Метаморфозы (СИ)

Указав на множество разнообразных зёрен, Она отправляется на брачный пир. Психея даже руки не протянула к этой куче, но, удручённая повелением, молчала и не шевелилась. Вдруг муравьишко, знающий, как трудна подобная работа, сжалившись над сожительницей бога и возмутившись ненавистью Свекрови, принялся бегать туда-сюда, сзывая муравьёв и упрашивая их:

- Сжальтесь, питомцы Земли, всех питающей, сжальтесь над красавицей, супругой Амура, придите ей, находящейся в беде, на помощь.

Ринулись волны шестиногих существ, по зёрнышку кучу разбирают и, по сортам распределив и разложив, исчезают с глаз.

С наступлением ночи прибывает Венера с брачного пира, опьянённая, распространяя благоухания, по телу увитая гирляндами роз, и, видя, как исполнена работа, воскликнула:

- Не твоих рук эта работа! Тот это сделал, кому, на его и на твоё несчастье, ты понравилась!

И, бросив ей кусок хлеба, пошла спать. Меж тем Купидон, узник, запертый внутри дома в отдельную комнату, охранялся, отчасти для того, чтобы резвостью рану себе не разбередил, отчасти чтобы со своей желанной не встретился. Так прошла ночь для разделённых и под одной крышей разлучённых любовников.

Но как только Аврора взошла на колесницу, Венера позвала Психею и сказала ей:

- Видишь вон там рощу, что тянется вдоль берега речки? Кусты на её краю расположены над соседним источником. Там, пасясь без надзора, бродят овцы, покрытые золотым руном. Я приказываю тебе принести мне клочок этой шерсти, добыв его, каким угодно образом.

Психея отправляется, чтобы, бросившись с берега в реку, обрести успокоение от своих бед. Но вдруг из реки, кормилица музыки, шелестом ветерка вдохновлённая Свыше, так вещает тростинка:

- Психея, столько бед испытавшая, не пятнай этих вод своей смертью и смотри не приближайся в этот час к овцам: когда палит их зной солнца, на них нападает бешенство, и они причиняют гибель смертным то рогами, то лбами, а подчас ядовитыми укусами. Когда же после полудня спадёт жар солнца и прохлада реки успокоит стадо, тогда ты можешь спрятаться под тем платаном, что черпает себе влагу из той же реки, что - и я. И как только утихнет бешенство овец и они вернутся в своё обычное состояние, ты найдёшь золотую шерсть, застрявшую среди ветвей, - стоит лишь потрясти листву деревьев.

Так наставляла тростинка Психею, как избавиться ей от гибели. Она внимала её советам, и раскаиваться ей не пришлось: всё в точности исполнив, она набрала полную пазуху золотисто-жёлтой шерсти и принесла Венере. Однако не вызвало одобрения у Госпожи вторичное исполнение приказа. Нахмурив брови и улыбнувшись, Она сказала:

- Мне известен и этого подвига свершитель! Но вот Я испытаю, вполне ли ты обладаешь присутствием Духа и благоразумием. Видишь там высящуюся под скалой вершину горы, где из источника истекают тёмные воды? Приблизившись к вместительной, замкнутой со всех сторон котловине, они орошают стигийские болота, и рокочущие волны Коцита питают. Оттуда, из истока родника, зачерпнув ледяной воды, принесёшь её Мне в этой скляночке.

Она передаёт ей бутылочку из гранёного хрусталя.

А та, ускорив шаг, устремляется к вершине горы, думая, не найдёт ли хоть там конца своей жизни. Но, добравшись до мест, прилежащих к указанному хребту, она видит трудность этого подвига. Невероятная по своей громадности и безнадёжная по недоступной крутизне скала извергала из теснин приводящие в ужас родники. Выброшенные из жерла наклонного отверстия, они сбегали по круче и, скрывшись в выбитом русле узкого канала, неприметно для глаза стекали в соседнюю долину. Направо и налево из углублений в утёсах выглядывали, вытянув шеи, драконы, глаза которых обречены были на неусыпное бдение и зрачки вечно глядели на свет. К тому же воды, обладающие даром речи и себя охраняя, поминутно восклицают:

- Назад! Что делаешь? Смотри! Что задумала? Берегись! Беги! Погибнешь!

Психея окаменела, видя невыполнимость своей задачи, телом была там, но чувствами отсутствовала, и, подавленная тяжестью опасности, она была лишена даже слёз.

Но не скрылись от взоров Провидения страдания души. Орёл, птица Юпитера, предстал, распростёрши крылья, и, вспомнив свою службу, когда, по наущению Купидона, он похитил для Юпитера фригийского виночерпия, подумал, что, оказав помощь супруге Купидона в её трудах, он почтит бога, и, покинув высоты стезей Юпитера, стал летать над головой девушки и так повёл к ней речь:

- И ты надеешься, простушка, неопытная к тому же в таких делах, хоть одну каплю достать украдкой или хоть приблизиться к этому источнику? Разве ты не знаешь, что эти стигийские воды - страшны богам и даже Юпитеру, ибо как вы клянётесь обычно волей богов, так небожители - величием Стикса? Но дай мне твою склянку.