Иисус Христос – величайшее чудо истории. Опровержение ложных теорий о личности Иисуса Христа и собра

97) Последнее восклицание Юлиана отступника: «Галилеянин, Ты победил!» для того, чтобы оно имело право на достоверность, должно основываться на позднейшем авторитете, особенно если принять во внимание свидетельство беспристрастного Аммиана Марцеллина о последних часах жизни императора. Во всяком случае, это восклицание заключает в себе философию правления Юлиана.

98) См. заключение его обширнейшего сочинения «Leben Jésu», ч. II, стр. 662 и след. (4-е изд. 1840 г.). Ср. с его популярным «Leben Jésu», стр. 627.

99) «В индивидууме, – говорит Штраус в своем обширнейшем сочинении «Leben Jésu» (ч. II, стр. 710, 4-е изд.), – в одном Богочеловеке свойства и дела, приписываемые Христу церковным учением, находятся в противоречии: они согласуются только в родовом понятии. Человечество представляет соединение двух природ: вочеловечившийся Бог, дух бесконечный, обнаруживается в конечном, – Он есть дух конечный и напоминающий себе о своей бесконечности; Он есть дитя видимой матери и невидимого Отца; Он чудотворец, смотря по тому, насколько в продолжение истории человечества дух все полнее и совершеннее овладевает человеческой природой, насколько эта последняя становится по отношению к духу, к его деятельности, бессильным материалом; человечество безгрешно настолько, насколько безгрешен ход его развития; осквернение всегда прилипает только к индивидууму, но в целом роде и его истории оно не имеет силы; человечество умирает, воскресает и возносится на небо, смотря по тому, как из отрицания естественной природы возникает высшая духовная жизнь, как из уничтожения его ограниченности, его конечности как личного, национального и мирского духа, истекает единство с безграничным духом неба. Через веру в этого Христа, именно через веру в Его смерть и воскресение, человек становится праведным перед Богом, т. е. чрез воплощение идеи человечества в себе… и индивидуум становится причастным богочеловеческой жизни».

Популярное сочинение Штрауса «Leben Jésu» приходит к тому же заключению (см. стр. 627). Но идея единства божественного и человеческого заключает в индивидууме столько же противоречия, сколько и в целом роде. Что заключается истинного в идее или принципе, то должно осуществиться или, по крайней мере, может быть способно к осуществлению в конкретной живой действительности, в факте. Штраус думает, что мы отвернемся от греховного Спасителя и уверуем в безгрешный человеческий род, который, однако, повсюду исполнен грехов! Его унижение достоинства личности, от которого (унижения) он сам на короткое время однажды отказался (см. его сочинение «Das Vergangliebe und Bleibende im Christenthum», 1839 года), совершенно лишено исторического характера.

История носит на себе аристократический характер и любит выражать свою полноту во всех своих областях именно в отдельной личности; преимущественно же нужно сказать это о религиозной области. Мы укажем только на такие, например, имена, как Авраам, Моисей, Давид, апостол Павел, блаж. Августин и др. (см. текст, стр. 43 и след.). Опыт учит, что всякое время, всякое великое движение и всякая нация имеют своих представительных личностей, которые концентрируют в себе жизнь целого и часто повелительно действуют на целые столетия. Эта аналогия указывает нам на одну, представляющую все человечество, главу, – Адама в естественном и Христа в духовном порядке. Божественное человечество Штрауса – это поток без источника или туловище без головы, метафизическая абстракция, пустой, обманчивый призрак.

Собрание свидетельств об Иисусе со стороны неверующих

В дополнение к нашим доказательствам Божества Иисуса Христа присовокупим расположенное в хронологическом порядке и снабженное объяснительными замечаниями собрание заслуживающих внимания свидетельств о лице Иисуса, оставленных неверующими.

Доктор Нафаниел Ларднер (род. в 1653 г., ум. в 1740), социнианин или унитарий по своим воззрениям на личность Христа, своим капитальным и драгоценным сочинением «О достоверности Евангельской истории» (17 книг, 1727–1755 гг.) оказал весьма важную, направленную против деизма его времени, услугу делу откровенной религии. В этом сочинении он с неутомимым прилежанием и критическим разбором собрал древние языческие, иудейские и христианские свидетельства в пользу исторической достоверности апостольских писаний. Подобная услуга могла быть оказана истинному учению о личности Христа при помощи искусного сопоставления свидетельств о Его Божестве, которые мы находим в различных христианских вероисповеданиях, богослужении и учреждениях всех христианских веков, в их исповеданиях, и которые ежедневно выражаются в практических плодах веры во Христа среди всех классов и положений людей.

