Тайна святых

Последующие князья по нравственным своим качествам соответствовали изнеможению Киева. Наиболее видными князьями на юге были сыновья Мстислава святого и самым высоким из них, хранившим добродетели Мономаха, был Роман, князь Смоленский; два раза его хотели возвести на киевский стол, и он приезжал в Киев, но тотчас являлись препятствия, грозящие междоусобием, и он уходил, уступая, как все высокие представители его рода. Напротив, младший брат Романа – Рюрик довольно продолжительное время княжил в Киеве (умер 1212 г.). Для характеристики этого Рюрика, а также для изображения тех времен следует рассказать два эпизода из его правления. В 1202 г. Рюрик собирался с войском на запад, чтобы отнять власть в Галиции у князя Романа Мстиславича, внука Изяслава, которого жестокость возмущала сердца русских: при помощи Польши он начал зверски казнить всех, не желавших его правления и перед тем просивших поляков не отдавать Галицию Роману (летописец поясняет, что галичане знали о его жестокости) . Показательны для того нового духа, который стал проникать в Русскую землю с запада, и в особенности из Византии, казни Романа: он зарывал живых в землю, четвертовал и проч. Однако Рюрику не удалось задуманное, деятельный Роман сам с войском явился под стенами Киева. Киевляне отворили ему ворота и Рюрик принужден был бежать. Роман не остался в Киеве, а ушел обратно в Галицию. Рюрик же, наняв множество половцев, приступом взял Киев. И город вторично подвергся ужасному разорению. Половцы опустошали дома, храмы, умертвили старцев и недужных, оковали цепями молодых и здоровых, полонили жен. Город пылал, везде стонали умирающие, невольников гнали толпами. Киев совсем лишился своего блеска: в церквах не осталось ни одного сосуда, ни одной иконы с окладом, были унесены драгоценные одежды древних князей.

Второй эпизод Рюрикова правления произошел вскоре после первого. Рюрик не остался править в Киеве, но Роман Галицкий ( он был женат на дочери Рюрика) через некоторое время предложил ему снова занять престол. Однако, когда Рюрик приехал в Киев, явившись сюда, приказал Рюрика, его жену и его дочь (свою жену) постричь в монахи. Вскоре Роман был убит в стычке с поляками. Тогда Рюрик, оставив монашество, опять провозгласил себя киевским князем; жена его, напротив, умоляла мужа не изменять монашескому обету и сама приняла схиму.

Упомянув о казнях Романа, мы сказали, что новый страшный дух зверских издевательств над человеком стал проникать в столь славную своей добротой Русскую землю. И вот бесстыдные греческие иерархи в Византии, вместе с императорами участвующие в наложении различных членовредительных наказаний, но у нас “Русской Правдой” Ярослава принужденные не проявлять свой нрав, вдруг находят возможность показать себя. Сохранился один документ: послание митрополита Константина II об епископе Феодоре Пepeяслaвском*, списанное дословно летописцем. Сделаем выдержки: “В 1172 г. сотворил Бог и св. Богородица новое чудо: изгнали Бог и св. Богородица Владимирская злого владыку Феодорца из Ростовской земли. Он не захотел поставления от митрополита, и князь Андрей послал его в Киев к митрополиту, и митр. Константин обвинил его всеми винами, велел отвезти на Песий Остров, где ему отрезали язык, как злодею еретику, руку правую отсекли и глаза выкололи, потому что хулу произнес на св. Богородицу”.

* У историка С. Соловьева сказано: сличение этого места с другими посланиями митрополитов убедило меня, что это именно послание митрополита.

“Бог спас от звероядного Фeодоpцa людей своих рукою крепкою, мышцею высокой, рукою благочестивою царской правдивого, благоверного князя Андрея. Это мы написали для того, чтобы вперед другие не наскакивали на святительский сан”.

