Святой праведный Иоанн Кронштадтский

Церковь – надежная дорога к вечному животу: иди по ней неуклонно, держись ее, и дойдешь до Небесного Царствия; если уклонишься на распутия своемудрия и неверия, пеняй тогда сам на себя: ты заблудишься и погибнешь. Аз есмь путь и истина и живот (Ин. 14: 6). [10, т. 2, с. 169].

Церковь храмом и Богослужением действует на всего человека, воспитывает его всецело: действует на его зрение, слух, обоняние, осязание, вкус, на воображение, на чувства, на ум и волю благолепием икон и всего храма, звоном, пением певцов, кадильным фимиамом, лобзанием Евангелия, Креста и святых икон, просфорами, пением и сладкозвучным чтением писаний. [10, т. 2, с. 193].

О иконопочитании

Иконы в церкви, в домах необходимы, между прочим и для того, что они напоминают нам о бессмертии святых, живи суть (Лк. 20: 38), как говорит Господь, что они в Боге видят нас, слышат нас и помогают нам. [10, т. 2, с. 238].

Иконы мы держим у себя в домах и поклоняемся им, между прочим, в показание того, что очи Господа Бога и всех небожителей постоянно устремлены на нас и зрят не только все дела наши, но и слова, и помышления, и желания. [10, т. 2, с. 171].

Чудотворные иконы Божией Матери и других святых научают нас взирать на всякую икону, как на самого того святого или святую, которым молимся, как на живые и собеседующие с нами лица, ибо они близки к нам так же и еще больше, чем иконы, только бы с верою и сердечным расположением мы молились им. Так же о Кресте Животворящем должно говорить. Где крест или крестное знамение, там Христос и сила Его, и спасение Его, только с верою изображай его или поклоняйся ему. [10, т. 2, с. 225].

Иконы требуются нашею природою. Может ли природа наша обойтись без образа? Можно ли вспомнить об отсутствующем, не вообразив его? не Сам ли Бог дал нам способность воображения? – Иконы – ответ Церкви на вопиющую потребность нашей природы. [10, т. 2, с. 237].

О Богослужении

Во время Богослужения, во время совершения всех таинств и молитвословий будь доверчив, как дитя по отношению к своим родителям. Помни, какие великие отцы, какие светила вселенной, Духом Святым озаренные, руководят тебя! Как дитя, будь прост, доверчив, не сумнителен в деле Божием. Всю печаль возверзи на Господа, а сам будь совершенно беспечален. Не пецытеся, како или что возглаголете, или что речете: не вы бо будете глаголющии, но Дух Отца вашего глаголяй в вас (Мф. 10: 19–20). Давно Господь снял с нас эту заботу, эту печаль, научив богоносных отцов наших Духом Своим, что глаголать Господу при Богослужении, совершении Таинств и при разных случаях и обстоятельствах человеческой жизни, требующих молитвы, низводящей свышнее благословение. Нам должно быть легко молиться. Только вот враг стужает. Да что его стужения, если сердце наше утверждено в Господе! Вот беда, если мы не в Боге, если веры твердой в нас нет, если пристрастиями житейскими связали себя, если разум наш горд и кичлив, тогда и в святейшем, непорочнейшем деле Богослужения, совершения и причащения Св. Таин диавол будет сильно запинать нас. [10, т. 1, с. 244–245].

Великая ектения. По ней все мы – едино, в ектении перечисляются все члены Церкви – тела Христова, сначала земные, потом небесные. Таков характер всего богослужения: вечерни, утрени, литургии. С каким духом, с какою возвышенностью мыслей, с какою любовью священник должен молиться Богу о всех и за вся. [10, т. 1, с. 382].

Таинство Елеосвящения – духовный мед, живоносное питие. Какое богатство упования! Какие молитвы! Экстракт всего Евангелия. [10, т. 2, с. 383].

Не от того ли холодность к общественному Богослужению происходит, что одни не понимают его, а другие, хотя и учили науку о Богослужении, но ее преподавали им сухо, без примеров, одному рассудку, тогда как Богослужение, будучи высоким созерцанием ума, есть вместе, и по преимуществу, мир, сладость и блаженство для сердца? [10, т. 2, с. 12].

Те, которые идут к Богослужению покушавши, добровольно налагают на себя ненужную и вредную тяжесть и заблаговременно заглушают сердце свое для молитвы, преграждая к нему доступ святых помыслов и святых ощущений. Крайне надо остерегаться, чтобы не есть пред Богослужением. Помнить надо, что Царство Божие несть брашно и питие (Рим. 14: 17), т. е. не может царствовать Бог в том сердце, которое отягощено объедением и питием. [10, т. 2, с. 320].