Предлагаемый труд ограничивается свидетельствами противников древней веры Церкви в ее божественного Главу и Спасителя. Признание врага при решении известного вопроса заслуживает иногда больше значения, чем свидетельство друга. В челюсти мертвого льва нашли когда-то мед. От ядущего ядомое изыде, от крепкого изыде сладкое (Суд. 14, 14).

Свидетельства, которые мы хотим предложить, важны и интересны во многих отношениях. Они показывают, – особенно свидетельства новейшего времени, – что в глубине человеческого сердца кроется инстинктивное и с каждым днем возрастающее благоговение и удивление перед незапятнанной чистотой и совершенством Христа как Святейшего из святых в истории человеческого рода. Неверующие могут отвергать чудеса Христовы, но они не могут отвергать Его могущества, не могут нападать на Его характер, не рискуя подавить благороднейшие свои чувства и лишиться всякого права на нравственное уважение со стороны своих ближних. Кажется, мы нисколько не ошибемся, если скажем, что с каждым днем становится более ощутительным то чувство, «что Христос стоит несравненно выше всех людей, когда-нибудь живших на земле, и что всякое посягательство на унижение Его лица наносит оскорбление чести и человеческому достоинству». И это чувство, это убеждение делается сильнее и глубже по мере того, как история человечества идет вперед. Впечатление, произведенное Христом на мир, далеко от того, чтобы лишиться почвы, на которой стоит; напротив, с каждым дальнейшим успехом цивилизации оно получает новую силу и овладевает лучшими умами даже в среде врагов Христовых. С другой стороны, свидетельства неверующих обнаруживают большую непоследовательность неверия во всей ее наготе. Неверие признает абсолютную чистоту и истинность лица Христова и в то же время отвергает свое собственное свидетельство веры; оно прославляет совершенство Христа как человека и в то же время отрицает Его божество, на котором основывается это совершенство и которым только и может быть удовлетворительно объяснено оно, среди окружающего всеобщего несовершенства мира.

Это противоречие, на которое мы уже несколько раз указывали в первой половине настоящего своего сочинения, с очевидной ясностью и с особенным применением к Ренану изображено замечательным государственным человеком и историком Гизо, посвятившим свою старость и свой досуг защищению откровенной религии. Просим позволения заключить эти предварительные наши замечания следующей, заслуживающей внимания, цитатой из новейшего его сочинения: «Рассуждение о сущности христианской религии» (Meditations sur Lessence de la religion chretienne, Париж и Лейпциг 1864 г., стр. 324–327).

«Не желающие веровать в Иисуса и признать сверхъестественность Его характера, Его жизни, Его дел, конечно, минуют эту трудность (т. е. трудность дать соответствующее на человеческом языке выражение для определения внутреннего и постоянного соединения божественного и человеческого элементов в лице Христа). Отвергнув божество и чудеса, в истории Иисуса Христа они видят обыкновенную историю, которую рассказывают и анализируют как всякое жизнеописание. Но они впадают в противоположную крайность и встречаются с другими недоразумениями, увеличивающими затруднительность их положения. Можно с их точки зрения оспаривать сверхъестественность бытия и могущество Христа; Его совершенство, возвышенность Его действий и Его учения, Его жизни и Его нравственного закона неоспоримы; мало того, они не только неоспоримы, но всегда возбуждают невольное удивление и глубокое благоговение. Оказывается, что когда смотрят на Иисуса Христа как на обыкновенного человека, Ему приписывают то самое превосходство, в котором отказывали Ему через отрицание божества. Но какой бессвязной, исполненной противоречий и лжи, как нравственно невозможной становится тогда Его история! Какой ряд предположений, непримиримых с фактами, допускают неверующие! Муж, величие и совершенство которого признают они, превращается в обманщика, который в то же время сам обманывается собственными мистическими мечтами, заставляющими его даже верить своим чудесам!»