Религия и политика террора

Симптомы этого явления отчетливо прослеживаются в средствах массовой информации. Об этом говорит и публичное, нарочито демонстративное религиозное и конфессиональное предпочтение со стороны некоторых государственных работников и средств массовой информации. Примером тому служат публикации в газетах «Ассалам», «Нур-ул-ислам», «Дербентские новости». Речь идет об открытом противодействии мусульманских и православных организаций протестанстским. Неоднозначное понимание принципа равенства религий в Дагестане подтверждают результаты наших опросов. На вопрос «Согласны ли Вы с мнением, что все религии имеют равное право проповедовать свои взгляды на территории Республики Дагестан?» только 53 % опрошенных ответили положительно, 27,7 % не согласились с принципом равенства религий, и 18,3 % затруднились ответить на этот вопрос. Зт-нодифференциация данного вопроса показывает, что около 30 % лакцев и лезгин, 27 % аварцев, 20 % даргинцев и 16 % кумыков не признают равного права всех религий проповедовать свои взгляды на территории РД.

Налицо деление религий на «первенствующие», «терпимые» и «гонимые». На этой почве возрождаются трения, казалось бы, навсегда ушедшие в прошлое. Отсюда и обращения представителей традиционных конфессий к руководству республики, правоохранительным органам, с настойчивой просьбой ограничить, даже запретить миссионерство протестантов в республике.

В силу этноконфессиональных особенностей Дагестана проблемы межконфессиональных отношений непосредственно касаются межнациональных отношений. Тесная связь религии и этноса и принадлежность конфликтующих сторон к различным этническим группам, очень часто приводит к тому, что конфликт приобретает и межэтнический характер. Религия в этих случаях используется как этномобилизующий фактор. Эти особенности религии осознают многие дагестанцы. Социологический опрос показал, что только лишь 33,1 % опрошенных считают, что религия положительно влияет на межнациональные отношения. 28,6 % дагестанцев разделяют мнение, что религия и ее институты не способны содействовать улучшению межнациональных отношений, и во многом их усугубляют, а 20,4 % респондентов считают, что религиозная вера никак не влияет на межнациональные отношения в республике.

1. Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что социальные и политические перемены, происшедшие в республике в 90-е годы, существенно изменили религиозную ситуацию в Дагестане. В целом она сегодня оценивается как напряженная.

2. Произошло заметное возрастание роли и значения религиозной составляющей общественного сознания населения республики, возросло понимание закономерности существования религии и ее институтов в обществе на данном этапе его развития. Религия, речь идет в большей степени об исламе, воспринимается не только как религиозная система, а как естественная для народов Дагестана культурная среда, национальный образ жизни. В этом смысле религиозность несет в себе значительный потенциал отторжения либеральных, западных ценностей, в том числе прозападных экономических реформ.

3. Очевидно, влияние религии на различные сферы общественной жизни республики в ближайшие годы будет усиливаться, хотя относительный уровень религиозности будет поддерживаться формальными верующими, демонстрирующими свою принадлежность к определенной конфессии из соображений конформизма или престижа.

4. Сохраняются тенденции к политизации деятельности духовенства, клерикализации общества при стремлении некоторых государственных органов и деятелей использовать религиозную риторику и настроения верующих масс в своих политических целях.

5. Исследование показало, что утратили свою однозначность такие, прежде ярко выраженные, взаимосвязи, как религиозность и возраст, религиозность и образование. Анализ выявил тенденции к некоторому омоложению состава религиозных общин, формированию нового типа верующих. Одновременно, под влиянием религиозного обучения и активной пропаганды вероучений, можно ожидать наполнения массо-

вого сознания религиозной информацией, а в будущем формирование религиозного центра, способного поставить и решить единые стратегические задачи.

6. В сфере межконфессиональных отношений — можно предположить, что негативный эффект, связанный с миссионерством в республике протестантских объединений и экстремистских течений ислама, будет еще сохраняться.

1.3. СУФИЗМ: ТАЙНЫЙ И ЯВНЫЙ

Психофизиологические аспекты мусульманского мистицизма

Феномен суфизма всегда был одним из приоритетных объектов в мировом и отечественном исламоведении. Это определялось не только глубоким теологическим, философским и этическим наследием суфизма, но и не менее интересным для исследования психологическим опытом.

Тем, кто бывал в Стамбуле, наверняка доводилось быть очевидцем удивительного обряда, регулярно проводимого дервишами суфийского братства Мавлавия, недалеко от величественного собора Аи-София. Группа молодых людей, одетых в традиционные турецкие халаты и фески, под мелодичный аккомпанемент восточной музыки кружит в танце — халай. То стихая, то вновь накатывая с новой силой, танец напоминает морские волны, на гребнях которых блаженно покачиваются белые чайки. Это завораживающий танец. Накаты ритмической экспрессии сменяются мистическим трансом. В какой-то момент кажется, что танцоры находятся в состоянии полного отрешения.

Так, вот уже более семи столетий «танцующие дервиши» не дают забыть имя основателя братства, суфийского поэта Джалалетдина Руми, облекшего свои мистические видения в образы вдохновенной восточной поэзии. Точно так же бережно хранят память о своих основателях многочисленные суфийские братства (сухравардиа, кадирийа, шазилийа, кубравийа, иасавийа, накшбандийа, чиштийа и т. д.) по всему Ближнему Востоку, в Средней Азии и на Кавказе. Исследователи насчитывают в суфизме 12 линий и более 3000 различных братств и ответвлений. Несмотря на то, что в XX веке суфийские братства подвергались серьезным нападкам: ваххабитский переворот в 1924 г. в Саудовской Аравии, запреты Ататюрка в Турции, отмена наследственной преемственности тариката в 1952 г. в Египте, декрет, запрещающий учреждение новых братств в Марокко 1946 г., запреты тарикатских братств в республиках СССР и т. д., суфизм сумел сохранить достаточно высокую популярность в исламском мире.

Конечно, эти и другие процессы секуляризации основательно пошатнули позиции суфизма, и очевидно, что братства уже никогда не сумеют восстановить свое былое влияние на жизнь мусульман. Но это вовсе не означает, что они не играют в ней серьезную роль. Не следует думать, что произошедшие перемены усыпили силы, прежде вдохновлявшие братства суфиев. Они все еще существуют и активно проявляют себя в современной жизни. Это заметно на примерах республик Северного Кавказа, которые в последнее десятилетие буквально захлестнули многочисленные братства. В одном лишь Дагестане представлены три направления тариката — накшбандийский, кадирийский и шазилийский. Происходит возрождение суфийской традиции посвящения и наставничества. Общее число мюридов, являющихся последователями 15 шейхов, в Республике Дагестан сегодня составляет 25–30 тысяч человек. Высок в республике и связанный с тарикатом культ святых. Сегодня в республике действует более 850 святых мест. Религиозные праздники, зикр и посещения зияратов все еще собирают тысячные толпы.

Невольно задаешься вопросами: в чем сила этого учения, почему столь непреходящ интерес к мистическому учению и ритуалу суфизма?

Поиск ответа на эти вопросы высвечивает множество факторов. Говоря о социологической стороне проблемы, важно отметить то, что суфизм привнес в ислам во многих регионах местное этническое своеобразие. Возникнув вне официальной религии и обслуживая более глубокие духовные потребности верующих, братства отвечали на запросы той социальной среды, внутри которой находились. Кроме того, суфизм старался объединить и широкую разнообразную религиозную практику. С помощью суфизма были исламизировны более древние священные традиции, предания, национальные песни, музыка.