Письма

212. Зосиме.

Если не желаешь ты быть в поношении и подвергнуться наказанию, не говорю — здесь (хотя и сие немаловажно для здравомыслящего), но на Суде, который будет или на земле, или где бы то ни было во вселенной, то отряси с себя леность и держись добродетели.

213. Артемидору.

Кто для убеждения другого выполнил все, что следовало, но не убедил, тот будет достоин возбуждать удивление как достигший цели и вовсе далек от того, чтобы стать достойным порицания. Если тебе покажется это удивительным, то пусть подтвердит сие Ап. Павел, который говорит: кийждо свою мзду приимет по своему труду (1 Кор.3:8), а не по следствию трудов. Кто не опустил ничего такого, что должно ему было сделать, тот по справедливости достоин венцов.

214. Диакону Павлу.

Славным угостителем почитаю не того, кто угощает приглашенных обильною трапезою, которая оскорбляет их тем, что доводит до пресыщения, но того, кто готовит все в достаточной мере и приготовленное так растворяет умным советом, польза которого обыкновенно касается и души.

215. Мартиниану, Зосиме, Марону, Евстафию.

Хотя многие отчаялись в вашем спасении, но я снова прихожу к вам с советом отстать от порока и обратиться к добродетели; указываю наперед, какие будут воздаяния людям негодным, и возвещаю, какие награды уготованы возлюбившим добродетель. Посему, если в вас не совершенно омертвел рассудок, но есть еще хотя бы искра, которую можно раздуть, воспламените ее. Может быть, хотя и поздно, со временем это узнаете.

216. Диакону Иераку.

Крайне дивлюсь, что разбойники, ходящие с обнаженными мечами и вооружающиеся на людей, не причинивших им никакой обиды, вкусив с кем–либо хлеба–соли, уже не как разбойники обращаются с теми, с кем вступили в договор, но трапеза изменяет их неукротимый нрав. А мы, сподобляясь Божественной Трапезы, ведем между собою непримиримую брань.

217. Схоластику Касию.

Если ты выжидал смерти отца, чтобы наказать детей, то показываешь сим, что поработился двум низким страстям — малодушию и злопамятности. Доказательством малодушия выставил против себя то, что не возмог сделать зла отцу; а доказательством злопамятности, — то, что стараешься отомстить детям. Если же не будешь им мстить, то отклонишь от себя подозрение и в малодушии, ибо заставишь думать, что и тогда не страху уступал, но на самом дел любомудрствовал.

218. Исаии.

Не обращайся, наилучший, к худшему от того самого, от чего надлежит стать более целомудренным, и того, что служит основанием ко спасению, не почитай поводом к погибели; но, уважив Божие долготерпение, держись добродетели. Ибо не до конца будет терпеть пренебрегаемый тобою Судия, но наложит сильную руку. Потому наперед указывает и предупреждает, что для всех, подлежащих ответу, будет Им произнесен непогрешительный приговор. Молчах, говорит, еда и всегда умолчу и потерплю; истреблю и иссушу вкупе (Ис.42:14). А сим как бы говорит: «Если образумитесь, Я наперед сказал, что будет. Если же станете упорствовать, то вина не на Мне; вы сами вызвали постигающее вас наказание».

219. Павлу.

Благоискусному надлежит быть выше бедствий. А сие последует, если рассудок сделается начальником над страстями и ему предоставлено будет, как кормчему, взять в руки кормило и править. Если же кормчий потонет, то произойдет самое страшное крушение, так как страсти возьмут верх и рассудок погрузят на самое дно моря.

220. Пресвитеру Евсевию.

Хотя, как писал ты, благоговение царствующих особ к Богу обличило неблагоговение епископов, и чрезмерная честь, оказываемая первыми последним, расслабила почитаемых, и великая щедрость царей послужила для епископов поводом к роскоши и расточительности, однако же ты не соблазняйся. Ибо не все порабощены указанными страстями, но есть ревнующие о том, чтобы жить по–апостольски. Если же скажешь, что таких весьма немного, то я сего не отрицаю. Но и в этом удивляюсь предведению Спасителя, Который сказал: мнози суть звани, мало же избранных (Мф.20:16).

221. Пресвитеру Маркиану.

Не подставляй слуха сочинителям басен. Если легко будешь верить обвиняющим, они не перестанут выдумывать и не прекратят ложных доносов. Но если угодно, выслушай здравомысленно, и обвиненный оправдается со всем благородством; печаль же, напрасно ему тобою причиненную, обратишь на клеветников.

222. Ему же.

У блаженного Павла речь не о том упокоении Евреев, какое было в Палестине под предводительством Иисуса Навина; ибо о нем нет у него и слова. Имеет же он в виду покой, ожидаемый в будущем; к нему направлено течение его мыслей.

А что сие справедливо, видно из того, как Апостол толкует сам себя, говоря: аще бо бы онех Иисус (очевидно, сын Навин) упокоил, не бы о инем дни глаголал по сих. Убо оставлено есть субботство людем Божиим (Евр.4:8.9). То есть если Иисус Навин их упокоил, то Давид, живший после многих родов, рассуждая об упокоении, не сказал бы: ныне, аще глас Его услышите, не ожесточите сердец ваших (Пс.94:7.8). Посему, говорит Апостол, истинный покой ожидает людей Божиих, т. е. благоискусно поживших по вере, и уготован он им не в Палестине, но в премирном Иерусалиме.

223. Епископу Феону.

Заблагорассудив послать тебе увещание, хочу я, друг, прежде сказать тебе, в какое расположение духа пришли близкие ко мне люди, когда я сообщил им о своем намерении подать тебе совет. Итак, одни из них очень боялись, чтобы этою предусмотрительностью не подал я повода ко вражде, если покажется тебе, будто бы под видом вразумления решаюсь говорить о тебе худо. Поэтому, говорили они, неудивительно будет, если от этих слов возгорится война, едва не персидская.

Но были и те, кто советовал поступить со всею отважностью, потому что ты примешь слова мои; и, по словам их, ожидать за это чего–либо худого было так же невозможно, как и ожидать похвалы. По моему же мнению, те и другие отчасти угадывали истину, а отчасти ошибались. Вначале, подумал я, ты вознегодуешь, а под конец — ни мало; даже, как ожидаю, внутренне одобришь меня, только не при всех.

Впрочем, ожидая того и другого, не премину сказать, что у меня на мысли. Во–первых, за нас будут лучшие люди, препятствуя тем, кто осмеливается огорчать не только тебя, но и других. А потом, если защитнику добродетели придется понести и раны, нетяжело потерпеть это.

Итак, что же намерен я сказать? Вот что (пусть кость будет брошена): всего более перестань сам на себя поднимать меч и поступать с собою свирепее всякого варвара, делать себе столько зла, сколько не сделали бы и злые враги. Если же решился ты крепко держаться порока, и решение это у тебя непоколебимо, то, по крайней мере, перестань вести войну с питомцами добродетели. Ибо не только самому грешить, но и не давать покоя преуспевающим в добродетели, вооружая на них язык, — последний предел порока, лучше же сказать, признак бесчувственности.

224. Диакону Палладию.

Казалось, что ты находишься, даже начальствуешь в сонме учеников, сильнее других преследуя добычу — изучение Божественных словес. А ныне ты вознерадел о себе, и не только решился оставить этот сонм, но, как слышу, предался роскоши и страстям, порождениям сытого чрева. Посему, зная, что неискореняемое зло делается более тяжким, как можно скорее преобразись в прежнее благонравие.

225. Диакону Сирину.

Для многих после претерпения козней непосредственно наступают счастливые дни, это преддверие неисцельных зол. Посему, не будем во всем искать таких побед, но станем добиваться одного — чтобы все приключающееся переносить равнодушно и скромно, с благоприличием и благоразумием.

226. Афанасию.

Если нужно кратко изобразить словом добродетель и порок, то скажу: как огонь, даже когда его принуждают к стремлению вниз, постоянно несется вверх, так и добродетель. И как тяжелые тела вовсе не знают стремления вверх, а известно им только падение вниз — причем тяжесть до того усиливает стремление, что скорость неизобразима и словом — так и порок. Посему должно держаться добродетели, а от порока воздерживаться.