Все в этом послании типичное византийское издевательство над Христом и Пресвятой Богородицей: сотворил Бог новое чудо: выгнал Феодорца - уничижительная переделка имени Феодора – как бы пророчество будущей победы византийского духа в русской церкви, когда московские князья иначе не называли своих ближних, как Ивашка вместо Ивана и т. п., для Русской земли это прозвище звучало нестерпимым оскорблением. - “Еретик!” потому только, что не хотел брать благословения у митрополита, и вот этому “еретику” во имя Пресвятой Богородицы, то есть воплощенной христианской любви и милости выкалывают глаза и проч. Далее идет византийское идолопоклонство перед царской властью: “Бог спас Киев высокой царской мышцей”. Мы не цитируем из послания обвинений еп. Феодора, ибо они (кроме одного: нежелание северного епископа просить благословения у южного митрополита) явная выдумка, византийское коварство, чтобы возбудить ненависть к обвиняемому и оправдать истязателя. Каким образом могло произойти такое дело в Русской земле? Разве членовредительство, как наказание исключенное из Русской Правды, тем самым не было запрещено в церковной судебной практике? Никогда князья не допустили бы этого. Однако здесь допущено; объяснение дать легко: кн. Андрей Боголюбский с присущим ему насилием отправил епископа Феодора за благословением к митрополиту; в Киеве же в это время было мрачно и тяжко: войска Андрея Боголюбского в 1169 году (т. е. за три года) разорили город, масса народа было убито, и в течение трех лет князья, быстро сменяя друг друга, не могли утвердиться на Киевском столе.

Этим временем и воспользовался византийский истязатель, несчастье еп. Феодора не кажется действительностью в истории Русской земли, а каким-то наваждением, злым символом: Песий остров! одновременно у человека и глаза выкололи и руку отсекли и язык вырезали. Но это несчастье есть символ и пророчество. Среди доброй русской церкви высовывается дьявольская образина: человеконенавистничеству (византизму) предстоит победить русскую святую доброту и надолго омрачить церковную жизнь.

ВЫСОКИЙ ДУХ РУССКОЙ ЗЕМЛИ

Но до этой победы далеко, и она там, в Московском царстве. Киевская Русь погибнет, но не станет сознательно злой. Мы упомянули о жене Рюрика, которая убеждала мужа не относиться легкомысленно, хотя и к вынужденному, но все же святому обету. Это праведное состояние души свойственно многим русским людям. Еще высоко Христово исповедание, а истинное исповедание Христа всегда соединено с добротой.

Изображение летописцами высокого духовного состояния некоторых умирающих князей знаменательно. Но, конечно, не одни князья этого века праведны.

Почти в одно время в восьмидесятых годах двенадцатого столетия умерли трое таких князей: Роман и Мстислав Ростиславичи и Ярослав, сын Владимирка. О первых двух скажем ниже. Ярослав Галицкий, прозванный Осьмомыслом, предчувствуя кончину, созвал бояр, священников и нищих и говорил им со слезами: “Отцы, братья и сыновья, вот отхожу я от этого света суетного и иду к Творцу Моему, согрешил я больше всех, отцы и братья, простите и отдайте”. Три дня он плакал перед всеми, велел раздавать свое имение нищим; три дня раздавали по всему Галичу. Эта праведная кончина свидетельствует о Божием участии в жизни, ибо за несколько дней Ярослав узнал о своей смерти.

Кончина его отца Владимирко была также не обычна, но в совершенно ином роде, чем Ярослава. Однажды Владимирко на замечание киевского посла, что он не хочет исполнить обещание, хотя целовал крест, сказал: “Что мне этот маленький крестик”. Выгнав посла, Владимирко направился через двор в церковь к вечерне, но по дороге упал мертвым.

К такого же рода внезапности смерти, как бы нарочитой, относится смерть Изяслава Давидовича (как мы говорили, Давид, брат Олега Святославича, был известен своей правдивостью). У Изяслава брат был святой инок Печерский Никола Святоша. После смерти святого. Изяслав присвоил себе его рясу. И в этой братней рясе всегда выезжал на битву. Но однажды забыл одеть ее и был убит. Забыл надеть, ибо надлежало отойти от мира.

Как в древней церкви, Господь близок к людям. Благодать Божия как бы не дает людям долго грешить.

Творятся чудеса и в жизни народной. Ничто не задержало судьбы Киева, и он был разорен. Но Новгород, видимо, Господь жалеет. Та же рать Андрея Боголюбского и с теми же начальниками явилась перед Новгородом. Гибель казалась неминуемой. Но архиеп. Иоанн имел видение от Пресвятой Богородицы. По ее указанию вынесли икону на городскую стену. Стрела неприятельская вонзилась в изображение Богоматери. Из глаз ее потекли слезы. На суздальцев напал неизъяснимый ужас, они бросились бежать. Новгородцы преследовали их, в Войско Андрея было совершенно разгромлено. Вольность Новгородцев была спасена на многие и многие годы, даже столетия.