Единый поток жизни

Нет другого доказательства этой Вечной Жизни, как сама эта Вечная Жизнь. Нет другой проповеди, сообщения о Ней, как свидетельство о Ней, как свидетельство тех, кто захвачены ею. И эти свидетельства изобилуют. И их особенно много было и есть в гонимой и подавленной, а часто и изменнически предаваемой Русской страждущей Церкви. И проповедь ее звучит победой, она живет из созерцания победы Господа, прорыва Воплощенного Сына Божия в нашу действительность и нашу жизнь. Здесь гонимая Православная Церковь живет из своих истоков, из глубочайших основ своей веры, своего религиозного опыта. Но это есть вместе с тем общий фон, общая основа всего христианства.

Возгревание этого духа, который живет и в католичестве и в верующих частях протестанства (верующих в иоанновском смысле: "Имеющий Сына Божия, имеет жизнь"), возгревание этого духа, которым и она живет, есть та великая поддержка, которую верная своему свидетельству и своему исповедничеству Православная Церковь может принести своим братьям — христианам Запада.

5

То, что говорится здесь о гонениях, выпавших на долю Православной Поместной Церкви в Советской России и продолжающихся до сего дня, распространяется, разумеется, и на те гонения, которым подвергались и подвергаются и которые так мужественно переносят, нередко умирая под их тяжестью — и верующие католики, и верующие протестанты (будь то лютеране или члены "свободных" христианских общин, напр., баптисты) в Восточной Европе. Но Русская Поместная Церковь в Советской России, т. е. главное по количеству, доминирующее вероисповедание русского народа, в самой массе своей (как и в основной структуре своей) полураздавлена. Уже количественно -жертвы принесенные ею трудно перечислить. Они достигают многих миллионов людей, и это было связано — и продолжает быть - с особыми утонченными (или просто зверски-грубыми приемами, с массовым истреблением людей (напр., в лагерях) и надругательством над человеческой личностью, с грандиозными попытками массового искоренения веры. Свидетелей и свидетельств — безконечное количество, они живы здесь, среди нас. Неопровержимые документы (многие на основании советских данных) стали публиковаться уже начиная с 20-ых годов. Количество их возросло и возростает с каждым годом, т. к. гонения на веру в Советской России продолжаются, меняясь только в форме своего проявления. Массовые лагеря, психиатрические больницы, куда сажают здоровых людей, тюрьмы, разрушение церквей, уничтожение памятников церковного искусства, подавление религиозной проповеди, запрет ввоза и распространения религиозной литературы, насильственное внедрение атеистических идей в души детей и школьной молодежи и дух надругательства над тем, что для верующих всего святее — вот черты, господствующие и поныне в отношениях органов власти к Церкви. А сколько мучеников, жизнью своей заплативших за свою веру. Зверские расправы с личностью и жизнью верующих продолжаются и теперь. Но, главное - возрастающая, систематичность нажима власти на религиозную веру народа, с попранием всех основ свободы совести, который продолжается с неистощимой и непрерывающейся настойчивостью, прикрываясь ложью и лицемерием, а часто — и вполне открыто. Вопрос идет об ударе, направленном на всякую религиозную веру (большим гонениям последнее время подвергались, напр., религиозно очень активные баптистские общины), но главный удар был и продолжает быть направлен на Православную Русскую Церковь, как на главное средоточие религиозной жизни русского народа. Повесть о страданиях верующих, о притеснениях их свободного выявления своей веры, есть одна из самых ярких и значительных, незаглушимых хроник современности. Голоса эти и сведения эти, доходящие из Советской России, в многочисленных книгах, очерках и статьях печатаются в свободном мире, подвергаются критическому изучению и исследованию, систематическому историческому изложению, насколько это возможно. Реакция на это в свободном мире была — можно сказать - сравнительно не очень сильная. Но интерес, по-видимому, возрастает, судя по ряду ценнейших обзоров, напечатанных за последнее время (особенно в Англии и Западной Германии). [221]

Нам следует остановиться здесь на следующем: Некоторые черты выступают в этих данных, в этих картинах гонений, тюремного и лагерного заключения и насильственного истребления (или ускорения смерти исповедников стараниями органов советской власти) с особой значительностью и силой.

Это — чувство единства христиан, приобретаемое муками и гонениями — даже смертью — переносимыми за Того же Владыку и Господа.

Во вторых - волны религиозного подъема, расходящиеся из этих тюрем не только среди различных кругов русского народа, но и за пределами Советского Союза.

"За Тебя умерщвляют нас каждый день, считают нас за овец, отданных на заклание. Но все это мы преодолеваем силою Возлюбившего нас" (Рим 8. 36-37). (Впрочем, дай Бог, чтобы эти испытания скорее прекратились!).

Единство христиан вырастает из этого усиленного, общего нашего участия в великой реальности Его страданий и воскресения. Это есть поток иной жизни, вошедшей в мир. Он влияет и на историю мира.