Единый поток жизни
Единый поток жизни читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
Вот 18-летний доминиканский послушник 14-го века в монастыре в Констанце. Он прислушивается к голосу Божественной Премудрости, т. е. воплощенного Сына Божия, Который ему говорит: "Если хочешь познать Божество Мое, познай прежде всего страждущее человечество Мое". [63] Это познание страждущего человечества Его есть единственный путь, чтобы познать Божество Его: ибо в этом страждущем человечестве Сына Божия открылась вся безмерность Божественной Любви и Божественного Величества.
В конце 14-го века затворница при Норичском (Norwich) соборе в Англии, лэди Юлиания, имеет во время смертельной болезни видение безмерной любви Божией, раскрывшейся в Сыне Его. Думаю, что не будет преувеличенным сказать, что это — один из самых поразительных памятников христианского благочестия Средних Веков. Все содержание этой небольшой книжки Revelations of Divine Love (Откровения Божественной Любви), просто и несложно, но, думаю, заслуживает краткую и восторженную характеристику: "theodidactae, profundae ecstatica", данную Пьером Пуарэ (Pierre Poiret - 1646-1719), известным французским протестантским исследователем христианского мистического благочестия.
В мае 1373 г. Юлиания тяжко заболела и прочувствовала приближение смерти. Она попросила местного священника прийти к ее смертному одру и, когда он протянул ей распятие для напутствия в иную жизнь, у нее было внезапно видение: ей показалось, что лик Распятого вдруг ожил; она увидела Его невыразимые страдания и предсмертные муки и услышала несколько слов Распятого, обращенных к ней. Видение это продолжалось следующей ночью. Вслед за этим она выздоровела и прожила еще, по крайней мере, 40 лет (до 1413 года), а через 15-20 лет после видения она записала то, что ей сказал в этом видении Господь, и то, как мало-помалу эти слова Его раскрылись ее пониманию.
Страдания, унижения Сына Божия безмерны, невыразимы, превосходят всякое постижение. "Впрочем, любовь, которая заставила Его претерпеть все это, настолько же превосходит Его страдания, насколько небо выше земли. Ибо страдания Его были делом, совершенным во времени, действием Любви; а Любовь была искони, без начала, и пребывает, и всегда пребудет – бесконечно". [64]
"И внезапно, как я увидела на том же кресте, вид Его изменился на радостный". И она слышит обращенные к ней слова Распятого, доносящиеся с креста: "Довольна ли ты, что Я пострадал за тебя?" - "Да, благий Господи", ответила я; "благодарю Тебя, благий Господи, _ да будешь Ты благословен!" - "Если ты довольна, - сказал Господь наш, - то и Я доволен. В этом радость и блаженство и бесконечное удовлетворение для Меня, что Я выстрадал сии муки ради тебя. Ибо если бы Я только мог пострадать больше, Я бы пострадал больше".
И ей открылся плод Его страдания: искупленные этой дорогой ценой, мы принадлежим Ему. Более того: "Мы являемся Его наградой, честью и венцом Его. Это является предметом столь великой радости для Иисуса, что Он ни во что вменяет Свое тяжкое страдание, жестокую и позорную смерть. И в этих словах: "Если бы Я только мог претерпеть больше. Я бы больше претерпел", - я поистине увидела, что, если бы пришлось Ему каждый раз умирать за каждого человека, имеющего быть спасенным, как Он однажды умер за всех, то любовь не дала бы Ему покоя, покуда Он не совершил бы сие. И когда Он совершил бы сие. Он вменил бы сие в ничто ради любви. Ибо все кажется Ему лишь малым в сравнении с Его любовью.
И это Он мне явственно показал, сказав сие слово: "Если бы только возможно было Мне пострадать больше". Он не сказал: "Если бы нужно было страдать больше", но: "Если бы только возможно было страдать больше". Ибо если бы и не было нужно, но только возможно было бы пострадать больше, Он бы пострадал больше" (глава XII).
"С радостью и веселием взглянул наш Господь на Свой пронзенный бок и увидел (язву его) и сказал сие слово: "Взгляни, как Я возлюбил тебя!"