Голос церковных чтений, песней, молитв и молений – это голос душ наших, излившийся от сознания и чувства наших духовных нужд и потребностей; это голос всего человечества, сознающего и чувствующего свою бедность, свое окаянство, свою греховность, нужду в Спасителе, нужду в благодарении и славословии за благодеяния бесчисленные и совершенства Божии бесконечные. Чудны эти молитвы и песни; они дыхание Духа Святого! [10, т. 2, с. 67–68].

Враг бесплотный крепко борет нас во время Богослужения, потому что в это время свершается, чрез наше посредство, благодатью Божиею возрождение душ наших; потому да не унываем от наветов вражьих, но да мужаемся и крепимся, взирая сердечными очами на Подвигоположника Христа, невидимо пред нами стоящего и тайно совершающего возрождение в душах. [10, т. 2, с. 89].

Посещающим Богослужение Православной Церкви и изучающим науку о Богослужении надо помнить, что служение здесь, на земле, есть приготовление к всерадостнейшему служению Богу на небеси; что служа Богу телом, надо тем паче служить Богу духом и чистым сердцем; что слушая Богослужение, надо учиться служить Богу так, как служили святые, о житии и делах которых мы слышим во время Богослужения, о их вере, надежде и любви; что служить Богу наипаче должно делом и истиною, а не словами только и языком. Самым бытием своим мы призваны уже к служению Богу: для того мы получили прямой стан, чтобы взирать непрестанно к Богу, благодарить и прославлять Его, на то даны разум, сердце, воля, на то все чувства. [10, т. 2, с. 86–87].

Богослужением своим Православная Церковь воспитывает нас в граждан небесных чрез научение нас всякой добродетели, представляемой жизнью Богоматери и всех святых, чрез очищение, освящение и обожение нас в таинствах, чрез дарование сил к животу и благочестию (2 Пет. 1: 3). Потому надо неотложно посещать разумно, благоговейно и охотно Богослужение, наипаче в праздничные дни, участвовать в таинствах покаяния и причащения. А удаляющиеся от Церкви и Богослужения делаются жертвою своих страстей и погибают. [10, т. 2, с. 106–107].

Божественная литургия есть поистине небесное на земле служение, во время которого Сам Бог особенным, ближайшим, теснейшим образом присутствует и пребывает с людьми, будучи Сам невидимым Священнодействователем, приносящим и приносимым. Нет ничего на земле святее, выше, величественнее, торжественнее, животворнее литургии! Храм в это особенное время бывает земным небом, священнослужители изображают Самого Христа, Ангелов, Херувимов, Серафимов и Апостолов. Литургия – постоянно повторяющееся торжество о спасении всего мира и каждого члена в отдельности. Брак Агнчий – брак царского сына, на котором невеста Сына Божия – каждая верная душа, Уневеститель – Дух Святый. С какою уготованною, чистою, возвышенною душою нужно всегда присутствовать при литургии, чтобы не оказаться в числе тех людей, которые, не имея одеяния брачного, а имея оскверненную одежду страстей, связаны были по рукам и по ногам и выброшены вон из брачного чертога во тьму кромешную. А ныне, к несчастию, многие не считают нужным ходить к литургии; иные ходят только по одной привычке, и каковыми пришли, таковыми и уходят – без возвышенных мыслей, без сокрушенного сердца, с неприкаянною душою, без решимости к исправлению. Иные стоят не благоговейно, рассеянно, без всякой сосредоточенности, без всякой подготовки себя дома посредством размышления и воздержания, ибо многие успеют пред обедней напиться, а иногда и наесться. Когда Господь сходил на Синай, народу еврейскому пред тем повелено было приготовиться и очиститься; здесь не меньше синайского схождения Божия, а больше: там только задняя Божия (см. Исх. 33: 23), а здесь самое лице Бога-Законоположника. Когда на Хориве явился Господь Моисею в купине, ему повелено было снять сапоги с ног; а здесь больше хоривского Богоявления: там прообраз, здесь Сам Прообразователь. О, как мы пристрастны к земному! Не хотим даже и один час посвятить, как должно, исключительно Богу! Во время Божественной, пренебесной литургии, и тогда мы дозволяем себе мечтать о земном и наполняем душу образами и желаниями земных вещей, иногда – увы! даже нечистыми образами; между тем как должны были бы молиться пламенно, размышлять усердно о великой тайне сей, каяться в грехах своих, желать и просить очищения, освящения, посвящения, обновления и утверждения в христианской жизни, в исполнении заповедей Христовых, молиться за живых и умерших; ибо литургия – жертва умилостивительная, благодарственная, хвалебная и просительная. Велика литургия! На ней вспоминается вся жизнь не какого-либо великого человека, а Бога, воплотившегося, пострадавшего и умершего за нас, воскресшего и вознесшегося и паки грядущего судити миру всему! [10, т. 2, с. 177–179].