других племен (в частности, некоторых бразильских и колумбийских) нет никаких терминов для понятий, связанных с судом, законами и т. п. Ацтеки и майя, несомненно, обладали развитой системой терминов для астрономических наблюдений, служивших основой для их замечательно точных календарей, но их ныне живущие потомки сохранили из этого словаря очень немногое. Географическое положение, опыт исторического развития, современные условия жизни — все это варьируется у разных народов в очень широких пределах, что не может не влиять на систему понятий и, соответственно, лексическую структуру языка.

Другое встречающееся заблуждение состоит в том, что общие понятия отражаются в лексике разных языков одинаково. В действительности же все обстоит гораздо сложнее.

Любое понятие может быть отражено в лексике множеством различных способов, с разных "семантических точек зрения" или, иначе, посредством различных "семантических перспектив" Об одном и том же событии можно сказать прямо или фигурально ("он работает плохо" или "он работает спустя рукава"), в утвердительной либо отрицательной форме ("он ушел" или "он не остался"), с разными участниками события в роли подлежащего ("я получил это от него" или "он дал это мне") или даже просто употребив разные синонимы ("он очень умен" или "он весьма умен").

Различные семантические подходы позволяют разнообразно варьировать стиль письменной или устной речи. Но не для всех понятий допустима такая гибкость средств выражения, что особенно сильно чувствуется при попытке выразить это понятие на другом языке. В каком — то языке может быть лишь один способ выразить то, о чем на другом языке можно сказать десятью разными способами. Например, в некоторых языках нельзя сказать "это плохо", так как допустима лишь отрицательная форма — "это не (есть) хорошо"

В области синонимов также зачастую отсутствует какое — либо соответствие. Так, греческий имеет два синонима, μεστός, mestos и πλήρης, pleres которым в русском языке соответствует одно прилагательное "полный". В библейском иврите есть по меньшей мере три термина (עין, 'ayin в Быт 16:7, 24:29; גלה, gullah в Иис. Нав 15:19; и מבוע, mabbua в Ис 35:7, 49:10), которые в русском Синодальном переводе переданы одним и тем же словосочетанием "источники вод" То же самое можно сказать и об антонимии; например, по — русски "старый" является антонимом и для "новый", и для "молодой", тогда как в других языках два последних понятия (которые при этом вполне могут обозначаться одним словом) будут, вероятно, иметь разные антонимы или даже вовсе их не иметь.

Наконец, неверно было бы полагать, что слова разных языков, даже обладая эквивалентным лексическим значением, охватывают в точности равные наборы понятий. Как правило, любое слово имеет целый "пучок" связанных значений, вводя таким образом сразу несколько понятий. Скажем, глагол "нырять", хотя и может быть во многих контекстах переведен просто как "бросаться в воду вниз головой", на самом деле обладает гораздо более сложным, многокомпонентным значением. Количество и разнообразие понятий, "упакованных" в одно слово, зависят от конкретного языка и лишь случайно могут оказаться одинаковыми для разных языков. Поэтому для адекватной передачи понятия, выраженного в оригинале одним словом, в целевом языке может понадобиться целое предложение. Например, во вьетнамском языке есть слово giong, смысл которого приблизительно таков: "Если кто — то пошел куда — то, а в это время у него дома случилось что — то, из — за чего ему теперь не нужно туда идти, то кто — нибудь из дома догоняет его, чтобы сообщить ему об этом — то есть сделать giong" Очевидно, что без тщательного исследования невозможно выяснить, из каких компонентов складывается значение того или иного слова, как и заранее узнать, какой объем текста (слово, словосочетание или целая фраза) потребуется для передачи того или иного понятия.

Далее мы увидим, что изучение вопросов лексической структуры базируется на двух основных концепциях, приложимых ко всем языкам, но реализующихся в каждом из них по — своему. Эти концепции, которые уже были упомянуты выше как набор семантических компонентов и "семантическая перспектива", можно определить более строго как (1) набор разных компонентов значения одного слова и (2) семантические отношения между различными словами. В разных языках лексика может очень сильно отличаться по этим параметрам; поэтому переводчику непозволительно считать что бы то ни было "само собой разумеющимся" и в особенности применять к целевому языку свойства лексической структуры языка оригинала, так как неизбежные различия лексических структур определяют и различия в способах выражении понятий.