Ибо Бог открывается нам прежде всего и действеннее всего как Любовь. "Хотя свойства Божественной Троицы и равны все по достоинству, но Любовь была более всего показана мне, ибо она всего ближе к нам... Господу угодно, чтобы изо всех свойств Благословенной Троицы мы больше всего уверенности имели в Любви. Ибо Любовь склоняет к нам и Божественное Всемогущество и Премудрость. Впрочем, люди большей частью слепы и не знают, что "Он - Все-Любовь" (All-Love) (глава XIII). Любовь же сия во всей беспредельности Своей открылась в Иисусе.
В последней (86-ой) главе своей книжки Юлиания приводит к единству все то, что открыл ей Господь. 15-20 лет она усиленно обдумывала и молитвенно созерцала все то, что было ей показано Господом, окинув взором и страдание и грех. "И 15 лет спустя, или более, я получила ответ во внутреннем уме своем, и он гласил так: "Желала ли бы ты знать, что имел в виду, что разумел Господь твой в сем откровении? Знай же сие твердо: Он разумел любовь. Кто показал тебе сие? — Тот, Кто — сама Любовь. Что показал Он тебе? — Любовь. Ради чего Он сие показал тебе? - Ради любви". "Итак, держись сего, и ты все больше будешь познавать и все больше проникать в сие. И никогда ничего другого ты не увидишь здесь, во веки". Таким образом я познала, что Господь наш разумел любовь, Смысл откровения Его — любовь: "I learned that Love was out Lord's meaning" Эти слова очень близки по духу к 1-ом Посл. Иоанна и касаются основной Тайны мироздания (предносившейся, напр., и Достоевскому среди ужасов жизни, которые он так беспощадно изображал): снисхождение Божественной Любви.
Откуда ни взглянем, вся та же безмерность снисхождения. Восточная Православная Церковь так рисует это в одном из песнопений Страстной седмицы: "На землю снисшел еси, да спасешй Адама, и на земли не обрет сего, даже до ада снисшел еси ищай".
Глава седьмая
Образ страждущего Христа в религиозных переживаниях Средних Веков
1
Центром религиозной жизни, правда, иногда как бы затемненным, остается и для средневекового христианства, как и для раннего, личность Богочеловека, близкого, полного любви, состраждущего и спасающего, умирающего за мир на Голгофе. Особенно ярко этот человеческий, смиренный образ Христа, близкий, понятный, захватывающий душу, выступает с средневековой религиозности по мере ее углубления и эмоционализации, т.е. преимущественно с 12-го века, [65] хотя корни этих переживаний уходят, конечно, далеко вглубь - к самым истокам христианской традиции и христианского чувства, никогда не замиравшего вполне. [66] И в Средние Века сохраняли для христианского сознания свою силу прощальные слова — обетования Иисуса Своим последователям: "Се Аз с вами во вся дни до скончания века". Эта близость ощущалась в благодатной жизни Церкви (особенно реально в Таинстве Евхаристии), а для просветленного взора - всегда и повсюду.
Ubique daemon! - "Дьявол повсюду!" восклицает с ужасом Сальвиан, марсельский священник 5-го века. Эти слова его глубоко характерны и для настроений последующих веков. И вместе с тем, тот же самый Сальвиан живо ощущает повсюду — и в истории, и в окружающей жизни — близость Божию. [67] Точно также много веков спустя - в 12-ом веке, малоизвестный монах Клервоской обители, которому, как повествует нам собрание Клервоских сказаний, дважды во время молитвы являлся Господь Иисус, ощущает повсюду божественную близость — felici ductus experimento, credidit ubique divinam esse praesentiam. [68]
Так и Франциск повсюду, во всем мире, в красоте всей твари, чувствует присутствие Возлюбленного своей души; [69] а вдохновенный его духом, вышедший из францисканской среды трактат Scala divini amoris (Лестница божественной любви) "во всей красоте, что есть в твари", видит "сияющий образ Иисуса Христа, что сияет и улыбается нам в красоте творений". [70]