Андрей Первозванный – апостол для Запада и Востока

Следует подчеркнуть богословскую остроту вопроса, который Филипп задает Иисусу: «Где нам купить хлеб, что они могут поесть?» (ποθεν αγορασωμεν αρτους ιςα φαγωοιν ουτοι). В описанном эпизоде из Ин 1:48 ‘ποθεν-question относится не к материальному хлебу, но непосредственно к Иисусу (см. например, 2:9; 3:8; 4:11, и в особенности 7:27; 8:14; 9:29; 19:9, где богословское значение ясно) [77]. В этом диалоге с учениками Филиппом и Андреем Иисус «Иоанна» являет свою божественную личность: Он – хлеб небесный, Единородный Сын Небесного Отца.

Андрею принадлежит особая роль еще в одном, исключительно важном для христологии четвертого Евангелия фрагменте, а именно в Ин 12:20–33, возвещающем о том, что «пришел час прославиться Сыну Человеческому». Как и Филипп, так и Андрей – ходатай вопрошающих «некоторых эллинов», которые хотят «видеть Иисуса»:

«Эллины», о которых в данном случае идет речь, – эллинизированные иудеи. Им нужно «увидеть самим». Ответ был шокирующим: «Пришел час прославиться Сыну Человеческому, когда он будет вознесен» (Ин 3:14; 8:28): крест – единственное место, где в распятом человечестве явлена полнота Божества. Эллинам – как и всем остальным – предстоит теперь увидеть Иисуса только как Распятого и Вознесенного. Можно сказать, что Филипп и Андрей выступают здесь не только ходатаями за «эллинов», но и проводниками в эсхатологическую реальность, которую открывает распятие: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин 12:32). Однако и сами ученики еще не готовы к этой реальности; им только предстоит сполна осмыслить и принять грядущую смерть Христову: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин 12:24). Это миссия «раба Божия», предсказанная в главе 53 пророчества Исайи (см также Ин 12:38), (Ис 53; ср. начальные стихи этого пророчества в Ин 12:38) – слуги Господни, слуги Агнца, раба Яхве (’ebed IHWH). Именно за Ним, «услышав» от Иоанна Крестителя: «се Агнец Божий», пошел Андрей.

Итак, можно сказать, что Андрей и Филипп – прообраз первой церкви, в которой «эллины», равно как и все прочие, могут «видеть Иисуса». Пол Бошам пишет: «Ученики совершат еще большие “дела” (Ин 14:12): то есть достигнут язычников. Главным образом “час” Страсти совпадает – превосходя любые ожидания! – со встречей Иисуса и эллинов, но символично, что это достигает Иисуса через двух апостолов». [78]

Чтобы увидеть «славу» Сына Человеческого, о которой говорит Иоанн, ученикам предстоит усвоить логику пшеничного зерна, которое, умирая, дает жизнь, постичь тайну креста, вне которой ученичество невозможно – «где буду Я, там и мой слуга будет» (Ин 12:26b).

Быть братьями означает служить друг другу, мыть ноги друг другу, можно утверждать, что евангелист предполагает, что также отношения среди христианских общин, среди церквей остаются в логике креста и умаления, чтобы дать расти другому. В четвертом Евангелии «первенство» всегда интерпретируется как первенство служения:

Если в синоптических Евангелиях Петр появляется как «основание апостолов», как «скала», исповедавший веру церкви, в Евангелии от Иоанна, Симон-Петр – это тот, кто служит общине братьев. Каждое служение, каждое призвание и харизма должны быть связаны с Христом – «слугой Божьим» и «Агнцем Божьим»: «Истинно, истинно говорю вам: раб не больше господина своего, и посланник (Αποστολος) не больше пославшего его» (Ин 13, 16). Заметим, что понятие «апостол» нигде, кроме этого фрагмента, в Евангелии от Иоанна не встречается.

Евангелист «вписывает» Петра в своеобразный групповой портрет. Рядом с ним – неназванный по имени «ученик, которого любил Иисус», Андрей и Филипп, Нафанаил и Фома, Лазарь, Марфа и Мария, друзья Господни… Пастырь добрый знает каждого поименно «и зовет своих овец по имени» (Ин 10:3) с самой первой встречи, и «овцы слушаются голоса его»…

Именно таким – слышащим, внемлющим и способным откликаться – предстает в Евангелии от Иоанна уроженец Вифсаиды, брат Симона, рыбак Андрей, ученик Иоанна Крестителя и спутник Филиппа. По слову равви Иоанна он идет за Агнцем, находит в толпе мальчика, у которого были «пять хлебов ячменных и две рыбки» (Ин 6:8–9), передает Христу просьбу «эллинов» (Ин 12:22), наконец, первым узнает и исповедует во Христе Мессию, и. это, как видно из четвертого Евангелия, возможно лишь потому, что Андрей настойчиво ищет Бога. В конце концов, он встречает Его в «Иисусе из Назарета, сыне Иосифа» (Ин 1:45), в Сыне Божьем, явившем Отца.

Однако эти поиски никогда не заканчиваются. Только в бодрствовании и внимании, преданности и любви мы можем познать путь к Отцу (Ин 14:4), мы можем видеть Отца в деяниях Сына (Ин 14:9-10), и поэтому мы можем обрести нашего брата и привести его ко Христу. Андрей первым, согласно Евангелию от Иоанна (Ин 1:40), последовавший за Учителем из Назарета, напоминает нам о том, что во Христе мы находим не только Бога, но и брата, и лишь встретившись с Ним, мы можем по-настоящему узнать наших ближних.

Стефано Каприо. Апостольское призвание Андрея и Симона как источник христианского единства

Христианское событие как встреча

Икона объятия между братьями Андреем и Симоном удивительным образом выражает многообразное и первоначальное единство Церкви Христа, которое со времен первых учеников Учителя из Назарета реализуется как братское общение между личностями и общинами с различными особенностями и характером, со своей историей и собственным обликом, по закону воплощения Самого Бога в простоте и повседневности человеческого опыта. В самом деле, что изображено на этой иконе? При каких обстоятельствах Св. Писание повествует о сердечной встрече двух братьев-рыбаков из Галилеи? Речь идет об исключительной ситуации, согласно евангельскому повествованию Иоанна 1:40–42:

Отрывок из Иоанна позволяет нам предположить, что между двумя братьями имел место обмен эмоциями особой силы, вызванными воодушевлением Первозванного из-за сделанного великого открытия. То, что Андрей «первым» идет навстречу, напоминает о другом порыве дружеской сердечности между двумя этими людьми: об этом повествуется в Евангелии от Луки в притче о блудном сыне: Когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился, и подбежав, пал ему на шею и целовал его (Лк 15:20б).

В человеческом объятии отражается отношение милосердного Бога к грешному человеку: это спасительное объятие. Иоанн Златоуст поясняет: